Годрик легко рассмеялся, наклонился с седла, сорвал пригоршню ягод и сунул в рот.

Слизерин криво улыбнулся, пристраивая к своему седлу очередную тушку кролика.

Густые кроны августовского леса тихо нашептывали им что-то. Ветер почти не мешал охотникам, а солнце с боем продиралось сквозь сочную зелень на тропу. Это лето, в противовес прошлому, выдалось достаточно сухим и теплым. И солнечным. Будто и в самом деле кто-то решил, что у Камелота сейчас золотой век.

- Хорош смеяться, ты и так своим чавканьем всех зверей распугал на три леса вокруг.

Рыцарь удивленно посмотрел на свою ладонь, испачканную соком ягод, а потом на друга.

- Я не чавкал.

- Нет, чавкал.

- Это три вещи, которых я не делаю. Не чавкаю, не храплю и не спорю на деньги.

Салазар снова запрыгнул в седло, и они тронули лошадей. Под копытами твердым маленьким эхом звучала лесная земля.

- Это неинтересно. Давай тогда уж три вещи, которые ты перестал делать.

Годрик задумался. Пригнулся, пропуская особенно нагло разросшуюся ветку.

- Э-э...такого нет.

- Что я говорил? Ты никак не повзрослеешь.

- Да я...

Салазар вскинул ладонь, мгновенно останавливая друга и прислушиваясь. Еле уловимое шуршание слышалось где-то справа. Маг тронул поводья, осторожно направляя коня так, чтобы увидеть на соседней поляне лису, рывшуюся в земле и вынюхивавшую что-то. Годрик первым вскинул арбалет, так что Сэл отклонился в седле, чтобы не мешать ему. Расстояние было небольшое, и им очень повезло, что лиса их не заметила пока, полностью поглощенная, видимо, добычей мыши.

И Годрик промазал.

Стрела вонзилась в землю в шаге от лисицы, заставив ее мгновенно исчезнуть с поляны, а рыцаря – с досадой и смущением взлохматить волосы.

Слизерин, сдерживая смех, прищурился.

- Серьезно, Гриффиндор? – спросил он невозмутимо.

- Мне солнце в глаза светило... – попробовал оправдаться друг, что вызвало у Салазара смешливое фырканье.

- Солнце вообще с моей стороны. Скажи мне, вот как это называется? Ты рыцарь уже полтора года, а ни черта не стал лучше стрелять!

Годрик возмущенно и гордо поднял подбородок.

- Хочешь узнать, насколько я стал лучше в фехтовании?

- Я видел тебя на последнем турнире, – лениво-насмешливо ответил Слизерин, поворачивая и трогая дальше своего коня. – Ты даже до финала не дошел. Опять.

- В следующий раз точно дойду, – убежденно и ревниво заявил рыцарь. Потом снова вскинул голову. – И в этот раз, заметь, я вышел уже за три дуэли до этого, а не за пять или четыре!

- Да, потому что тебе попадались слабые противники.

- ТЫ-то что знаешь о слабых и сильных мечниках?!

- Не обязательно уметь, чтобы наблюдать и видеть.

- Ладно! – всплеснул руками Гриффиндор. – Я не сильно продвинулся. Но это лучше, чем то, что ты начинаешь терять форму с этими твоими куропатками.

- Я?? – изумился Сэл настолько, что не стал поправлять название птиц.

Гордо и демонстративно фыркнул. Резко развернулся, вскинув арбалет. Пару секунд целился в сторону поляны, от которой они успели немного отъехать. Стрела воткнулась точно рядом с промазавшей стрелой Годрика, заставив ее упасть.

- Выпендрежник, – буркнул Гриффиндор, выезжая вперед, и друг широко ухмыльнулся, призывая магией обе стрелы обратно.

Когда их лошади поравнялись, Годрик резко сменил тему, вспомнив о чем-то и явно радуясь, что можно отвести внимание со своего промаха. Они ехали рядом, почти не глядя друг на друга, вдвоем на весь лес. Разговор лился сам собой, переполненный шутками и потасовками, оборванными на нужном моменте спорами и подначиваниями. Они были знакомы уже кучу лет, но им все еще было, что сказать друг другу. Их было всего двое, но казалось, что этого достаточно, чтобы чувствовать себя живыми.

- Мы с Пен вчера смотрели одну комедиантскую сценку. И вот, может, ты объяснишь, потому что я не понимаю, почему там все считали одного героя козлом. В общем, история такая…

1 – слегка переделанная мною легенда Артуровского цикла “Сэр Гавейн и леди Рагнелл”. Там все было точно так же, только к темному колдуну Артур попал один, и времени ему был дан год. Ну и, конечно, все это не было постановкой) Там Гавейн прожил с леди Рагнелл в счастливом браке семь лет, прежде чем она ушла жить в леса.

====== Глава 67. О том, как начинался конец. ======

Естественно, когда на первой неделе сентября выяснилось, что Пенелопа беременна, именно Годрик первым оповестил мир об этой новости.

Сначала он без стука ворвался к Салазару, и даже тот расценил уровень взлохмаченности и возбужденности друга как новый рекорд.

- Слизерин! Это официально лучший день в моей жизни!

Он схватил мага в медвежьи объятья и, хохоча, закружил по кухне. Сэл решил, что пытаться сопротивляться этому урагану – себе дороже, так что он просто зажмурился и дождался, когда тот его отпустит. Одернул полы рубахи, с кривой усмешкой наблюдая за рыцарем. Тот продолжал носиться по дому, лохматя волосы и выкрикивая восклицанья, а его безудержная магия невольно заставляла все предметы вокруг взлетать в воздух. Котелки и тарелки танцевали вокруг его головы, немыслимым образом не врезаясь, а тряпки и половичок закружились в маленький ураган, который в свою очередь стал кружиться по комнате. Магический огонек то вспыхивал в карих глазах, то гас, перебегал из одного глаза в другой, так что в сочетании с широченной улыбкой мог бы дать повод подумать, что перед вами сумасшедший. Но Слизерин знал, что это просто Годрик Гриффиндор, который не умел радоваться так, чтобы об этом не знал весь остальной мир.

Поднырнув под пролетавший котелок, Салазар достал из шкафчика вино, налил его в кубок и, поймав за плечо друга, молча дал ему выпить. Это не слишком остановило бурную радость, но хотя бы урегулировало ее.

- Я буду отцом! Сэл, ты понимаешь это? Ты понимаешь это, чертяка?! Я буду отцом! – лилось без остановки. – Я! Не кто-то другой – я! Именно я, я в своей жизни буду отцом! Ты понимаешь, через шесть месяцев я возьму на руки это чудо, и в нем будет течь моя кровь!

- Да, а еще магия, – обломал весь рай Слизерин. – А это не слишком хорошая идея – держать в Камелоте ребенка, который еще до того, как научиться ходить, сможет двигать предметы силой мысли.

Но в том состоянии, в котором он был сейчас, до Годрика было не достучаться.

- Хватит ворчать, это же будет просто прекрасно! У него будут мои глаза и черты Пенелопы! Или наоборот, ее глаза и мои черты. Рыжие волосы. Или каштановые? Они будут много спать, как Пен, или вскакивать с зарей, как я? Как они будут улыбаться?

И Салазар с улыбкой уселся на скамейку, зная, что утро потеряно. Его ждут долгие излияния радости, пока друг не выдохнется или – что скорее – не решит, что пора перенести эту радость в другой дом.

После этого Гриффиндор залетел в замок. Он опоздал на тренировку и, когда Леон принялся с него спрашивать причину, с ходу выпалил свою новость. Среди рыцарей раздался дружный одобрительный гул, на его плечи посыпались хлопки, зазвучал смех, а те из товарищей, у которых были дети, принялись делиться опытом и шутками, начиная с Сафира, который с улыбкой сказал:

- Ну все, твоя жизнь обречена, Гриффиндор. Не жди больше спокойных будней.

Рыцари надавали ему столько советов, что у мага голова пошла кругом еще больше. Но все же не настолько, чтобы он не заметил, что Артура нет на поле. Леон ответил, что минут двадцать назад его позвал в Зал Советов лорд Норман. Годрик не расстроился, помчался в дебри замка и уже скоро стоял у нужных дверей, едва вспомнив, что надо постучаться.

Войдя, он заметил о чем-то беседовавших над картами короля с королевой. Они были одни, так что он решил, что это будет прилично.

- Ваше Величество, – выпалил рыцарь, с трудом останавливаясь и вытягивая руки вдоль тела, – я сегодня не был на тренировке, дело в том, что... Моя жена ждет ребенка, – он не удержался и все же расплылся в улыбке. – В связи с этим, я хотел бы просить вас дать мне право на лояльное расписание патрулей. Сэр Леон уже негодовал по поводу моих перестановок, но сейчас они необходимы... Вы же понимаете, у нас будет ребенок, вы представляете, как это прекрасно?