Сделать, как он говорит, и бросить одну из лучших кобыл отца на растерзание этим пьянчугам? Наверное, это было бы меньшим из зол, но я никогда не отличалась логичностью поступков. И, судя по их похотливым взглядам, даже после этого меня вряд ли отпустят домой…

Я сделала последнюю, отчаянную попытку сбежать. Ухватилась за луку и попыталась быстро вскочить на лошадь, но нога запуталась в складках платья, и я неуклюже плюхнулась животом на седло. В ту же секунду меня схватили за талию и сдернули вниз.

– Джо, покарауль, чтобы нам никто не помешал!

– Конечно, Сал.

В глазах потемнело от ожидания непоправимого – я зависла в руках одного из бандитов, беспомощно болтая ногами, а потом меня приложили лицом об стену. Голова отозвалась вспышкой боли, и я вскрикнула, но чужая лапища зажала рот, подавляя крик. Тяжелое тело придавило к деревянным доскам, не давая пошевелиться.

«БРУКС!», – взмолилась я про себя, чуть не плача. В этот момент я молилась не Богу, уповая на его милосердие – взывала к Адаму, отделенному от меня стенами паба, легкомысленной музыкой и десятками потных тел игроков «Трески».

– Где кошелек, милочка? Сюда приходят, чтобы спускать деньги. Где они?!

– У меня ничего нет.. – всхлипнула я, когда прикрывающая рот ладонь немного сместилась. – Отпустите!..

– Врешь! – рабочий по имени Сал, который, видимо, был у них главным, дернул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову. – А как же это?

Он провел шершавой рукой по шее, оглаживая Алисино ожерелье. Меня скрутило от отвращения: эта мразь дышала прямо в ухо, обдавая нестерпимой вонью перегара и нечищенных зубов.

– А это..? – он провел уже обеими руками по моей талии. – Одно твое платье стоит целое состояние! Посмотрим, что под ним?

Он дернул за шнуровку, и я почувствовала, как дышать сразу стало легче. Бандит еще крепче вжал меня в стену, нетерпеливо запыхтел, задирая юбку и путаясь в тяжелом подоле. Рядом возник второй грабитель – Джо, оставив пункт наблюдения, пожирал нас голодным взглядом.

– Молчи, – он приставил нож к моему горлу, в то время как другой пытался добраться до панталон.

Я тихо заскулила, стараясь не потерять сознание от страха. Зачем я сунулась сюда? Вела себя, будто королева Ирландии, и заслуженно нарвалась на неприятности. Наследница знатного рода, обесчещенная грабителем в зловонном порту Порт-Рэша – это конец. Конец почтению и уважению, славе семьи О'Коннор и надеждам на достойное будущее. По завершении домой можно не возвращаться: отправиться под пирс, превратиться в омываемую волнами треску-русалку – единственный достойный выход после позора.

Спасло чудо. Зажавший меня рабочий так увлекся происходящим, что не сразу понял, почему напарник вдруг осел на пол. Из его горла вырвалось бульканье – влажный неприятный звук перебил даже возбужденное пыхтение Сала.

Застигнутый врасплох, тот начал оборачиваться и тут же получил в лицо. Сила удара заставила его отлететь в сторону и стукнуться затылком.

– Какого..! – растерянность на лице мужчины сменилась дикой злостью, но договорить ему не дали.

Адам Брукс настиг его и нанес еще один мощный удар. Кровь потоком хлынула из разбитого носа. Сал взвыл, но кулак берейтора врезался ему в живот, и мерзавец подавился криком. Удар в глаз и снова в живот… Я стояла ни жива ни мертва, боясь вдохнуть и поверить своим глазам: Брукс!.. Адам Брукс избивал посмевшего тронуть меня рабочего, хладнокровно и целенаправленно превращая его в кровоточащий, слабо шевелящийся куль мяса.

Господи, он ведь убьет его!.. Я поднесла руку ко рту, страшась увиденного и не находя в себе сил отвести взгляд. Это движение привело тренера в чувство. Он наконец отпустил бандита, и тот бесформенной тушей завалился на бок, прямо под ноги моей кобылы.

Для нее это стало последней каплей. Она пронзительно заржала и вскинулась. Развернулась в узком помещении, пройдясь по бесчувственному грабителю, и вылетела на улицу.

Оба рабочих лежали на полу, не подавая признаков жизни. Я наконец опустила руку и посмотрела на Брукса. Он обернулся не сразу. Шляпа свалилась с его головы в самом начале драки, темные волосы растрепались и упали на глаза.

– Я… – хотела что-то сказать, но наткнулась на полный ярости взгляд и прикусила язык. Еще никогда я не видела его таким взбешенным.

– Зачем вы приехали, мисс?!

Я не ответила, боясь вызвать еще больший гнев. Молча стояла и смотрела на него расширившимися от волнения глазами, цепляясь за стену, чтобы не упасть.

Он присел на корточки рядом с одним из мужчин и вытер испачканные в крови руки об сюртук поверженного бандита. Вышел, чтобы вернуться минуту спустя вместе со своим конем. Снял с себя куртку и бросил мне. Я подошла бочком, осторожно подобрала вещь и накинула ее на плечи, стараясь не поворачиваться к тренеру спиной – не хотела, чтобы он увидел, что корсет вот-вот упадет к ногам.

– Садитесь, – скомандовал Брукс. Я медлила: черный жеребец выглядел большим и свирепым – после трюка на спине Реган вряд ли решусь провернуть что-нибудь этакое с незнакомой лошадью. Видя мое замешательство, Адам сам подвел меня к коню и крепко держал его под уздцы, пока я неуклюже взбиралась наверх. Ноги дрожали так, что грозили выскочить из стремян – меня начал трясти запоздалый шок.

– Болит? – взгляд берейтора остановился на моем лбу.

– Нет, – соврала я, дотронувшись до саднящего кусочка кожи: ободрала, когда рабочий приложил меня об стену, но, вроде, не до крови.

Брукс подобрал свою шляпу и отдал мне.

– Натяните поглубже, – посоветовал он. – Ваши волосы видны за милю.

Я послушалась, и он вывел коня из конюшни, увозя меня от «Золотой трески». Кобылы и след простыл – как я объясню это в поместье? Меня взяла такая досада на саму себя, что я чуть не заревела в голос. Адам тем временем свернул в одну из маленьких улочек. Прежде чем я успела подумать, как мы выглядим со стороны, сверху хлынул дождь. Небеса разверзлись и обрушили на наши головы потоки ледяной влаги. Я промокла сразу, не взирая на одолженные куртку и шляпу. Каково же было берейтору?.. Он шел впереди, и вода заливала его рубашку и жилет, беспрепятственно стекая в сапоги.

Я пыталась убедить себя – в разыгравшемся буйстве непогоды есть проявление высшей силы: благодаря ливню улицы очистились и преобразились. Ослабла вонь, серый камень мостовой заблестел чуть ли не празднично, бедняки и бродяги скрылись из виду. Все прохожие попрятались по домам, и это было большой удачей. Мы смогли выбраться из Порт-Рэша незамеченными.

Стоило нам миновать последние хибары, как дождь волшебным образом прекратился. Ветер погнал тучи дальше, и над головой впервые за день показалось чистое небо. Неловко, что из-за меня тренеру приходится месить грязь ногами, но пешком я не преодолела бы и десяти метров.

За городом Адам Брукс наконец соизволил обернуться. Ливень охладил его гнев: лицо слуги стало почти таким же, как и раньше – я больше не боялась смотреть на него.

– Замерзли, миледи?

Я опять промолчала. Вопрос был излишним. В гулкой, всегда приходящей после грозы, тишине стук моих зубов раздавался крайне отчетливо.

Адам присел на придорожный камень, снял сапог и вылил из него воду. Потом проделал то же самое со вторым. Ужас. Меня повторно охватил стыд. Он сидел бы сейчас в сухой, теплой таверне, если бы не одна неспокойная леди.

– Спускайтесь, – он подошел к жеребцу. Я горько усмехнулась: что ж, отличная идея: продрогла? – иди ножками, чтобы согреться!

Неуклюже сползла с коня и мысленно застонала, плюхнувшись прямо в грязь. Алисия не узнает свое платье, когда мы вернемся в Ньюбридж… И меня саму не узнает. Меня не признала бы даже родная матушка, будь она жива.

Опустив руку под круп лошади, берейтор расстегнул подпругу. Хорошее, дорогое седло шлепнулось в лужу, окатив нас брызгами. Мужчина стянул с меня куртку, и я скукожилась еще больше, прячась от вечерней свежести. Лиф окончательно съехал на бок, приоткрыв кусочек корсета. От смущения мои лицо, шея и грудь порозовели, и персиковая ткань белья почти слилась по цвету с кожей.