- В следующий раз, Эктор, надо тебе брать свидетелей, – усмехнулся сэр Гахерис, разбиравшийся со своей экипировкой на скамейке.

- Не получится, – с вечно-сонным лицом возразил сэр Галихуд, расстегивая портупею. – Они уже сто лет спорят, а Эктор все не поймет, что с Лионелем спорить нельзя.

- Да ладно, – хмыкнул сэр Борс, снимая через голову кольчугу и с улыбкой наблюдая за товарищами. – Я тоже не видел четвертого удара.

- Да я... – задохнулся от возмущения сэр Эктор и выхватил из ножен меч. – Давай прямо сейчас! Не веришь – доставай меч!

Хитрюга-Лионель достал меч, но стоило раздаться звуку встретившейся стали, как громыхнул с другого ряда голос Персиваля:

- Эй! Вложили мечи в ножны, орлы. Вам бы на поле драться нормально, а не в Оружейной.

Молодежь притихла. Разгоряченные, азартные, веселые рыцари, переговариваясь о прошедшей тренировке, продолжили разоблачаться. Кто-то снимал даже кольчугу, отправляясь домой, а те, кому еще светила сегодня служба, избавлялись только от доспехов. В какой-то момент сэр Лакот Мальтелье остановился, смотря на своего товарища, прищурился и позвал:

- А чего это у нас с Гриффиндором приключилось?

Только услышав свою фамилию, Годрик очнулся. Он почти не слышал обычных пикировок рыцарей, весь уйдя в свои мысли. А мысли эти, как назло, были сладостными и мечтательными. Поэтому он растерянно вскинул голову на товарища, пытаясь понять, что тот у него спросил.

- Ничего, что помешало бы мне открутить тебе голову, – наконец усмехнулся он в ответ, расстегивая свои доспехи.

Сэр Лакот закатил глаза, улыбаясь.

- Да вот уж вряд ли. Ты вообще в последнее время какой-то не такой.

- Какой? – прищурился маг.

- Всклокоченный, – ответил сэр Персиант.

- Взбудораженный, – подсказал Элиан.

- Таинственный, – хмыкнул сэр Кэй-Статвид.

- Давай, что случилось? – хлопнув Годрика по плечу, спросил, проходя мимо к подставке для мечей Гвейн.

Годрик попробовал скорчить им рожицу, чтобы отшутиться, но скрывать эмоции у него никогда не получалось, а потому все рыцарское братство, наверняка, заметило и считало с его лица все те чувства, что занимали его голову на сегодняшней тренировке и не давали нормально сосредоточиться на бое. Даже рукоятка меча, греющая ладонь, не прогоняла это наваждение. А хуже всего было то, что от этих чувств не хотелось избавляться, ими хотелось дышать и растворяться в них...

- Может, наш Годрик случайно выпил лишнего? – с заговорщическим смешком предположил сэр Алидук. Элиан махнул на него рукой.

- Ты чего, он же у нас не пьет.

- Ну вот и я о том же. Может, он случайно, а потом чего-нибудь натворил...

- Боюсь, если бы Годрик выпил и чего-нибудь натворил, мы бы об этом уже были наслышаны, – хмыкнул сэр Мадор. – Он и трезвый-то творит все так, что за тридевять земель слышно, а уж пьяный...

- Мадор, нарываешься, – растянул губы в улыбке Годрик. Товарищ улыбнулся в ответ.

- Деньги, видно, закончились, – просто высказал свое предположение сэр Аскамур.

- Не получится, – цокнул языком Персиваль. – У его дружка перепелиное хозяйство. А вы знаете, как у этих зараз яйца дорого стоят на рынке?

- Вы вообще не о том болтаете, – авторитетно заявил Гвейн, снял через голову кольчугу и с ухмылкой оседлал скамейку. – Здесь девушка замешана. Когда мужчина ведет себя так, тут всегда замешана девушка.

- Гвейн, у тебя во всем и всегда замешана девушка! – протестующе возразил Годрик.

- Потому что все беды от женщин... – философски протянул сэр Аскамур, садясь начищать свой меч.

Годрик отвернулся, проклиная себя за то, что наверняка покраснел. А даже если не покраснел, то все равно все видно. Черт. Конечно, он любил своих товарищей, но это была тема, в которой он сам толком не разобрался, чтобы еще с кем-то ее обсуждать. Хотя...может, ему как раз нужен был совет?

- Ну конечно! – хлопнул в ладони сэр Гахерис. – Он же все вокруг этой служаночки кружит, никак не придумает, как ее охмурить.

- Какой служаночки? – мигом заинтересовался Гвейн.

- Служанки королевы, рыжей такой.

Гвейн удивленно вскинул брови, потом наоборот нахмурился и скривился.

- Это толстая которая? – уточнил он уже без энтузиазма.

- Она не толстая, – тихо проговорил Гриффиндор. Ему совершенно не нравился этот разговор. – И перестаньте ее обсуждать.

Гвейн широко улыбнулся, откинув с лица длинные волосы.

- Серьезно? Го-одрик, да нет! Ты не можешь выбрать эту мышку. Я думал, у тебя вкус получше.

- Гвейн, прекрати... – угрожающе протянул маг, но друг не обратил внимания, беспечно разглагольствуя.

- Нет, на лицо она еще ничего, но...

- Ничего? – удивился сэр Лакот и специально надул щеки. Потом спросил, когда все хохотнули: – Это ты называешь ’’ничего”?

Гвейн махнул на него рукой.

- Ладно, я видел хуже. Например, оспины. Или прыщи.

- И ты с ними?.. – задохнулся от шока сэр Эктор. Гвейн посмотрел на него, как на сумасшедшего.

- Конечно, нет! Эти бедняжки вне моей компетенции, – он снова повернулся к все больше закипающему Годрику. – Так что с лицом еще все не так плохо, но она же полная. Годрик, приятель, во дворце куча красавиц! И в Нижнем городе не меньше. Например, заглянул я позавчера в одну таверну...

- Слушай, хватит... – громче повторил Гриффиндор.

- И как ты их запоминаешь? – насмешливо спросил Персиваль. – Ты же пьяный выходишь из таверн.

- Если женщина красива, – менторским тоном ответил Гвейн, – никакой алкоголь не заставит меня забыть ее лицо. Так вот, та красотка была самое то. Фигура, волосы...а какая у нее походка... Так что, Годрик, давай я тебя лучше туда отведу? Научу, расскажу, где и как красивых женщин найти, чтобы ночь была незабываема, потому что с этой дурнушкой...

- Заткнись! – взревел Гриффиндор, подорвавшись с места и локтем прижав друга к стене.

Рыцари в шоке повскакивали со скамеек. Гвейн, вздрогнув от неожиданного удара, ошарашенно смотрел на разъяренного друга. Маг клокотал от яростного возмущения. Ему казалось, что его только что окунули в лужу с грязью. Даже хуже. Окунули ее.

Минуты две в Оружейной стояла напряженная тишина. Все просто дышали. Гвейн внимательно вгляделся в лицо остывающего друга.

- Она больше, чем на ночь, верно? – догадался он.

Годрик выдохнул. Запал постепенно проходил. Он оценил ситуацию: он только что толкнул в стену Гвейна, причем на глазах всех рыцарей. Что ж, неплохое утрецо.

Гвейн поднял ладони белым флагом.

- Прости, – искренне произнес он. – Я думал, это шутка. Я не знал.

Рыцари облегченно выдохнули, когда Гриффиндор опустил руку и отступил, глубоко задышав. Взлохматил волосы, отпуская напряжение, и даже невольно улыбнулся.

- Извини, – тоже сказал он. – Сам не свой последнее время. Не могу не думать о ней. А что еще хуже – не знаю, что делать. Абсолютно.

Гвейн одернул стеганку и принялся ее расстегивать.

- Насколько я с ней знаком и слышал от Мерлина, – сказал и смешливо скривился, – больше, конечно, второе... Так вот, судя по всему, она чудесная девушка.

- Она прекрасная! – горячо и совершенно несчастно выдохнул Годрик.

Друг хлопнул его по плечу, улыбнувшись.

- Подари ей цветы, приятель.

Гриффиндор нашел самые лучшие цветы.

Сначала он замучил Слизерина расспросами о том, какие цветы дарят дворяне и что это у них значит. Замучил настолько, что Салазар вручил ему деньги и почти выпнул из дома. Затем он выловил во дворце Мерлина, у которого спросил про любимый цветок Пенелопы. Раздраженный сумасшедшим днем с простудившимся королем Эмрис в первую секунду послал своего друга-мага очень далеко со всеми его вопросами. Но потом, расслышав просьбу получше, удивленно попытался выяснить, зачем все это. Получив растерянный ответ: “Ну, определенно что-нибудь желтое...”, Годрик рванул в Нижний город, оставив королевского слугу с его шоком. Затем он замучил всех по очереди торговок, что продавали последние осенние цветы. Потому что ему непременно нужны были самые лучшие. Возможно, если он будет уверен хотя бы в цветах, он сможет быть уверенным в себе.