– Скорее, диверсия. Кто-то хакнул голубей, и они вырубились в самый ответственный момент. Боеголовки вернулись в атмосферу и взорвались в случайных местах, большинство пришлось на восточную и южную Азию. Одна попала прямиком в крупный спящий вулкан. К тому времени это и так была закрытая зона… С тех пор там вообще творится кромешный ад. В Ворлэнде эта часть света зовётся Плэйглэнд, в СИВЗ именуют Чумляндией.
– Это из-за эпидемии начала двадцать третьего века?
– Да. Как за двести лет до этого она разразилась внезапно, только унесла куда больше жизней и так и не была остановлена. Вообще это было сразу несколько эпидемий, начавшихся почти одновременно в нескольких местах. Наверное, из-за колоссальной плотности населения.
– А что такое Ворлэнд? – продолжало любопытствовать молодое врач. А я и рад был наконец-то поболтать с адекватным человеком и поделиться своими "пиратскими" знаниями.
– Из-за жуткой гражданской войны, начавшейся сразу после…
– Но откуда вы всё это знаете? – прервал меня старший доктор, – неужели на Земле к этой информации предоставили свободный доступ, чтобы больше не совершать таких чудовищных ошибок?
Я рассмеялся коротко и сухо.
– Я раскопал эти знания в интернете, к которому получил доступ единственно благодаря моему имплантату, вживлённому незаконно.
– Кстати, о вашем имплантате… – доктор нахмурил аккуратно подстриженные брови, – его что, на помойке собирали?
– Там, откуда я родом, в СИВЗ, они строжайше запрещены. Мой психиатр раздобыла его на чёрном рынке, когда я был ещё совсем маленьким. А дальше я кое-как добыл ещё кое-какие девайсы, а некоторые собрал сам, из того что не доел дед.
– Какой дед? – опешил доктор.
– Просто устойчивое выражение, – отмахнулся я.
– Так на Земле ещё работает интернет?
– Не то чтобы работает… Скорее это просто гигантская информационная помойка или кладбище, к которой почти ни у кого нет даже доступа. Всё потеряно. Всё погибло.
Среднеродное хотело что-то сказать, видимо, утешительное, но старший коллега опередил его:
– Мишель, у нас пациент, – проговорил он, – к счастью, пара свободных коек ещё осталась.
Мишель кивнуло и помогло мне подняться, а затем перелечь с кушетки на более удобную кровать в соседнем помещении, где уже спали несколько больных.
– Советую поспать, – сказало оно.
– Спасибо… Мишель, – улыбнулся я, с трудом вспомнив, как это делается. С удивлением узнав, что где-то людям ещё дают нормальные имена, и они владеют хотя бы своим телом.
– Серьёзно, тебе конкретно сменили прошивку теменной коры. Пришлось. Потому что все эти девайсы, которые ты себе вмонтировал, без контроля центрального имплантата могут тебя и убить.
– Я прямо полуробот, да?
– Для землянина с Земли, возможно. Жители развитых планет могут себе позволить вживить в организм куда больше электроники и синтетической органики.
– Как только доберусь до них, испробую всё. Только благодаря этим штукам я до сих пор жив.
– Странная цель… Но удачи. У большинства твоих соотечественников и такой нет.
Я ещё раз поблагодарил андрогина и закрыл глаза. Кажется, я вспомнил, как спать…
Глава 3. Новые возможности.
Уснуть… И видеть сны. Земля отпустила моё тело, но всё ещё держала разум в цепком плену. Хотя это лишь глупая метафора – он сам цеплялся за эти воспоминания в стойком Стокгольмском синдроме. Потому что просто не знал пока ничего другого.
Как бы СИВЗ не хотел нас контролировать, мы не были постоянно на виду. В свободное время многие находили лазейки, чтобы заняться каким-нибудь запретным делом, и весь рабочий день жили ожиданием этого. По крайней мере, так было со мной. Впервые я услышал и увидел своих "электронных призраков" благодаря глюку имплантата. По идее, он должен был быть чисто медицинским приспособлением, без выхода в сеть и других мультимедийных функций, но это не изначальная специфика – доктор просто переделала его.
Поначалу я боялся, что имплантат сломается, и я снова стану "глупым", но потом понял, что мелькающие на краю сознания незнакомые слова, слышащееся будто издалека "введите пин-код" или "по вашему запросу ничего не найдено" не причиняют никакого вреда. Несмотря на моё чудесное исцеление, никто из моей группы особо не стремился со мной пообщаться, поэтому не удивительно, что в минуты скуки я пытался обращаться к мимолётным образом в своей голове.
– Включение голосового управления. Введите запрос.
– Кто ты? Можно тебя увидеть? – я отчаянно метался взглядом по всему двору, ещё не понимая, что источник голоса находится у меня в голове. Точнее, голоса вовсе не было – лишь стимуляция слуховых центров мозга, отвечающих за распознавание речи. Я бы слышал его, даже если бы оглох.
– Визуализация интерфейса.
Я вздрогнул, когда вверху и внизу поля зрения появились полупрозрачные панели с разноцветными иконками.
– Вы используете бесплатную сеть, купите pro-версию, чтобы повысить скорость поиска и скачивания.
– Может… В следующий раз, – неуверенно пробормотал я, поспешно отходя в затенённых угол школьного двора, чтобы одноклассники не заметили, как я болтаю сам с собой.
– Введите запрос.
– Какой вопрос?
– Поиск в интернете позволяет найти ответ практически на любой вопрос. Вы можете также воспользоваться медиатекой и скачать файлы во внутреннее хранилище, – услужливо объяснил бесполый электронный голос. Я призадумался. Если честно, из его объяснений почти ни слова не понятно.
– А можно сделать так, чтобы мы не вслух разговаривали?
– Переключение на окулярное управление. Перед вами появится виртуальная клавиатура. Задерживайте взгляд на символах, которые хотите напечатать.
Сначала я, разумеется, был опьянён открывшимися возможностями. Но оказалось, что так называемый "Рунет" более чем мёртв, так что для того, чтобы получить доступ к основному массиву информации, мне пришлось учить язык Ворланда. В этом мне помогали не только старые виртуальные учебники, но и песни, мультики и сериалы, завалявшиеся в закоулках сети ещё с доконтактной эпохи. Было немного дико осознавать, что этим больше никто не пользуется – я чувствовал себя драконом, лежащим в одиночестве на груде сокровищ. Возможно, какие-то пользователи ещё подключались к интернету из Ворланда или Бывшей Европы, но, как бы то ни было, я ни разу с ними не взаимодействовал.
Сложнейшей задачей моего детства стало изображение интереса к реальной жизни. Иногда я не выдерживал и использовал имплантат прямо в школе, пропуская слова учителей из-за музыки или уставясь в однотонную поверхность стены, чтобы детали не мешали смотреть кино. Из такого блаженного состояния меня мог вырвать только окрик над самым ухом или грубый толчок в плечо, но никто так и не догадался об истинной причине моего "витания в облаках", потому что я и без того слыл чудилой. Но моя запретная музыка была гораздо дороже их мнения. Дело в том, что в СИВЗ большинство музыкальных жанров запрещены, так как считаются развращающим чувства порождением дьявола. Здесь можно послушать только церковные хоралы во время службы (куда без них), детские частушки и колыбельные (детям музыка разрешена, так как считается, что она благотворно влияет на умственное развитие) и различные прославляющие СИВЗ военные гимны.
Однажды произошло событие, действительно напугавшее меня и поставившее под вопрос саму возможность новобретённой свободы: хотя бы раз в жизни всем приёмышам полагалось пройти медосмотр, а это включало томографию мозга. Не знаю, могло ли это выявить наличие имплантата, но я стал судорожно искать информацию и инструкции для подключения с помощью нейро-интерфейса к другим компьютерам. С этого и началось моё увлечение взломом. За три недели я кое-чему научился и во время медосмотра сумел заменить свой снимок на чьи-то другие результаты из их местной базы данных.
Я перевёл некоторые функции имплантата в режим так называемого "интуитивного управления", то есть, мне уже не нужно было сознательно формулировать словесные команды. Ощущение наличия любого искусственного интеллекта стало одним из моих чувств, что, разумеется, сначала сбивало с толку, но после долгих тренировок стало очень полезным. Я мог где-то отключить камеру видеонаблюдения в нужный момент и вставить на место вырезанного куска фрагмент другой записи. Где-то вскрыть электронный замок, вырубить свет или даже заставить навигатор показывать владельцу неверное направление. Впрочем, невозможно объяснить, как именно я договаривался с компьютерами, человеку, мозг которого не прошили вдоль и поперёк волокна имплантатов.
