- Вот что бывает, когда слуга нерадив, – бурчал король, выбираясь из-под вещей. – Все это должен был нести Мерлин!

- Почему? Мерлин бы не упал?

- Потому что он слуга! Они для этого и созданы!

- Ага, напомни мне напомнить тебе издать закон в нашем новом Альбионе, чтобы слуги заводили себе третий глаз и третью руку перед выходом на службу, – кивнула Гвиневра, поправив ему волосы. – Иначе они не смогут справляться со своими обязанностями.

- Я серьезно, вот где он шляется? Который раз уже!

- Мне он сказал, что ты сам ему разрешил брать выходные самостоятельно.

- Когда?!

Гвен пожала плечами, взяла из кучи вещей свои две сумки и отнесла к уже расстеленному покрывалу. Потом опустилась на него сама и чуть не замурлыкала от удовольствия – мягкая ткань нагрелась от солнечного света, и по коже побежали приятные мурашки.

Артур перетаскал вещи к покрывалу и тоже сел на него, начиная разбирать их провизию.

- Видела бы ты лицо нашей поварихи, – со смехом сказал он, выкладывая найденное. – Пришла спозаранку на кухню, не ожидая приключений, а тут Его Величество король таскает у нее еду. Прям как в детстве... Знаешь, я часто тогда таскал еду с кухни.

- Зачем? Ты же мог просто приказать, и тебе бы принесли.

- Так было неинтересно. Это был какой-то охотничий интерес. У нас была целая стратегия...

- “У нас”?

- У меня, Леона, Рэнульфа...мальчишек-дворян, почти все потом стали рыцарями...и почти все умерли.

Неприятная мысль нахмурила брови, и Гвен поспешила спросить:

- И что вы таскали?

- Разное... Кто что любил. А порой что сложнее стащить. Например, фрукты украсть было легко, мне даже кажется, повариха нас всегда видела, просто виду не подавала. Сложнее было взять пирожки с печки, их лучше было к вечеру брать. А уж позариться на жаркое было вообще делом безнадежным. Я однажды попробовал, на спор, с Рэнульфом. И меня поймали. Я, правда, пытался внушить им, будто пришел с проверкой, но врун из меня и тогда был так себе...

Гвен могла себе представить златоволосого мальчика, расхаживающего по дворцовой кухне, с важным видом отчитывая кухарок. Рассказ заставил обоих супругов вновь улыбаться.

- А однажды у нас получилось стащить тарелку с котлетами и пюре. А потом услышали, что это был ужин короля... Мы, конечно, признались, чтобы кухарок не наказывали, помню, отец смеялся с нас, даже не мог сначала заставить себя выглядеть суровым... Эм-м-м. Дорогая? Как ты смотришь на то, чтобы есть нашу еду...руками?

Гвиневра только усмехнулась, полезла в свою сумку и достала два набора столовых приборов. Муж уставился на нее в полном недоумении.

- Ты...но это же я должен был взять еду...

- А я знала, что ты забудешь про вилки и ножи. И тарелки, бьюсь об заклад, ты их тоже не взял.

Артур воинственно воззрился на вещи и стал проверять их на предмет тарелок. Естественно, их там не было, поэтому королева достала их из своей сумки. Не оказалось и еще пары вещей...

- Гвиневра...

- Даже не придумывай речь, я взяла с собой кубки.

- Откуда ты знала, что я забуду про кубки? – удивился король. Гвен пожала плечами, ставя сосуды на покрывало. Земля под ним была неровной, а потому один кубок упал, подкатившись к ее ногам и засверкав от легшего на него солнечного луча.

- Ты рыцарь. Вы же кидаете в седельную сумку две фляжки – с вином и водой – и все, и забыто. Это военная привычка.

- Ты меня наизусть знаешь, – улыбнулся Артур.

- О-о нет, – возразила женщина. Она перекинула волосы на плечо и мягко легла на спину, подложив под голову руку. – Например, я понятия не имела, что ты умеешь так ругаться. – Муж засмеялся, откинув голову, солнце запуталось в его пшеничных волосах, и Гвен заулыбалась. – Серьезно! Ты брал уроки у дворцового конюха? Или сапожника? Потому что в моем детстве именно они были самыми страшными сквернословами. Я однажды...я еще маленькая была, услышала случайно какие-то ругательства. Помню, подумала, что это что-то умное и взрослое. И я возьми да и ляпни это перед родителями... Папа рассказывал, что у меня был при этом такой ученый вид, словно я дворцовый архивариус!

Их общий теплый смех спугнул зайца в кустах. Ушастое животное с любопытством принюхалось и умчалось в глубь чащи. Гвен прогнулась, поднимая грудь и выгибая позвоночник. С наслаждением опустившись обратно на покрывало, она прикрыла глаза, отдаваясь приятному ощущению тяги, разлившемуся по телу. А потом как-то сонно заговорила:

- А я ведь очень хотела вырасти. Да уж, если б мне тогда сказали, что я стану королевой... Хотя, – она смешливо поморщилась, – я бы не поверила, что смогу выйти за тебя замуж. А теперь кажется, что по-другому быть и не могло. Наверное, все, взрослея, перестают удивляться.

- Не все взрослеют, вырастая, – донеслось из теплой темноты фырканье мужа и шорох – он улегся рядом. – Один Мерлин чего стоит, когда вопит от восторга при виде акробатов. Или Годрик – ему двадцать восемь в этом декабре, а он бОльшую часть времени похож на шестилетнего.

- Да, Годрик совсем как мальчишка почти всегда... Зато сейчас, ты бы видел, как он с сыновьями играет! Так ласково, нежно, так счастливо. Они с Пенелопой просто чудо все вместе... А вот Кандида больше похожа на сорокалетнюю.

- Только не когда рядом с ней Теодор. Они как-то влияют друг на друга.

- Думаешь, они...вместе?

- Если и так, мы об этом не узнаем. Если только не подглядывать за ними.

Гвен открыла глаза, повернувшись на бок, чтобы удивленно взглянуть в лицо мужу.

- Что, это был не я, а Гарет и Бламур, – оправдался Артур. – Это детские игры. Куда действенней сыграть с Теодором в кости на правду...

- А сами мы просто образец зрелости, – хмыкнула Гвиневра. – Тебе же уже совсем скоро тридцать.

- И правда, – наигранно задумался Артур. – Может, мне щетину отпустить?

Она рассмеялась, шлепнув его ладонью по груди.

- Фу, нет! Тебе не пойдет, даже не думай.

- Нда? Но когда-нибудь же мне придется отрастить бороду. Негоже старому вояке ходить без бороды.

- Если ты отрастишь бороду, – громким шепотом произнесла женщина, приблизившись к его лицу, – я ее ночью сбрею. К тому же, мы создаем новое государство, почему бы не завести новые обычаи? Лет через десять старые вояки уже не будут носить бороды. Да и через десять лет тебе будет только сорок, это еще не старость. Интересно, кто первым из вас с Мерлином начнет седеть?

- Мерлин, – со смешком ответил мужчина. – Он так много ворчит, что точно первым станет сморщенным и лысым старикашкой.

- Зато когда он начнет стареть, тебе понадобится новый слуга, – заметила Гвен. Эта мысль повергла Артура в ужас.

- Ну уж нет, он от меня даже ревматизмом не отделается. Он будет все свои опоздания и таверны отрабатывать.

- А как мы свое отсутствие сегодня на Совете отработаем?

- После Шелотской встречи мы должны быть освобождены от Советов, как минимум, на месяц. Впрочем...

Теплый поцелуй лег на ее губы, и она не возражала. Муж навис над ней, упершись кулаками в покрывало по обе стороны от нее, а она потянула его за ворот рубахи на землю. Мягкая ткань вновь заставила тело сладко заныть от солнечного тепла, Гвен почувствовала губы мужа уже на шее и невольно широко заулыбалась, запуская пальцы в жесткие светлые волосы и обнимая широкие плечи. Вокруг было тихо, дубовая чаща, напитавшаяся солнечным светом, легким шелестом поклялась перед небесами никому не раскрывать тайну, что сотворилась под их густыми кронами. Тайну двух счастливых людей, которым от этого счастья казалось, что они вечно будут молодыми и влюбленными.

После Шелотской встречи началась активная переписка, работа кипела, послы и гонцы едва успевали сновать из одного королевства в другое. И Мерлин даже на миг забыл о нависшем над ними конце. Казалось невероятным, чтобы королевство, чье грандиозное величие сейчас поднималось во всей своей мощи, может рухнуть в одночасье. Однако ему напомнили.