- Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, - говорю с тенью удивления. - Рада снова тебя видеть, Кроу. Преследуешь меня?

Он отталкивает меня в сторону и быстро сканирует взглядом мою комнату.

- Твой рот тебя до добра не доведет.

- Я не сомневаюсь в этом, - соглашаюсь с ним.

Он дает отмашку своему человеку и тот молниеносно проверяет мой номер на наличие жучков. Не протестуя, наблюдаю за тем, как тот машет своим устройством над каждой щелью, куда может заглянуть. Это часть крутого фасада Лаклэна лишний раз указать мне на то, что в его мире не признают границ. Если он захочет войти в мою комнату и заставить своих шестерок рыться в моем грязном белье, ничто его не остановит. Я предусмотрительно спрятала свои записи на дне коробки с гигиеническими тампонами. Шансы, что они на самом деле будут там рыться, равны нулю. Мужчины довольно предсказуемы в данном вопросе.

Я притворяюсь, что мне вовсе неинтересно происходящее, присаживаясь в кресло и позволяя себе вдоволь наглядеться на Лаклэна. На нем джинсы с низкой посадкой, черная рубашка и кожаная куртка. На ногах потертые кожаные сапоги, а сбоку на бедре свисает цепочка, уходящая в карман джинсов. И весь он как будто пропитан аурой Темного повелителя подземного царства. У него мускулистое тело, не слишком перекаченное, а когда он двигается, под рубашкой отчетливо прорисовываются кубики пресса. Это то, что мне всегда нравилось в мужчинах. Прямоугольность их бедер. Заставляет задуматься, как бы он смотрелся без одежды.

Эту мысль я отгоняю довольно быстро.

Когда я поднимаю взгляд, глаза Лаклэна на мгновение вспыхивают пронизывающим огнем. Он застал меня за тем, как я бесстыдно на него пялюсь, и он это знает. Я меняю положение тела в кресле, и перевожу внимание на все еще открытую дверь в мой номер.

- Все чисто, - заявляет парень.

Лаклэн делает еще один жест, и парень исчезает за дверью, оставляя нас одних в душной комнате.

- Вы уже закончили? - спрашиваю я.

- Не совсем. - Он направляется ко мне, наклоняется, вторгаясь в мое личное пространство, и приближая мое лицо к своему.

Вот дерьмо. Он так близко, что мое сердце бьется безумно быстро. У него и впрямь напрочь отсутствует чувство границ. И такая близость ... пугает меня до чертиков. Но когда смотрю ему в глаза, я, кажется, забываю об этом. Сегодня они бледно-голубые. Мягкие и манящие, когда он так усердно пытается вырвать мои самые потаенные секреты.

Отчаявшись посмотреть куда-то еще, устремляю взгляд на его губы. Неправильный выбор. Я до сих пор помню прикосновение этих губ к моим. Мягкие со слегка искривленной ухмылкой, думаю, именно они придают ему несколько мальчишеский вид. О, эта кривизна и небольшое несовершенство его улыбки. Думаю, я вряд ли когда-нибудь смогу ее забыть. Как будто чувствуя, о чем я сейчас думаю, Лаклэн раздувает ноздри, а радужка его глаз переливается всеми мыслимыми цветами опасности. Он действует на меня как отбойный молоток на мою броню.

Я почти теряю рассудок. Знаю, что этот человек, который так смотрит на меня сейчас - плохой парень. Очень плохой. Знаю, что то же самое он мог проделать и с Талией. Он мог заманить ее, а потом заставить исчезнуть, когда она не захотела играть по его правилам. Даже если сам этого не делал, вполне вероятно, что он знает человека, который это сделал. Того загадочного русского. Они, наверное, друзья, без сомнения.

Так почему я так на него реагирую?

- Скажи мне, почему ты живешь здесь? - спрашивает он.

Я отстраняюсь, пытаясь вернуть себе самообладание.

- Хорошо, но перестань меня трогать.

- Тебе не нравится? - спрашивает он.

Его вопрос звучит искренне, что только больше меня смущает. С каких пор таких парней, как он, волнует, нравится что-то женщине или нет? Я закатываю глаза, когда он выпрямляется во весь рост и засовывает руки в карманы, ожидая моего ответа.

- Я здесь временно, - отвечаю ему. - Не хочу, чтобы мой бывший нашел меня.

- Роксбери не так уж далеко от Саути, - отмечает Лаклэн. - К тому же я видел, как ты дерешься. Не похоже, чтобы ты кого-то боялась.

Черт, он меня подловил.

- Ну..., - тяну уклончиво. - Возможно, я и из Саути, но он нет. И вообще, он совсем слетел с катушек. А чтобы заставить такого парня образумиться, придется потрудиться.

- Хм..., - произносит он, прикасаясь пальцами к губам. Для него все, что я говорю, звучит наверно весьма иронично. Из огня да в полымя, как говорится.

- Тебе больше не придется беспокоиться о нем, Мак. - Его тон становится серьезным. - Ты теперь под моей защитой.

Как вам это нравится? Он-таки не бессердечный мужлан.

- Спасибо, - говорю я ему. - Но мне не нужна твоя помощь. Я могу о себе позаботиться.

- Помнишь, что я говорил тебе о том, что надо играть по моим правилам? - спрашивает он.

Я прикусываю губу, чтобы задушить на корню свою сардоническую улыбку.

- Конечно. Как скажешь, Лаклэн.

- Умница, - говорит он. - А теперь тащи свою задницу в машину. Я отвезу тебя на ужин.

* * *

После того, как я суетливо закончила все приготовления, выхожу на улицу, чтобы обнаружить на парковке последнее, что могла там ожидать. Чертов Мазерати.

Синий GranTurismo Sport, если быть точной. Пока иду к машине, у меня слюнки текут, так хочу потрогать ее. В последнюю секунду я отдергиваю руку и, кажется, слышу смех Лаклэна.

- Представляешь, да?

- Ба-ба-бум, - говорю я в ответ. - Есть ли хоть малейший шанс, что ты дашь мне порулить?

Он крутит ключи на пальцах.

- Ни в коем случае, даже если бы я был при смерти.

Пфф.

Он открывает мою дверь, и я проскальзываю на сиденье подобно куску масла. Ммм... внутри все еще стоит запах новой машины вместе с нотками кедра и лайма.

Лаклэн располагается рядом со мной на водительском сиденье, и смотрит на меня так, заводя сердце зверя. Клянусь, у меня почти случился оргазм только от одной вибрации и звучания движка. Господи, это определенно подняло его рейтинг.

- Почему бы нам не пропустить ужин, а тебе просто не покатать меня на этой машине по городу несколько часов, - предлагаю ему.

Он резко стартует с парковки прямо на улицу.

- Должен сказать, Мак, ты умеешь отрываться, не так ли?

- И что теперь?

- Ты любишь веселье, - уточняет он. - Быстрые тачки и бои...

Его словесный поток резко обрывается, но не трудно догадаться, о чем он сейчас думает.