– Все живы? Руки-ноги целы? – спросил Петька, пытаясь встать со спины Федьки и как-то отряхнуться.

– Ааааааааааа! Нет, только не это! – завопила я.

– Что? Что случилось? Что болит? – засуетились вокруг меня парни. – Ушиб, перелом, сотрясение мозга? Ну, не молчи! Ты шевелиться можешь?

– У меня ноготь сломался!

– Тьфу, напугала! Мы думали, ты как минимум шею свернула…

– Не дождётесь! А это, по-вашему, ерунда?! У меня все ногти одной длины, а этот теперь будет короткий огрызок!

– Слушай, вот выйдем отсюда, я тебе хоть сто ногтей наращу. Только придумай, как нам выбраться? – взмолился Чижиков.

– Да у меня не двадцать рук, и не нужны мне искусственные! Федька, а ты что молчишь? Где тут выход?

– Выход там же, где и вход – сверху. Ну что, вскарабкаешься туда?

Я оглядела отвесную бетонную стену, с которой ещё осыпались остатки земли.

– Издеваешься?! Я летать пока не научилась!

– А жаль… Значит, нам остаётся только два варианта: дожидаться зомби или рыть подземный ход.

– Смотрите-ка, а рыть ничего и не надо, –  воскликнул Петька, раздвигая упавшие груды камней, – всё уже до нас сделали! – и он указал на небольшую решётку в нижнем углу стены.

– Это что, канализация? – без особого энтузиазма поинтересовался Пыжиков.

– Канализация, вентиляция, какая разница?! – вмешалась я. – Это, возможно, выведет нас на волю. Или тебе не хочется увидеть солнечный свет, вдохнуть свежий воздух?

– Что-то я сильно сомневаюсь, что в этом проёме он будет свежим… Ладно, давайте попробуем.

Общими усилиями мы выдернули из стены ржавую железную решётку и устремили взгляд в открывшийся тёмный тоннель, который по диаметру казался не намного шире футбольного мяча. Зато никаких водопроводных отходов не наблюдалось. Первым вперёд полез Федька, освещая путь фонариком из телефона, который пригодился и «вне зоны действия сети». За Пыжиковым последовала я, и замыкал ползущую процессию Чижиков. Было жутко неудобно, дорога извивалась вправо, влево, шла вверх, земля забилась, по-моему, во все места, лёгкие наполнились пылью, а ещё ужасно хотелось пить. Бедные червяки, это же так неудобно, под землёй ползать! А каково кротам тут живётся? Неужели и нам предстоит та же участь, ведь этот тоннель, кажется, никогда не кончится, мы карабкаемся, наверно, больше часа, а воздуха становится всё меньше.

– Ну, долго ещё? Я сейчас задохнусь! Кто копал этот лаз? Нельзя было покороче его сделать? Мы уже, наверно, километр проползли!

– Наташ, не паникуй. Прошло метров триста-четыреста, не больше. Я уверен, скоро будет выход, – попытался успокоить меня Федька. Однако это у него плохо получилось: через несколько минут дорога закончилась глухой стенкой. Всё, это тупик… Этого уже я вынести не смогла и забилась в истерике.

– Нет, нет, нет! Я здесь не останусь! Ведь должен быть какой-то выход! Ну, придумайте вы что-нибудь!

– А что можно сделать? Обратно лезть? Там нас только и поджидают монстры с мясорубкой, – совсем пал духом Петька.

– Но я не верю, что ничего нельзя сделать! – и я со всей силы застучала по стенкам тоннеля, принялась руками вырывать сверху комья земли, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к поверхности, но продвинулась ненамного и, в конце концов, совсем выбилась из сил. Парни тихо за мной наблюдали и даже пальцем не пошевелили, чтоб как-то помочь.

– Ну, зачем мы вообще сюда пошли? Сидели бы дома, а не искали приключений! Не молчите вы! Заживо себя похоронить решили?!

Они мне не ответили, устремив пустые взгляды в землю.

– Не может такого быть! Нет, нет, нет! – от отчаяния у меня потекли слёзы, но я продолжала пробиваться сквозь почву, хотя, и сознавала бессмысленность этих действий. И вдруг, когда я уже совсем потеряла надежду на спасение, то в прямом смысле слова показался свет в конце тоннеля. Парни тут же ко мне присоединись, и мы с удвоенной силой принялись копать землю. Наконец, руки упёрлись во что-то жёсткое: это оказалась деревянная стена, через дырку в которой и лился спасительный свет.

– Помогите! Спасите! Кто-нибудь! – заорали мы, но в ответ послышался лишь жуткий звериный рёв.

– Надеюсь, мы не вернулись обратно под крепость, – с опасением произнёс Петька.

– Издеваешься? – воскликнула я. – Мы слишком долго ползли, чтобы снова туда вернуться. Давайте все-таки попробуем вылезти.

И Пыжиков принялся с помощью ножика увеличивать отверстие в деревянном «потолке». Когда же он первым высунул голову наружу, то заорал, как ненормальный, и свалился обратно:

– Там… Там… Тигр!.. Настоящий!

Я осторожно взглянула наверх, в глаза ударил непривычный, но долгожданный дневной свет. Выбравшись из отверстия, я осторожно подошла к зверю. На меня с удивлением уставились два жёлтых глаза, а их обладатель лениво потянулся и зевнул, продемонстрировав огромные белоснежные клыки. Так на мою Мусю похож! Я оглянулась по сторонам: мы, явно, находились в зоопарке, в вольере напротив рычал лев, а вдалеке виднелась группа детей возле клеток с обезьянками. Тем временем тигр приблизился ко мне и начал обнюхивать. Я сначала жутко испугалась, сердце заколотилось, как бешеное, но животное выглядело вполне дружелюбно. Тогда я почесала его за ушком и обратилась с просьбой:

– Киска, не надо меня кушать, я невкусная. Ой, а скажи «мяу»!

В ответ тигр посмотрел на меня с интересом и едва заметно кивнул. Совсем осмелев, я пощекотала его за шеей и стала гладить шелковистую шерсть. Котик же довольно зажмурился, улёгся у моих ног и громко замурлыкал.

– Какая хорошая маленькая киска, – я продолжала поглаживать новому другу спинку, а парни с удивлением и ужасом наблюдали за такой идиллией из своего укрытия.

Вдруг я увидела, как мимо прошёл работник зоопарка, и закричала:

– Извините, пожалуйста, вы не могли бы нас выпустить?

Мужчина в недоумении уставился на меня:

– А что вы здесь делаете?

– Так я вип-билет приобрела, с посещением клеток. А ваш товарищ, что меня пропускал, куда-то убежал, и замок захлопнулся, –  на ходу сочинила я не слишком правдоподобную версию, хотя то, что произошло на самом деле, звучало бы менее реалистично.

– Странно, раньше я никогда о таком не слышал, – зоопарщик задумчиво почесал затылок, – ладно, выходите отсюда, пока вас тигр не съел, – и он приоткрыл дверцу.

– Спасибо. Да что вы, это такая милая кошечка! Слышите, как мурлыкает?

– Это он сейчас просто сытый, а то бы уже глодал ваши косточки, – оптимистично воскликнул работник и окинул меня взглядом. – А по вам что, трактор проехался? Это тоже входит в вип-билет?

– Что-то вроде того… Кстати, там ещё внизу двое моих приятелей сидят, вы не поможете им выйти, а то они кошек боятся?

Мы с ребятами благополучно покинули клетку, и, наконец, оказались на воле. Неужели все эти ужасы закончились?! Даже не верится! Как здорово, оказывается, просто встать на ноги, дышать, двигаться, ничего не бояться, жить! Я с упоением вдохнула свежий воздух, слегка подпорченный запахами зоопарка, и запрыгала, закружилась от счастья, не обращая никакого внимания на косые взгляды прохожих. Когда же я оглядела своих спутников, то не смогла удержаться от смеха: все в земле, волосы взъерошены, глаза горят безумным блеском, а на лицах…

– Что за гадость у вас по щекам размазана?! – поинтересовалась я, смеясь всё громче.

– Это глина, – пояснил Петька, – и ничего смешного, нам бы умыться где-нибудь. Вон, даже люди шарахаются.

– А давайте к белым медведям нырнём, искупаемся, – предложила я, но когда увидела в зеркальце своё отражение, тут уже стало не до смеха: мало того, что потёкшая косметика вперемежку с землёй образовала на лице замысловатые, но далеко не живописные узоры, так ещё и волосы превратились в жуткую грязную мочалку. Вот надо было пол утра делать макияж и укладку? И как теперь мне этот валенок расчесать? Да ладно, это всё такая ерунда по сравнению с вечным заточеньем в подземелье! Найдя санузел, я кое-как разделила то, что утром было чистыми волосами, на три пряди, заплела косу, умыла лицо и попыталась очистить одежду.