Она напугана. В ее глазах отчетливо читается страх. Она не хочет умирать, но она знает, что это ее единственный выбор. Она сама загнала себя в угол. Мой вопрос отвлекает ее, поэтому я использую эту возможность и начинаю медленно снижать скорость.

— Мы просто будем ехать, — говорит она. — А потом, когда в баке закончится бензин, они отдадут мне свои ключи или я выстрелю тебе в голову. Просто, как дважды два. Я не позволю им уничтожить меня.

Мы приближаемся к объезду, и я знаю, что мне делать. Но прежде чем я получаю шанс, двигатель машины заглох, и автомобиль начинает катиться по инерции и останавливается.

— Что ты делаешь? — Мэнди кричит, запихивая пистолет мне в волосы. — Не шути со мной!

— Это не моя вина, — говорю я ей, отчаянно пытаясь завести машину снова. — Я не знаю, что происходит.

Донован пользуется моментом, что Мэнди отвлеклась и паникует, резко тянет ее на себя и выхватывает у нее из рук пистолет. Я не теряю ни секунды, вылезая из машины, направляясь в безопасные объятия Лаклэна. Их внедорожник припаркован позади нашего на автостраде, и он бежит прямо кот мне.

— Садись в машину, Мак, — приказывает он.

Я качаю головой, но потом раздается выстрел.

— Садись Мак, — умоляет Лак. — У меня нет времени спорить.

Я неохотно делаю, как он говорит, забираясь в машину, и наблюдая за происходящим уже из окна. Ронан выстрелил пару раз в машину, а потом Лаклэн вырывает Донни из нее. У него идет кровь из ноги и носа, замечаю это, когда они тащат его к машине и заталкивают его назад.

Лак прыгает к нему на сиденье и быстро связывает его, пока Ронан включает передачу, а потом разворачивается, чтобы отвезти нас обратно. Мэнди нет с нами, и я боюсь даже спросить, что это значит.

Вокруг нас воцаряется тишина, и вот Лаклэн уже рядом со мной, тянет меня в свои объятия. Хотела бы я сказать, что на этот раз онемела, но это не так. Я все чувствую. Боль и потерю Талии, и даже непрошенное сочувствие и сожаление по поводу Мэнди.

— Я с тобой, милая. — Лак вытирает слезы, которые текут по моим щекам. — Я здесь, Мак и я никуда не уйду.

— Как ты заставил машину остановиться? — интересуюсь я.

— Алексей, — говорит он. — Я же говорил тебе, что он хорошо разбирается в компьютерах.

Я киваю, а затем задаю свой последний вопрос.

— Мэнди действительно мертва?

— Да, милая, — торжественно говорит он. — Она мертва.

Глава сорок первая

Маккензи

Когда я снова открываю глаза, первое, что я вижу - это, что цвет синего моря сменился серым штормом. Лаклэн рядом со мной, поглаживает мои волосы и целует мою руку. Он часто был рядом со мной последние три дня. Я дала ему смутное объяснение того, что Мэнди сказала мне, но это все, что я смогла выдавить из себя.

Он был терпелив со мной, но я могу сказать, что это его раздражало. Я была подавлена. В депрессии.

Не могу смириться с тем, что случилось с Талией. Все, что она сказала, подтверждало то, что Алексей уже сказал. Ее продали в рабство и отправили куда-то за границу. Я не сомневаюсь, что Мэнди свихнулась, но я поверила ей, когда она сказала, что Талия мертва. В глубине души я уже знала, что она, вероятно, мертва, но это не принесло мне облегчения, на которое я надеялась. Или даже справедливости.

Потому что, какая в этом справедливость?

Я знаю, что Донни умрет. И Мэнди мертва. Лак пообещал, что они узнают, кто был тем русским, и я ему верю. Но я не чувствую себя лучше от этого. Пока лишь есть бремя горя и миллион других вещей, с которыми еще нужно разобраться. Я не знаю, как продолжать двигаться дальше, но я знаю, что должна попробовать.

Лаклэн целует меня в лоб и снова уходит, но я протягиваю руку и хватаю его.

— Не уходи.

Он снова садится на кровать рядом со мной и прижимает меня к себе.

— Я знаю, что ты мне не поверишь, Мак, — говорит он. — Но я понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

Я смотрю на него и впервые в своем эгоистичном состоянии горя замечаю, каким он выглядит измученным.

Я даже не задумывалась о том, с чем ему пришлось иметь дело последние несколько дней. Я просто знала, что если Найл захочет прийти и вытащить меня из постели, чтобы убить, я, вероятно, не смогла бы сопротивляться. Но нечестно с моей стороны сваливать все это на Лаклэна.

— Расскажи мне, — говорю я.

Он приподнимается вверх и упирается спиной в изголовье кровати, а я забираюсь к нему на колени и прижимаюсь головой к его груди.

— Иван был крысой, — тихо говорит он. — Он убил моего дедушку. И твоего отца. И я хотел быть тем, кто убьет его. Вот для чего все это было нужно.

— Мне очень жаль, Лак.

Еще несколько слезинок скатываются у меня из глаз, и я быстро пытаюсь стереть их. Но вместо этого они начинают литься сильнее.

— Что случилось, милая? — спрашивает он.

— Я ужасно поступила с тобой, — говорю я ему. — Я даже не задумывалась о том, что с тобой может что-то случиться. Я понятия не имела. Я сожалею о твоем дедушке. И я тоже сожалею об Иване.

— Я не хочу, чтобы ты сожалела, — говорит Лак. — Я просто хочу, чтобы ты была моей. Пора оставить это позади. Думаешь, ты сможешь, Бабочка?

—Ты все еще хочешь меня? — спрашиваю я. — После всего того, что произошло?

— Я хочу тебя, Мак, — говорит он. — Я больше никогда не выпущу тебя из своего поля зрения.

Я улыбаюсь и моргаю несколько раз. Он прав. Я не могу продолжать жить прошлым, как и он.

— А что насчет Найла? — спрашиваю я.

Лаклэн вздыхает.

— Он хотел бы встретиться с нами. Я уладил все вопросы с русскими, но у нас все еще остается вопрос, который мы с тобой должны обсудить.

— Что значит, ты уладил все с русскими? — шепчу я. — Ты собираешься жениться на одной из них?

— Нет, — отвечает он. — Я сказал Найлу, чтобы он дал Шону возможность занять эту должность.

Я прочищаю горло, когда понимаю, что он только что сказал.

— Ты отказываешься от этого... ради меня.

— Да. — Он кивает. — Это не трудновыполнимая просьба, Мак. К тому же, я злюсь на тебя, если ты не заметила.

Я одаряю его слабой улыбкой и целую в шею. А потом начинаю рвать его одежду, потому что мне кажется, что так, наверно, было всегда, и что он нужен мне внутри меня прямо сейчас. Лаклэн позволяет мне избавиться от его футболки и приспускает джинсы достаточно, чтобы я могла добраться до той его части, которая нужна мне сейчас.

— Как такое возможно, что я уже скучаю по тебе, когда ты рядом со мной? — спрашиваю я.

Он стонет и зарывается лицом в мои волосы, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моей шее.

— Скажи мне, Мак.

— Сказать что? — Я сбрасываю с себя рубашку и обнимаю его за спину. Он такой теплый, сильный и твердый, и я не хочу его отпускать. Я боюсь задавать серьезные вопросы, которые могут встать между нами. Чтобы выяснить, куда мы пойдем дальше. Но у меня такое чувство, что именно к этому он и клонит.

— Скажи мне, что ты от меня без ума, — говорит он. — И ты сделаешь для меня все, что угодно.

— Я без ума от тебя, — повторяю я в перерывах между поцелуями. — И я, без сомнения, сделаю все для тебя, все, что угодно.

— И ты моя, сейчас и навсегда.

— Я твоя сейчас и навсегда, — вторю ему. — Пока мы вместе.

Лаклэн приподнимает мои бедра, а затем погружается в меня с мучительным вздохом облегчения.

— Трахни меня, милая, — говорит он. — И забудь обо всем остальном.

И я делаю это.

***

Я все еще лежу в постели час спустя, когда Ронан стучится в дверь спальни. Я в замешательстве смотрю на него, потому что была уверена, что он ушел с Лаклэном всего полчаса назад.

— Ты мне все еще не нравишься, — ворчит Ронан. — Но я думаю, что мне придется привыкнуть к тебе, к тому что ты настоящая заноза в заднице.