Я срываю халат и отбрасываю его в сторону, вся арена замирает, включая моего дерзкого соперника. Может, просто у меня паранойя, но на мгновение он смотрит на меня так, будто узнает. Что само по себе невозможно. Я всегда старалась не высовываться, когда приходила смотреть бои.

_____________________________________

1. Мама сказала вырубить тебя

У него не было ирландского акцента, когда он старался разогреть публику. Так что я точно знаю, что он из Бостона. Но еще уверена, что это единственное место, где я видела его раньше. Он старше меня, наверное, лет на пять, так что сомневаюсь, что у нас есть общие друзья.

Он склоняет голову на бок, и я улавливаю большой шрам, пересекающий его щеку. Скорее всего, получил в бою. Его черные глаза-бусинки осматривают мое тело, и я вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что он просто оценивает меня.

– Ты, должно быть, прикалываешься надо мной, Джонни, – произносит он.

Он осматривает комнату с нервным выражением на лице, ища взглядом Лаклэна. Я даже не сомневаюсь, что Донован не побоится ударить девушку. Но ему нужно одобрение своего начальника, чтобы устроить такое зрелище. Мне становится любопытно. Слежу за его взглядом и к своему удивлению обнаруживаю, как Лаклэн хмурится. Ему эта идея не по нраву. Понимаю, что поставила его в неловкое положение. Все его люди смотрят на него затаив дыхание, оценивая, сможет ли он дать слабину и разочаровать всех поклонников бокса, которые пришли сюда сегодня. Я посылаю ему вызывающую улыбку. Что выбираешь, Кроу?

Незаметный одобрительный кивок Лаклэна и Джонни уже подмигивает мне, пожимая плечами.

– Она пробилась сюда, Донни, а значит, готова ко всему.

Почувствовав его норовистость, перевожу все свое внимание на своего оппонента и разминаю шею, ударяя друг об друга руки в перчатках.

– Что такое, принцесса? Испугался маленькой девочки?

Теперь его челюсть подергивается, бицепсы поигрывают от напряжения наполнившего его тело. Бокс считается джентльменским видом спорта. Впутайте женщину в драку, и они ни черта не будут знать, как с ней справиться. К счастью для меня, это не бокс.

Хотя прежде всего меня тренировали как боксера, я хотела добиться большего. Хотела уметь защищать себя в любых обстоятельствах.

Многие люди думают о смешанных единоборствах как о куче дерьма, созданной для дикарей, но для меня это в первую очередь искусство. И дело тут не только в грубой силе. Речь идет о выносливости, контроле, координации и умении доверять своим инстинктам. Умении двигаться плавно и уверенно. Никогда нельзя сомневаться в себе и своих силах и позволять сопернику видеть ваши слабости. В моем случае внешность может быть обманчивой, а люди всегда недооценивали меня и мои возможности именно по этой причине.

– Ты уверена в этом, детка? ‒ заносчиво спрашивает Донован. – Я не намерен сдерживаться.

– Знаю, знаю. ‒ Закатываю глаза в ответ. – Ты такой большой, крутой и сильный.

Мне надоело скакать туда-сюда, поэтому решаю направиться прямо к нему и жду, когда Джонни подаст сигнал. Он бросает перчатку, и я быстрым хуком справа наношу Доновану сильный удар прежде, чем отскочить назад. Пока он приходит в себя, ошалелый до чертиков, толпа надрывается со смеху.

– Давай, – ехидничаю я. – Завязывай уже. Покажем этим людям то, за чем они сюда пришли.

– Ты пожалеешь об этом, малявка, – почти рычит он мне.

Одаряю его своей самой милой улыбкой, смещая свой вес, чтобы занять удобную оборонительную позицию. Колени согнуты, локти прижаты к туловищу, а кулаки готовы наносить удар за ударом. Два быстрых движения плечами и глубокий вдох.

Слово Джонни – закон, а он уже объявил о начале боя. Здесь нет раундов. Бой идет до нокаута или признания поражения. Единственное правило? Не бить по яйцам. Кучка маменькиных сынков.

Без всяких колебаний Донован надвигается прямо на меня, поочередно нанося удары. Блокирую и уворачиваюсь от каждого из них, что только подзадоривает его еще больше.

Это первое, чему я научилась. Сначала нужно работать над ногами, остальное придет само. Чтобы быть хорошим бойцом, нужно быть сосредоточенным и уравновешенным. Работа ног Донована довольно небрежна. Он слишком полагается на кулаки, чтобы контролировать свои перемещения, в то время как я двигаюсь всем телом.

Но это меня не спасет, потому что у него явное преимущество. Причем, оно есть у каждого из них. Мое же преимущество заключается в том, что я думаю головой. А мужики думают членом. Мои обтягивающие шорты и спортивный бюстгальтер явно отвлекают его внимание. Несмотря на то что я только что съездила ему по морде, он продолжает видеть меня как пару сисек и задницу.

Кто бы сомневался.

Пользуюсь возможностью и прижимаю его левым хуком и четким ударом снизу правой. Он с присвистом выдыхает, когда пяткой бью его по колени, а лицо наливается яростью. Вокруг нас ревет толпа, визжа от восторга и подбадривая нас. Среди шума различаю выкрики Скарлетт:

– Прямо в челюсть, – кричит мне она, пока я прицеливаюсь. – Ты сможешь, Мак!

Это ее понятие «не высовываться»? Отрешаюсь от нее и полностью фокусируюсь на поставленной задаче. Я не той комплекции, так что у меня мало шансов уложить Донована на лопатки. Лучше всего я расправляюсь с громилами на ковре. Для этого больше всего подходят приемы джиу-джитсу и дзюдо, которые пришлись мне по душе. Когда я нарывалась на драку в переулках, то мои противники, как правило, превосходили меня в размерах. Это может пугать, если не знаешь, как действовать. Но лично я считаю себя ассом по части удушающих приемов. Мне гораздо легче перемещаться по мату, чем большинству моих соперников, благодаря моей гипермобильности. Мне нужно, чтобы Донован опрокинул меня, так будет легче его одолеть.

Он задевает мое плечо левым хуком, пока я стараюсь отскочить в сторону. Мне до чертиков больно, и он видит это по выражению на моем лице и лишь улыбается. Наношу ему серию быстрых поочередных ударов, чтобы заставить его потерять равновесие и подставить его под сокрушительный удар. Апперкот локтем прямо в челюсть.

И это его выбешивает. Он предсказуемо несется прямо на меня и грубо припечатывает к полу. Он вышибает из меня дух и выбивает челюсть. На лице изображаю неописуемую боль и делаю вид, что задыхаюсь. Всего-то делов.

На долю секунды он теряет бдительность, и у него появляется этот характерный высокомерный взгляд, думая, что уже победил. Хотя этого и следовало ожидать, ведь он, как и большинство мужчин, наивно полагает, что раз уложил меня на спину, значит, утвердил свое господство. Настоящий боец знает, что это далеко не так.

Я отталкиваюсь бедрами от пола, прежде чем он успевает убрать руку. В мгновение ока его руки оказываются прижатыми, а мои ноги размещены в нужном положении. Едва успеваю насладиться его потрясенным лицом, выполняю идеальный удушающий захват. Бедрами сжимаю его шею, пока он тщетно пытается лупить меня свободной рукой.