— И что же стало с этим магом? — спросил король.

— После такого извращения над энергией? — ответил маг. — Вероятно, он давно уже умер.

— Что странно, — заметил другой маг. — Черные маги после изгнания того “проклятого” покинули все окружные нам земли.

— Значит, это был их лидер. И с его смертью они все разбежались, — высказался один из генералов.

— Это все крайне интересно, — заметил король, — но остался не ясен еще один момент. Вы говорите, оживляет мертвых? Извратил энергию и стал проклятым от этих действий. Разве воскрешение, каким бы это не было чудом, есть возвращение кого-либо к жизни? Отчего идет осквернение?

— Мой король, вы не так поняли… — Гильем хотел объяснить, но его перебил другой маг из замка:

— Бытует мнение, что великие мастера магии света могут воскрешать, но лично я с таким не сталкивался, но речь идет не о воскрешении магией света, а о некромантии, оживлении мертвых. Не возвращении человека к жизни, а использование в своих грязных целях его трупа.

— Трупа и, возможно, души, — докончил речь другой маг.

— Так-так, — произнес Конрад, о чем-то размышляя. — Мерзкая магия, изгнанный некромант и бесследно пропадающие мои отряды на юге… как мне только что сообщили. На западе — океан, на севере — горы и гномы, восток тоже закрыт. Куда же идти изгнанному? Эту проблему необходимо решить основательно. Я попрошу наших гостей из замка магов как можно быстрей собрать для военного совета все, что они знают про эту некромантию. И вас я больше не задерживаю.

Маги покинули зал, о чем-то ворча себе под нос.

— Гильем! — обратился король. — Наш враг может быть очень опасным и меньше всего я хочу, чтобы он знал о наших планах. Ты должен обеспечить максимальную безопасность следующего совета.

— Я сделаю все возможное, — отозвался Гильем и покинул зал.

— Я попрошу остаться моим командирам, остальные — свободны, — сказал Конрад Инолия.

Советники устремились на выход, так же, как и представители Железной гвардии, и сын Эрмеда. Король так и не пожелал чтобы бывшие враги — железные воины, — входили в его малый военный совет.

Воины неспешно устремились на выход. Братья одели свои шлема, о чем-то смеясь, окидывая взглядом оставшихся в зале.

Малор как всегда молчал, а сын Эрмеда пытался возмутиться такому несправедливому отношению к железным воинам и его отцу, но был одернут Эрмедом.

Стража короля закрыла ворота зала, выставив часовых снаружи.

— Постойте, наставники! — окликом Гильем остановил магов, догнав их во внутреннем дворе замка. — Я хотел поговорить с вами.

Маги молча повернулись и смотрели на него с каменными лицами.

— Почему вы испытываете такую неприязнь ко мне? Я обучался в замке много лет, я такой же маг, как и все, такой же, как и вы, почему вы упорствуете и не хотите сотрудничать?

— Ты либо наивен, либо глуп, если ничего не понимаешь, — ответил один из магов.

— Да. Может я решил поддержать короля, пришедшего к нам из-за океана, но сами посмотрите, во что наши разрозненные города и деревни превратились. Мы теперь часть огромной силы, и это вы глупы, если не видите в этом благо.

— Благо потери своей свободы? — спросил маг.

— Вы разве не свободны? Вас разве к чему-то принуждают? — спросил Гильем.

— Рабство начинается с постройки государства, молодой маг огня.

— Вы ничего не понимаете, — возразил Гильем, раздраженным непониманием старших магов. — Если бы верховный наставник был с нами, он бы понял.

— Абинхир покинул замок и ушел в странствия еще до прихода этих захватчиков, — сказал маг. — И он не поддержал бы то, что сейчас происходит.

— Откуда вам это знать?

— Никогда не думал, Гильем? — спросил маг, — что он покинул замок на такое долгое время, а возможно и навсегда, не для новых знаний? Может он чувствовал или даже знал, что грядет.

— Хотите сказать, что он сбежал? — спросил Гильем.

— Может он знал, что ничего не сможет поделать и решил не смотреть на то, куда мы катимся.

— Напрасно вы так говорите. Верховный наставник был мудр и так бы не поступил — не оставил бы нас. Может с ним что-то случилось? Или его вовсе уже нет! Но он не мог сбежать.

— Так или иначе его с нами нету. А нам надо как-то продолжать поддерживать и сохранять наш замок. А это делать все сложней, когда наши ученики становятся на сторону вр… не на нашу сторону.

— Это вы так думаете, — сказал Гильем.

Маги повернулись и направились к внешним воротам.

— Скажите! — снова обратился Гильем вслед магам. — Некромант, про которого вы говорили. Это тот человек с бледным лицом старика и посохом, я помню его. Видел, как он покидал наш замок. Это был он? Тот самый некромант?

Но вопрос остался без ответа. Остановившиеся маги, не оборачиваясь, выслушали последние слова Гильема и направились прочь. Гильем недолго стоял на террасе, пока первые капли надвигающегося дождя не заставили его зайти в помещение.

Пожары, крики и плачь в ночной степи возвещали о злобных вещах, что творились в стойбище. Примитивные жилища из шкур полыхали. По высокому, вырезанному из цельного дерева тотему взбиралось маленькое зеленое создание. Добравшись до самого верха, оно маленьким ножиком пытался выдрать драгоценные камни, украшающие вырезанные морды в дереве.

Юноша лежал на земле с окровавленной головой. Над ним склонился мужчина в шляпе, пытаясь оказать ему помощь.

— Вы уже не кажетесь такими смелыми воинами, — кричал маг в облачении, покрытом костями, словно в доспехах. — Сгоняйте живых в кучу! Я потом с ними разберусь! — скомандовал некромант недавно оживленным трупам.

— Ну как он? — спросил Нергал.

— Живой, — ответил Тарард. — Удар был сильный, но должен выкарабкаться.

Охотник еще раз смочил тряпку и приложил ко лбу лежащего Матиса, перед этим подложив под голову сверток из тряпок.

Пожары полыхали все ярче, но крики стали стихать, некромант склонился над Матисом, пытаясь привести его в чувство.

— Ну как там наш убийца драконов? — поинтересовался слезший с тотема Зулур, разглядывая добытый им камушек в свете костров.

— Вроде как это их святыни. А могилы не собираешься раскапывать? — спросил Тарард.

— Зачем пропадать добру? Тем более, это так себе камень: не изумруд, просто зеленый полудрагоценный камушек, но все равно и с него я что-нибудь поимею. А ты чего так забеспокоился за дикарские изваяния? Или это была твоя совесть? Хотя кого я спрашиваю?

— Не боишься, что они прокляты? — спросил Охотник. — Я бы поостерегся этих варварских вещей, — с серьезным лицом произнес охотник, будучи равнодушным к таким верованиям, наблюдая за реакцией гоблина.

— Хе-хе, прокляты? С нами маг, который убивает взмахом рук и возвращает к жизни тела мертвецов. Думаю, какие-то варварские проклятия нам не опасны.

— Ну, может ему и не опасны… — Тарарда перебили слова Матиса, который пытался что-то сказать.

— Нергал, Матис приходит в себя! — выкрикнул охотник.

— Матис! Матис, ты меня слышишь? — спросил Нергал. — Я не пойму тебя, что ты говоришь?

— Не убийца драконов, а ранивший дракона, — более разборчиво сказал Матис, раскрывая глаза.

— Этот паренек сильнее, чем кажется, — заметил гоблин.

Матис огляделся и попытался встать.

— Лежи, — сказал Нергал.

— Учитель, что произошло?

— А что ты помнишь последнее?

— Глухой стук о что-то деревянное, я хотел повернуться, затылок похолодел и потемнело в глазах… Больше ничего.

— Какая у тебя память? — сказал гоблин, закатываясь от смеха. — Но если у тебя голова деревянная, то ты абсолютно прав.

— В тебя прилетел топор, — пояснил Тарард, сдерживая улыбку от хохота гоблина. — Он слегка зацепил тебя.

— О-о, всего лишь слегка, — сказал Матис.

— Этот топор будет побольше любого что ты видел или держал, — сказал охотник. — Еще немного левее, и у тебя бы оторвало полголовы.

— Да ладно, она же деревянная, — успокоил Зулур. — Высекли бы новую.