На следующий день она поехала в агентство. Страх, сомнения не покидали ее. «А что если высмеют, что если не понравятся. Но ведь уже пару выбрали, значит не все так плохо»– много разных мыслей и все сомнительного происхождения вертелись в ее голове.
Лены не было на месте, стихи забрала ее помощница. Сказав, что с Инной свяжутся, она спешно попрощалась. Инна нервничала. Она знала, что тексты читает сам Гросманн, то есть автор. Ей не терпелось узнать его реакцию на творения ее бессонной ночи. Уже на работе, в редакции она тоже не находила себе место. Делая вид, что усиленно работает Инна, то смотрела каждую минуту на телефон, то придумывала новые темы для творчества.
Вечером, дома, девушка поняла, что голодна, урчание в животе не давало покоя, и надо бы перекусить. Холодильник был полупустой. В центре красовался пакет молока, остатки пирожного. Тут же было несколько яиц и пару не очень свежих йогурта. Аппетит пропал безвозвратно и это ее даже радовало. Наспех перекусив, заглушив зов своего желудка, она пошла в ванную. «Вот- прелесть холостяцкой жизни»– подумала она. «Никто не донимает, никому не надо готовить, тишина, чистота и покой, делай, что хочешь», но почему-то при этой мысли у нее слегка защемило на сердце, и она решила позвонить самому близкому человеку, своей сестре Ире.
Ира была старше Инны всего на два года, но, была настоящей старшей сестрой, со всеми вытекающими из этого своего положения последствиями. Она заменила Инне родителей, которые к несчастью очень рано покинули этот свет. Несколько лет назад девушки осиротели. Отец, офицер-подводник, погиб, когда Инне было двенадцать лет. Самые счастливые ее воспоминания связанны именно с ним. Он являлся для Инны образцом идеального мужчины. Умный, статный, сильный и в то же время спокойный и уравновешенный, он обожал свою младшую девочку. Ни разу Инна не чувствовала в его беззаветной любви ни жалости ни сочувствия. Наоборот бойцовские качества, упорство, самоуважение – все это воспитал в ней именно отец. « Мое восьмое чудо света» – повторял отец, восхищаясь Инной. Когда его не стало, очень долгое время девочка не могла осознать страшную потерю. Ей не хватало его крепкого плеча, тепла и любви, которые в своей безграничности, позволили девочке, избежать массы комплексов.
Мама, осталась одна с двумя маленькими детьми. Ей приходилось работать за двоих, чтобы ее девочки ни в чем не нуждались. Она была врачом-терапевтом. И сколько ее помнила Инна, мама пропадала то в поликлинике, то на вызовах у пациентов. Хорошо, что бабушка (мать отца) была всегда рядом. Часто навещая девочек, помогала по дому, материально и, конечно же, всячески поддерживала их. Бабушка была настоящей отдушиной и настоящим другом. Не по возрасту современная, она, если надо было, и совет могла дать дельный, и подбодрить. А запах, ароматный запах выпечки, который стоял в подъезде их дома, когда в гостях была их любимая бабуля. Возвращаясь, домой со школы, этот чудный запах чувствовался еще на первом этаже. И девочка, несмотря на недуг, быстро бежала домой.
Многое забывается. Но забыть тот волшебный вкусный запах, уюта, тепла, доброты и детства просто невозможно. Так после смерти отца, потихоньку это бабье царство и жило. Пока опять не случилось несчастье. Пять лет назад в семье очередная трагедия. Мать девочек скоропостижно скончалась – инфаркт. К сожалению горе одним не бывает. Всего через полгода еще один удар – ушла и бабушка. Эти трагические события сблизили сестер еще сильнее. На тот момент Ира была счастливой замужней мамой двоих детей, а вот Инна оставалась одна в их с мамой квартире. Для нее было очень важно, оставить все, как было при жизни мамы. Уже пять лет она не меняла ни обстановку своего жилища не хотела делать даже ремонт. С годами Инна просто привыкла к одиночеству. Дома, конечно же, Инне было спокойнее, а у Иры теплее. Там она чувствовала себя нужной, родной и любимой. Чтобы ни случилось, у сестер сложилась традиция встречаться два раза в месяц. Все праздники сестры также праздновались вместе. Как правило, оставив все свои дела, Инна навещала Иру и ее семью.
Всегда и во всем Инна делилась со своей сестрой.
–Привет Ира, ты дома?–
–Привет мое солнышко – так ласково Ира называла младшую сестру.
–Где же мне еще быть, со своими бандитам воюю-и продолжила
–Что без настроения? Надеюсь, ни чего не случилось?-
–Да нет, все в порядке, несколько дней тебя не слышала, решила набрать-
–Умница, правильно сделала. И все же, мне не нравятся грустные нотки в твоем голосе. Меня не обманешь, рассказывай, проблемы что ли?– не унималась Ира.
Инна даже не знала, с чего начать.
–Как дома, как мальчишки, у Димки все в порядке ? -начала она с этого привычного вступления
–Да все хорошо, правда времени нет совсем, в этой школе столько задают, пока уроки с Филиппом сделаем, да и Федору после садика время уделить, потом приходит Дима с работы, а ты же знаешь, для него ужин святое. Ох, я как белка в колесе. Даже не знаю, если работала бы, как справлялась. Хорошо, что у Димы в компании дела идут неплохо. Могу спокойно заниматься домом. Хотя честно сказать я соскучилась по работе. – Ира минут десять рассказывала про свою хотя и рутинную, но вполне счастливую жизнь.
–Ты то как?-
–Ты не представляешь. Я нашла другую работу. По-моему твоими молитвами, ты же так хотела, чтобы я вышла из своей ракушки. Вот решила выползти-
–Ой, рассказывай скорее, с этого бы и начала – нетерпеливо произнесла Ира.
–Да ничего особенного. Встретила случайно одноклассницу, Лену Громову, ты , наверное ее не помнишь, воображала такая. Так вот, она работает на одного олигарха. Ну и предложила мне писать кое-что.-
–Нет, ее не помню, ну это и неважно. А что за олигарх?
–Да Гросманн какой-то. Я про него и не слышала раньше. А теперь узнала, он оказывается в десятке Форбс, представляешь, решил, еще и для души творчеством заняться. Вот мы его душу и ублажаем- с усмешкой заметила Инна.
–Ну, у богатых свои причуды. Артистка ты Инка, да его вся страна знает. Миллиардер, меценат и так далее, там столько регалий и власти, кстати. Надеюсь, тебе будут платить неплохо.
–Ты же знаешь, это последнее, о чем я подумала. Ира, не поверишь, что-то мне внутренне подсказало, что надо решаться на это предложение. Я устала от рутины, а тут эта встреча. Еще накануне, я пришла уставшая с редакции, и так мне захотелось, бросить все к черту. Мысленно подумала, подвернулось бы что другое, плюнула бы на эту работу. Представь на следующий день эта встреча. Прямо мистика, хотя ты знаешь, я в чудеса не верю.-
– И зря. Мысли материальны. Давно пора, я тебе столько раз говорила, брось свой журнал, эту трясину. Может все не случайно и жизнь твоя изменится. Кстати на личном фронте как, и тут помечтай о переменах, а то у тебя нет ничего интересного, прямо катастрофа- с издевкой в голосе сказала сестра.
–Изменится, но не так же быстро. На этот счет, по-моему, и мечтать бесполезно – таким же тоном ответила Инна. Пообщавшись еще некоторое время, сестры попрощались, договорившись об очередной встрече.
Инна пошла спать. Лежа в постели и слушая тишину вокруг себя, она представила, как Ира бегает сейчас стараясь уложить своих мальчишек и тот шум и гам в их уютной квартире. «Странно, Ирка сейчас бы наверное мечтала о тишине и спокойствии, а я не отказалась бы от ее суматохи» – думала девушка, стараясь не вслушиваться в эту пугающую тишину. Она еще долго не могла уснуть. «Если так пойдет и дальше, надо будет с этим что-то делать»– уже засыпая, пронеслось в ее голове.
Наутро, Инна, совершив свои обыденные ритуалы, решила заскочить сначала к Лене, а потом на работу. Инна стала собираться. Ей хотелось внести ясность. Она чувствовала, что Лена чего-то не договаривает. Уже по пути в агентство, она в голове формулировала причину своего прихода и вопросы, которые ее интересуют. «О чем писать, какие темы затрагивать, периодичность, надо обсудить все рабочие моменты, в конце концов»-вертелось в ее голове. Девушка была у Лены всего два раза, но ее очаровала вся та обстановка, тот мир богатого хаоса, напыщенной деловитости и искусственной интеллигенции, царивший в агентстве. Мир, чуждый и незнакомый ей самой. Этот другой мир понравился ей. Инна всегда спокойная и уравновешенная, удивлялась своему непроизвольному волнению. Это волнение ей было, несомненно, на пользу. Оно придавало определенную возвышенность, если хотите одухотворенность, скорее всего даже окрыленность и эти все чувства естественно отображались не только внутри (что могло служить стимулом для творчества), но и во всем внешнем облике.
