– Да верю я, верю. – Шкет поднялся на ноги, затушил окурок о стол.

– Чё опух блять? – Нахмурился Штык.

– А чё не так? – Не понял Шкет.

– Я тут блять живу! А ты бычки раскидываешь, типа тут клопятник ебучий. А ну убрал блять!

– Да щас…

– И извинился в натуре.

– Ебало не треснет?

– Чё!? Братуха, ты попутал что ли? Я кто на?

– Уёбок ты. – Буркнул Шкет, оглядываясь в поисках мусорной корзины с бычком в пальцах.

– Ничего подобного! – Не согласился Штык. – Я этот…, блять…, а как его там?

– Король. – Подсказал Шкет.

– Не, я это, ну, Носхератор…, о бля… – Штык немного сник, носом шмыгнул. – В натуре, я ж теперь ещё и Король…, охуеть можно, согласись?

– Ага, типа голубая кровь…

– Чё погнал? Братан, я тя уважаю, конечно, но ещё раз пидором меня назовёшь…

– Не в том смысле дебил. Да, бля! Где у тебя мусорка?

– Да вон. – Штык указал пальцем на окно.

– Не понял, это ж окно.

– Ну. А в нём форточка.

– И?

– Чё и? Чё ты тупишь Саня? В форточку и выкидывай.

Шкет пожал плечами, форточку открыл, бычок выкинул.

– Закрыть не забудь. – Донеслось с порога. – Я на днях ширнулся, закрыть забыл – утром проснулся на полу. Отвечаю – чуть хуй к паркету не примёрз. – Помолчал, ботинком поскрипел. Вздохнул грустно. – А жопа примёрзла. Толи по ширеву до туалета не дошёл, толи чё. Очком прилип наглухо, а срать придавило так, что хоть МЧС вызывай. Чуть скальп с очка не слез, вырвался кое-как. Потом с горя ещё ширнулся, но форточку закрыл, норм, на кровати потом проснулся, тепло, заебись так.

– Гы-гы…, постой. Чё ты сделал? Ширнулся?

– Ага, да я это…, дурь басявая была…, только ты Ленке не говори. Я всё, последний раз. Отвечаю.

– Ну-ну. – Выразил смутные сомнения Шкет.

– Хули ну? Пошли Саня, я всех в натуре на свастики порву! – Гордо заявил царственный Носферус, на днях примёрзший к полу и пока ещё не защитивший своего титула как Король Вампиров.

Друзья выбрались на улицу и остановились у подъезда.

– Штык, чё встал-то?

– Покурим.

– Опаздываем уже. – Недовольно проворчал Шкет, но всё же махнул рукой и достал сигарету. Его товарищ уже пускает струйки сизого дыма, несчастным взглядом косясь куда-то в пол. – Чё скуксился братан?

– Да я ж ещё в хате сказал…

– Чё? Ссышь? – Ехидно оскалился Шкет.

– Ссу чутка. – Честно признался царственный Носферус. – Но так-то, на измене в основном. А хули братан? Рамс реальный. Ты б не ссал?

– Ну, так-то да. – Согласился Шкет. – Там гаврики реальные. Как бы тебя потом в ведёрко собирать не пришлось… – Штык мрачно нахмурился, Шкет кашлянул и добавил. – Лёха, шучу в натуре. Да не парься ты! Уделаешь их как нехуй срать! Сто пудово.

– Думаешь?

– Знаю. В натуре Штык, мы этих чертей щемили месяц по всему городу, и чё? Не парься, тех гасили и этих ты запинаешь в темпе вальса.

– А! – Махнул рукой Штык. – Так-то да, гавриков запинаю, но и они ж отбиваться будут, пиздюлей опять выхвачу по полной. С того и на измене. – Он глубоко затянулся и выпустил струйку дыма строго в небеса зимние, безоблачные и от того немного сероватые – шахты значит работают, а это хорошо, потому как экономика работает. Люди, правда, чахнут и задыхаются немного, но то ж люди – вечно они недовольные и помирают зачем-то часто. Люди это люди – эти померли, новые появились, а экономический показатель дело Святое, тут не до сюсюканий и всяких незначительных деталей, типа людей поумиравших от разнообразных болезней. – А вот ссу, я Саня потому…, в общем, хер с ним.

– Да не, раз начал, ты говори уже. Что не так братан?

– Ну… – Штык вздрогнул всем телом. – Сон мне ночью приснился. Я потом проснулся, водяры хряпнул, вроде отпустило, а с утра стояк, как-то развеялся мальца…, как из хаты вышли, вспомнил.

– Ну? И чё там? – Буркнул Шкет, когда его друг замолчал и мрачным взглядом уставился в пол.

– Да так…, в общем, пиздец какой-то Саня, я и не знаю что думать…

В темноте слышно было лишь густой храп. Лунный свет падал через открытое не зашторенное окно и слабо освещал не слишком богатую обстановку комнаты. На кровати, раскинув руки спал он, тот, кто обрёл звание и власть собственной силой, как и должно среди созданий Носферату, как было заведено Создателями от начала их рода. Завтра, ему предстоит самый важный в его жизни час, завтра, он будет отстаивать своё право. Завтра, тот самый день, когда юный Король вампиров, примет вызов от Носферусов всех вампирских кланов! Конечно, не все они бросят вызов – никогда ещё не было случая, что бы сразу все Носферусы вампирских кланов, решились на такой шаг. Ведь в битве за право быть Королём, порой случались смерти, а что хуже смерти, для того, кто может жить вечно? Таких вещей, что всё же хуже смерти, существует немного и право быть Королём, которое, к тому же, накладывает и массу обязательств на носителя высокого звания, к ним уж точно не относится.

Завтра, он подтвердит свой статус или нет. Может быть, даже погибнет в бою. И естественно, он тщательно готовился к этому дню, он ждал его как самый важный момент в своей…

– Что за… – Пробормотал кто-то, покачнувшись и едва не грохнувшись на пол. Равновесие восстановил, наклонился, шурша складками бесформенного чёрного балахона. Поднял предмет, из-за коего едва не упал. Бутылка. С этикеткой. Надпись там есть, но она и не нужна – разило спиртом так, что…, бутылка упала на пол, незнакомец проскользнул к кровати и чуть наклонился над лицом спящего. После чего фыркнул сердито – перегаром прёт так, что хоть вешайся.

Незнакомец покачал головой и отошёл к углу комнаты, где стояло кресло. Он сел туда и замер неподвижно. Сейчас, спящий на кровати, учует его, почувствует Создателя и проснётся, сейчас…

Минут десять спустя, незнакомец снял капюшон и скривил тонкие серые губы. Длинные заострённые уши нервно дёрнулись, безволосые брови нахмурились. Потом губы приподнялись, показав арсенал острейших клыков – кажется, во рту незнакомца иных зубов и нет, только клыки.

– Ты проснёшься или нет? – Рыкнул Носферату – никто более не обладает подобной внешностью в мире этом. Спящий ответил невнятным лепетом и новым взрывом храпа. – Грязное животное. – Буркнул Носферату, качая головой. Вот его рука легла на подлокотник – длинные когти на пальцах, они коснулись дерева, и на пол посыпалась стружка. – Просыпайся моё последнее создание! Просыпайся, ибо я желаю говорить с тобой! Просыпайся немедленно!

Штык не отреагировал – разве что на другой бок повернулся. Носферату зашипел, злобно сверкнул глазами, поднял с пола пепельницу и сей предмет интерьера врезался парню в лоб.

– А!!! – Взвыл Штык, подскакивая и кувырком падая с кровати. В процессе падения, он не забыл расправить пальцы веером и выпучить глаза. – Чё опухли пидоры? Вы на кого блять наехали? Да вы сечёте гоблины в чью хату залезли? Да я вас блядей ща на фашистский флаг порву!

Носферату, молча, наблюдал, но глаза так полыхнули красным, что в эмоциях сейчас его обуревавших сомневаться не приходилось. В буре эмоций тех, положительных не было совсем. Штык, краем глаза отсвет красноватый заметив, подскочил на ноги и замер в боевой стойке – что-то среднее между «синим журавлём» и «пьяным гиппопотамом».

– Великие Силы! – Почти простонал Носферату. – И вот это – новый Король вампиров!

– Ик. – Сказал Штык, но не тем местом, которым говорят и совсем не так как это могло бы прозвучать. Стойку боевую сменил на сильную сутулость и попытку пятиться в испуге – пока не запнулся обо что-то, так и пятился. А как свалился, так тут же икнул, однако, снова не тем местом и не так как могло бы быть, но всё же с чувством это сделал и довольно продолжительно.

– Ты просто отвратителен. – Честно признался Носферату.

– Б-б-б… – Сказал в ответ Штык. – Ты ж…, вы ж…, мужик, да ты ж сдох! Я сам видел!

Глаза Носферату снова сверкнули гневным красным светом, но вскоре он отвёл взгляд, стал смотреть на свои сцепленные пальцы. Казалось, он пытается сдержать гнев и не сделать что-то, чего уже не исправишь. Вскоре, его глухой шипящий голос, раздался вновь.