Заметив старшую Пуффендуй, девочки захихикали и оставили сестер наедине.

- Кажется, я уже говорила, что мне не нравятся эти твои сплетницы, – поджала губы волшебница. Алиса жалобно посмотрела на нее снизу-вверх.

- Ну мы просто...да чем еще заниматься в этом замке?

- Саморазвитием?

- Среди котлов и горшков? Не смеши меня. Если не о людях, то придется разговаривать об овощах, а от этого точно не поумнеешь.

- Зато не оскорбишь никого. Вы же реальных людей обсуждаете, а не героев баллад.

- Ну и что? Они же об этом не узнают!

- Алиса.

Девочка с досадой опустила голову, пробурчав что-то себе под нос. Пенелопа вздохнула и села рядом с ней на скамейку. Пару минут сестры молчали.

- А я беременна, – как невзначай сообщила Пен. Алиса скосила на нее недоверчивый взгляд.

Через мгновение она уже бурно обнимала старшую, читала лекции об осторожном поведении, будто знала о беременности больше сестры, на ходу придумывала имена для племянницы, почему-то твердо решив, что это будет девочка, и удивленно морщила нос, представляя Годрика отцом, а сестру – матерью.

- Невероятно... – пораженно говорила она. – Это...так странно, что я не могу поверить. Это же нереально! Скоро твой живот раздуется до размеров тыквы, и ты захочешь есть рыбу с каким-нибудь ягодным джемом, и ты будешь капризней своего мужа...

Пенелопа шутливо поморщилась:

- Если я когда-нибудь потребую рыбу с ягодным джемом – просто убейте меня.

Спустя неделю после того, как Гвейн с шестью десятками рыцарей отправился в Ишмир, в замок пришла девушка в поисках работы. Джордж отправил ее прямиком к королеве, зная, что ей требовалась служанка. Гвен в это время была в библиотеке, разбирая документы, составленные о деревнях, в которых все больше и больше крестьянских детей получали знания из новых школ.

На самом деле там все было хорошо, и она занималась этим, просто чтобы отвлечься от мыслей, которые превращались в самый настоящий зуд. Неделю у нее в голове крутился разговор с Пенелопой о том, что она должна снова попробовать забеременеть. Страх и вина сжимали сердце, но желание будоражило ум и заставляло дергаться, сидя на стуле в абсолютной тишине и покое. Она больше ни о чем не могла думать. Она хотела ребенка. Она, не переставая, мысленно просила прощения у своего сына, но не могла избавиться от окрыляющего желания, от мечты, захватившей ее без остатка.

Именно такой ее застала новая служанка.

- Ваше Величество, – робко поздоровалась хрупкая, достаточно красивая юная девушка, приседая в реверансе. Выпрямившись, она не посмела поднять глаза. – Мне сказали, что я могу просить у вас работу.

- Да, конечно, – кивнула Гвиневра, закрывая книгу. – Мне как раз нужна служанка. Как тебя зовут?

- Сифа, миледи, – каким-то испуганным голосом ответила девушка. Королева внимательно посмотрела на ее лицо.

- Сифа. Здравствуй. Не бойся, я очень рада тебе. Думаю, мы поладим, – не дождавшись от служанки ответной улыбки, она сказала: – Сейчас ступай к Джорджу, он тебе определит комнату. Передохни с долгой дороги. Если будешь готова – можешь приходить к ужину, я дам тебе первые распоряжения.

Сифа кивнула, все также глядя в пол, и семенящей походкой выскользнула из библиотеки.

И тут Гвен остро почувствовала, что дороги назад нет. Рядом больше нет Пенелопы, которой она могла бы излить свою боль. Значит, от этой боли можно избавиться только одним способом. И неважно насколько это страшно, потому что настолько же и желанно.

Артур был в их покоях, на ее счастье. Солнце только собиралось клониться к закату, но они оба встали очень рано, поэтому уже заметно устали. К тому же, кому нужны объяснения? Гвен закрыла дверь на замок, что привлекло внимание мужа, который отвлекся от чтения докладов.

- Что случилось? – недоуменно спросил он.

- Я устала, – выпалила Гвиневра, обвивая его шею руками и целуя. Король растерялся, но обнял ее в ответ.

- Что, прямо сейчас? – вставил он между ее требовательными поцелуями.

- Прошел год, Артур, – громким шепотом сказала она, ловя его взгляд. Ее руки открепили оба ремня и сбросили их на пол. – Гаюс сказал, что я могу снова забеременеть.

Он пораженно смотрел на нее около минуты.

- То есть, ты...готова?

- Я хочу ребенка, – она села на край кровати, потянув его за собой. – Я хочу быть мамой. Пожалуйста, ты ведь тоже хочешь быть отцом.

Дольше упрашивать было не нужно. Все дела были напрочь забыты. В дверь однажды постучали, но услышали только приглушенный рык “Пошли прочь!” Сентябрь за окном медленно превращал день в вечер, и когда красно-оранжевые тени заката упали на развороченную постель, супруги уже дремали.

Только незадолго до ужина они услышали зов Мерлина.

- Я, конечно, мог бы войти, – с усмешкой сообщил он из-за двери, – поскольку вы забыли у меня свой ключ, сир. Однако я буду вежливым и просто скажу...может, вы уже выйдете и начнете исполнять свои обязанности? Миледи, вас давно уже ждут подрядчики и Джеффри Монмута. А тех, кто ждет вас, милорд, я даже до полуночи не перечислю. Может, мне здесь серенаду спеть, чтобы вы проснулись? Я предупреждаю, у меня крайне неприятный голос, когда я пою, что-то вроде петуха, напившегося наливки в компании Гвейна, смешанного с голосами поросят, которых решили употребить на обед, так что...

- Мерлин... – с досадой прорычал Артур, что нисколько не смотрелось угрожающе, так как он лежал, обняв Гвен и уткнувшись лицом в ее бок. Сама Гвиневра выгнулась от смеха, подняв спину от постели. Волосы ее разметались по кровати, а внутри наконец-то было спокойно.

Мерлин понял, что разбудил друзей, удовлетворился выполненной миссией и отправился заканчивать свою сегодняшнюю работу. Король с королевой принялись вставать, лениво одеваясь и то и дело прерываясь на объятья, поцелуи и шутки.

Уже одетая Гвен открыла дверь и встала у зеркала, расчесывая волосы. Артур же, подхватив документы, пошел прямо к выходу из покоев, но там столкнулся с налетевшей на него служанкой с подносом. Фрукты рассыпались по полу, кубок загрохотал в падении, а вода выплеснулась на кольчугу. Сифа, чуть не плача, бросилась извиняться, будто ожидая, что ее сейчас же прикажут казнить.

- Все в порядке, – постарался успокоить ее Артур. – Не беспокойся, это не конец света.

- Я правда не хотела, милорд, я... – лепетала девушка. Король даже улыбнулся на такую реакцию.

- Все хорошо, я сам налетел на тебя. Мне стоило оторвать глаза от бумаг.

И кинув на жену смеющийся взгляд, он ушел. Сифа в растерянности стояла, как будто ее только что миновала кара за преступленье. Гвен с усмешкой покачала головой.

- Соберешь фрукты – пожалуйста, поможешь мне расчесаться. А то мои волосы, кажется, устроили мне настоящий бунт...

Вечером в конце сентября Мерлин и Артур были в королевских покоях одни. Слуга бодро мыл полы, радуясь мысли, что сегодня закончит пораньше и сможет немного подольше поспать. На столе, за которым корпел король, высилась гора бумаг. Там были и документы о сборе налогов, и доклады пограничных патрулей, и письма из соседних королевств, и учет казны, и продовольственный учет, и перепись населения, и перепись урожая этого года, и просьбы, и записи о тяжбах, и многое другое. А еще до сих пор, спустя три недели после отъезда, так и не вернулся отряд Гвейна.

- Как я тебе иногда завидую, Мерлин, – вдруг сказал Артур. Маг даже чуть не растянулся на полу из-за поехавшей тряпки.

- Что?..

- У тебя такая простая жизнь.

Тут Мерлин резко отвернулся, делая вид, что заново мочит тряпку в ведре, а на самом деле пытаясь подавить дикий взрыв истерического хохота. Простая жизнь! У него! Ха!

- Интересно, каким местом она у меня простая, – с трудом выдавил он.

- Да всеми, – ответил друг. – Ты вот сейчас домоешь пол – и пойдешь себе спать довольный. И тебе будет совершенно все равно, что в Гринсворде в этом году собрали на пять тюков зерна меньше, чем в прошлом. И ты не будешь думать о том, что в Ботри умерло на четверо детей меньше. А еще тебе совершенно плевать, что в Чайме развилась болезнь, и нужно выделить лекарей. И откуда их послать? Рядом Брун и Барвелл, но почему в Чайме до сих пор нет своего лекаря? Возможно, стоит организовать что-то вроде школ, в каждую деревню послать по лекарю, чтобы обучить там нескольких учеников. А в Полетте слишком много таверн, и из-за пьянства – много драк, об этом даже женщины приходили жаловаться. Мне что, ввести закон, запрещающий пить? Или поставить надзор. Или ограничить поставку спиртного в тот город. А ты будешь в это время просто спать! И тебя волнует только то, чтобы я тебе вовремя выдал жалованье. И тебе все равно, откуда оно взялось и как взялось, и как это соотнести с остальными расходами. А еще в Гастеже все лето стояла засуха, урожай почти весь погиб, и Олаф просит помощи. Я теперь хочу предложить союзным королям разделить поставки, чтобы не иметь два полуодетых королевства, а лишь подрезать у всех рукава...