Я прохожу вперед, снимаю с голову мичманку, присаживаюсь.

– Расскажите, пожалуйста, о себе, – начинает беседу прокурор. Я коротко рассказываю.

– Значит по профессию вы юрист и уволены из органов по состоянию здоровья? -выслушав, задает он вопрос.

Точно так, – отвечаю я, после чего достаю из внутреннего кармана тужурки диплом со справкой Мурманского военно-морского госпиталя, удостоверенной подписью главного врача и гербовой печатью.

Веденеев их внимательно изучает, а затем передает Кружилину.

– Как со здоровьем сейчас? – щурит карие глаза.

– Готов к труду и обороне на суше.

– А с характеристикой по прежнему месту службы? Мы ее обязательно запросим.

– С этим будет все в порядке. Можете не сомневаться.

– В таком случае, не будем откладывать дело в долгий ящик,– тянет из лежащей на столе пачке сигарету прокурор и чиркает спичкой.

– Я как раз сейчас выезжаю в прокуратуру области по делам, предлагаю со мной. Там напишете заявление о приеме на службу, и займемся оформлением. Должность – помощник прокурора по общему надзору. Зарплата небольшая, сто пятьдесят два рубля. Затем переаттестуем вас и станет больше. В течение года гарантирую новую квартиру. Ну, как, согласны?

– Согласен, – отвечаю я. Веденеев мне все больше нравится.

– Ну, тогда за дело (встает он из-за стола). – Николай Иванович, я вернусь, наверное, поздно, а от Бондаря на санкцию должны привезти взяточника. Ты им займись, пожалуйста.

После чего Кружилин возвращает мне документы, прокурор извлекает из ящика стола кожаную папку, и мы поочередно выходим из кабинета.

– Наташа, – обращается он к секретарше (та принимает дело у толстого милицейского майора), – если кто будет звонить, я в Ворошиловграде.

Зрозумила, Виктор Петрович, хай вам щастыть, – поет она и, хукнув на печать, пришлепывает какую-то бумагу.

– А ты с чем пожаловал, Козырь? – обращается к майору прокурор.

– Та ось, дило прывиз, Николаю Ивановичу.

– Это то, что по разбою?

– Ну да.

– Доказательной базы хватает?

– Та выше головы, – расплывается в улыбке толстяк. – Вы ж мэнэ знаетэ.

– Добро.

Выходим из приемной, спускаемся вниз и, выйдя наружу черным ходом, оказываемся с тыльной части здания. К нему примыкает заасфальтированная площадка с растущей на миниатюрной лужайке высокой раскидистой рябиной.

У гаража стоит новенькая белая «двадцатьчетверка», в двигателе которой копается мрачного вида курчавый водитель в синей робе. Увидев нас, закрывает капот и сплевывает.

– К вечеру аппарат будет на ходу, осталось только сцепление поменять, – хмуро бубнит он прокурору, утирая руки ветошью. – И не забудьте в области к Соловьеву зайти, он нам резину второй месяц зажимает.

– Напомню, – отвечает Веденеев, и мы идем по дорожке через молодой парк к виднеющемуся за ним жилому массиву.

Это центральная часть города с обширной площадью, в противоположных концах которой высятся кубические здания горкома и горисполкомом, с голубыми елями по фасаду. Здесь же расположены кинотеатр, плавательный бассейн из стекла и бетона, главпочтамт и несколько магазинов. Венчает весь этот архитектурный ансамбль гранитная фигура вождя, с протянутой в будущее рукой, установленная на пьедестале и многочисленные клумбы роз, перемежающиеся плакучими ивами.

На стоянке перед горисполкомом несколько автомобилей, у одного из которых нас ждут средних лет женщина с мужчиной.

– Ну что, будем выезжать? – обращается к ним Веденеев.

– Непременно, – отзывается мужчина, пожимая нам руки.

– Сережа, заводи, – кивает он сидящему в салоне бежевой «Волги ГАЗ-21» шоферу.

Через несколько минут мы выезжаем из города, спускаемся по широкой автостраде в долину, а из нее вверх и направляемся в сторону Бахмутского шляха. Теперь это скоростная автострада, связующая нашу и Донецкую область.

В Петровские времена в Бахмуте (нынешнем Артемовске) донские и слободские* казаки добывали в варницах* соль, снабжая ею всю Малороссию

Доставляя ее обозами на восток, они несколько дней отдыхали на берегах Лугани, где на тучных заливных лугах пасли отощавших за время пути животных, варили кулеш, пили горилку и приударяли за хуторскими девчатами. Отсюда и название смежного с нами района – Попаснянский. И поныне, там, в дубовых балках, есть несколько старых казачьих криниц с чистою и вкусною водою.

Со времен Екатерины Шлях содержится в образцовом порядке и до самого Ворошиловграда вдоль него тянутся фруктовые лесопосадки

В пути Виктор Петрович знакомит меня с попутчиками.

Мужчину зовут Николай Иванович Жайворонок, он заведующий гороно, женщину – Людмила Тимофеевна Макогончук, она работник горисполкома. Как и мы, в Ворошиловград оба направляются по делам.

На въезде в областной центр имени Первого маршала, нас встречает высоченный памятник «Труженику Луганщины» с факелом в поднятых руках, именуемый в народе Фантомас, поскольку юмористов в наших краях хватает.

Миновав его, сворачиваем влево, на проспект и следуем в череде авто по нему мимо обкома партии и дома политпросвещения, напротив которого светлеет туфом здание областной прокуратуры.

Высадив нас с Веденеевым напротив входа, попутчики уезжают, пообещав заехать на обратном пути.

Прокуратура находится в трехэтажном типовом здании с десятком тянущихся вдоль фасада елей и вычурными скамьями у входа.

Заходим в гулкий вестибюль и, предъявив дежурному документы, поднимаемся на второй этаж. Он пустынен, с рядами высоких дверей, тянущихся вдоль широкого коридора с мягкой ковровой дорожкой на полу. Прокурор открывает одну из них и попадаем в отдел кадров, где нас принимает начальник.

Это пожилая женщина в мундире старшего советника (полковник), с усталым лицом и строгим голосом. Представив меня, Виктор Петрович уходит по делам, а я в течение часа отвечаю на ее вопросы, касающиеся биографии и прежней службы.

Затем изучаются мой диплом, военный билет и медсправка. Удовлетворившись результатами, Ирина Александровна Орлова (так зовут начальницу дает мне заполнить формализованную анкету, после чего, под ее диктовку, пишу заявление на имя прокурора области, о приеме на службу.

– На этом все (забирает кадровик бумагу) Как только от вашего бывшего руководства поступит характеристика, займемся оформлением.

Прощаюсь, выхожу в коридор и в расположенном в его средней части холле разглядываю висящие на стене стенды из истории прокуратуры области. Они довольно интересные: оказывается Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко стоял у истоков ее создания и является депутатов Верховного Совета от Луганщины, а один из руководителей подпольной антифашистской организации «Молодая гвардия» Сергей Тюленин, около года работал в областной прокуратуре помощником следователя.

Минут через двадцать появляется Виктор Петрович.

– Ну, как собеседование?

– Вроде нормально.

– Тогда пошли вниз, перекусим и будем отправляться домой.

В расположенном на первом этаже небольшом буфете, подкрепляемся украинским борщом и макаронами с котлетой, после чего, расплатившись, выходим на улицу. Автомобиль Жайворонка уже на месте и мы, усевшись в салон, покидаем областной центр.

Под колесами монотонно гудит блестящий лента асфальт, из приемника льется задушевная песня

Рiдна мати моя, ти ночэй нэ доспала,

Ти водила мене у поля край села,

I в дорогу далеку, ти мэнэ на зорi проводжала,

I рушник вишиваний на щастя дала.

I в дорогу далеку ти мене на зорi проводжала,

I рушник вишиваний на щастя, на долю дала…

выводит мягким баритоном, популярный на Украине исполнитель Александр Таранец.

В салоне тишина. Слова и исполнение берут за сердце.

На закате дня, когда еще нежаркий шар солнца висит у горизонта, въезжаем в раскинувшийся в долине Первомайск, и меня высаживают на автовокзале.

– Как только поступит характеристика, дам тебе знать, – говорит на прощание Веденеев.