Следующим и последним в покои влетел Мерлин. Ноги его все еще заплетались, на бегу он забирал то влево, то вправо, но взгляд был осмысленный – и жутко виноватый. Гаюс знал, что его мальчик теперь будет винить себя за все, что случилось – и за то, что не был рядом с женщинами, спасавшими Камелот, и за то, что не был рядом с Артуром, когда его ранили. Волшебник выглядел взъерошенным, взволнованным, перепуганным и дико отчаявшимся. Казалось, он готов рвать на себе волосы и скулить, как тот злодей, напавший сегодня днем.

- Артур! – выпалил он, подлетев к кровати друга. От его возгласа даже почти уже впавший в лихорадочный сон король открыл глаза. – Боги, я же...как...прости меня, я должен был...я не должен...а-а-а! – Мерлин то ли прорычал что-то, то ли всхлипнул и запустил длинные пальцы в волосы.

- Мерлин, – ласково обратилась к нему Гвен, – не вини себя. Там были рыцари. Что бы сделал ты, если бы отправился вместе с ними?

Гаюс мог бы многое рассказать ей о том, что бы мог сделать Мерлин, если бы отправился вместе с ее мужем. Если бы не пошел в таверну.

- Да я...я должен был быть там! Я не должен был пить! Я идиот!

- Ну... – прохрипел Артур, снова прикрывая глаза, – хоть один плюс...Мерлин больше...не будет пить...

И все в комнате – Гаюс, Годрик, Пенелопа и Гвен – весело расхохотались. Мерлин жалобно посмотрел на них, а король только слабо улыбнулся.

В полумраке тихо оплывали свечи. В приоткрытое окно врывался разбушевавшийся к ночи промозглый октябрьский ветер, разгоняя духоту, пропитанную запахами лекарств и крови. За дверью слышалось сопение старого лекаря, наконец переставшего маяться болевшей поясницей и уснувшего. Мерлин отослал его спать почти сразу, успокоив, что, конечно же, знает, как следить за раненым. Опыт, в конце концов, немаленький.

Артура не стали этой ночью переносить в спальню. Гаюс объявил, что несколько коридоров и лестниц для первого дня – это слишком. Разумеется, очнувшись, король потребовал своих подушек и одеяла, но Мерлин чувствовал себя настолько виноватым, что даже не посмел ворчать что-то на капризы друга. Он просто кивнул и принес все, что тот просил. А потом устроился рядом с лекарствами, тазом с водой и чистой тряпкой, зная, что не будет спать всю ночь.

Им никогда не требовалась смена. Благодаря сражениям и наемным убийцам король частенько бывал ранен, и слуга просиживал у его постели все ночи, ловя его дыхание, сменяя бинты, подавая воду, открывая и закрывая окно, смачивая потеющую кожу и успевая дать вовремя лекарства. Мерлин никогда не засыпал на таком посту. Только когда Артур женился, этот пост перенимала Гвен, если не была занята свалившимися делами. Вот и сейчас – королева, конечно, пришла в покои дворцового лекаря, но маг обрушил на нее волну аргументов о том, что завтра ей придется взять на себя двойные обязанности, поэтому следует поспать. Гвиневра сдалась и ушла. И Мерлин остался наедине с рваным дыханием друга.

Он никак не мог простить себе того, что случилось. Как он мог. Ведь столько раз повторялась эта шутка про его походы в таверну – он просто смеялся в ответ. И именно сегодня он решил что-то там кому-то доказать, именно сегодня – когда он был так нужен всем своим друзьям. Женщины рассказали ему о нападении темного мага, и он, конечно, безмерно радовался тому, что Кандида и Пенелопа сработались, но, боги, все могло быть не так, если бы он был с ними! Все могло было бы быть куда проще. Он бы просто уничтожил эту руну у мага, и никому из его подруг не пришлось бы рисковать. А если бы он поехал с рыцарями к землям Одина...

Артур закашлялся.

- Пить...

Мерлин налил в кубок воды и дал другу. Снова уселся обратно, сильнее закутавшись в одеяло, что принес себе из своей каморки. За несколько следующих минут он не заметил, чтобы король заснул. Голубые глаза сонно таращились в потолок.

- Спи, – тихо сказал маг.

- Мерлин... – так же тихо прохрипел Артур. – Там была ловушка.

- Я знаю. Рыцари рассказали.

- Один даже не скрывался...это были не разбойники, не наемники...это были его рыцари, с гербами, в мантиях... Это была открытая ловушка...с самого начала.

- Ты не мог знать.

- Я снова ошибся.

- Все ошибаются. Я вчера пересолил твой суп.

Артур улыбнулся.

- Твоя ошибка...не испортила ничего, кроме...моего настроения.

- С которым ты пошел совершать свою ошибку, – Мерлин в очередной раз смочил тряпку, отжал и стер со лба друга испарину. Король скосил на него взгляд.

- Отлично. Теперь я знаю, кто виноват во всем... Ты.

- Я?! – хохотнув, маг кинул тряпку обратно в таз. Вода закачалась, золотистая рябь от огоньков свечей заиграла на пошедших по поверхности кругах.

- Да, вместе с твоим супом!.. Ты это...сделал специально...это был...заговор против меня.

- О боги...

Продравшийся сквозь тучи месяц бросил свой луч в тонувшую в полумраке комнату и осветил улыбки двух старых друзей.

- Нужно будет...усилить патрули у восточных границ... – тихо рассуждал король. – Один даже...не думает о мире...теперь это ясно.

Маг вздохнул, понимая и другую сторону этих слов.

Пока Один не идет на союз – Альбиона не будет.

- цитата из песни группы Мельница – “Дороги”

1 – строки из средневековой английской баллады “Сын пастуха’’ в переводе Г. Плисецкого

====== Глава 57. Так вспомним с тобой мы кипящую храбрость!* ======

У Мерлина и Артура была своеобразная договоренность относительно дней рождения.

Эмрис никогда не поздравлял друга с его праздником. Он шутил, что в этот день тому и так уделяют слишком много внимания, и он не хочет раздувать королевское самомнение еще больше. Но на самом деле он делал это потому, что, в отличие от всей разряженной восторженной толпы, понимал, что в этом злополучном дне нет ничего веселого. Что приятного в том, что сначала в день твоего рождения умерла твоя мать, а потом, спустя двадцать с гаком лет, аккурат в этот же день – отец? Мерлин заменял пустые пожелания тем, что на самом деле нужно – присутствием. Он был рядом с другом с утра до ночи, больше, чем в обычные дни. Он вместе с ним смеялся над Джорджем, зачем-то выслуживающимся перед королем, вместе с ним пил отборное вино, ехидничая на тему внезапной щедрости, умело ронял еду на колени нежелательным гостям, подшучивал над толстокожестью друга, не находящего смешными шутов и интересными – жонглеров.

В ответ Артур совершал настоящий подвиг. За неделю до дня рождения самого Мерлина он отпускал его домой, в Элдор, к матери. Пара дней пути туда, пара дней пути обратно и несколько дней под крылышком Хунит – и в итоге получалось, что король добровольно соглашался на целую неделю общества Джорджа. Эмрис никогда не задерживался в родной деревне, опасаясь оставлять Камелот и его короля надолго. И в этот раз он уходил, пожалуй, только потому, что знал, что здесь оставались еще три верных мага.

Хмуро посмотрев на друга, Мерлин поправил на плече сумку.

- Пожалуйста, пока меня нет, ни в какие опасные авантюры не ввязывайся, – произнес он. – И вообще ты рано с постели встал. Даже не вздумай тренировки проводить! Этим может и Леон заняться. А бумагами – Гвиневра. Она достаточно умная, чтобы решать проблемы, пока ты не выздоровеешь. Потому что если я вернусь и узнаю, что ты тут расшибся в лепешку...

- Ме-е-ерлин, – Артур с улыбкой потрепал его по волосам. – Ты опять все перепутал. Это я должен распоряжения давать, я тут король, а слуга – ты.

- Да, а по совместительству мозг нашего тандема.

- Я сейчас тебя уволю вообще.

- Куда ты без меня денешься? – фыркнул маг. – Да и от меня не так просто избавиться.

- Это точно... – весело кивнул король.

Они посмотрели друг на друга, не зная, как еще объяснить простые мысли, крутящиеся в голове у обоих.

Береги себя.

Я буду скучать.

Возвращайся скорее.

Вернусь.

- Давай, – первым нарушил сентиментальную паузу Артур, хлопая друга по плечу. – Чем быстрее уйдешь, тем быстрее придешь. Я тебя не на месяц от работы освобождаю.