Без очков ничего не вижу. Все темное. Протянула руку к тумбочке и надела очки.

Ночь. И лишь звезды светят в небе, роняя едва заметный свет на Академию.

— О, тебя и чайками не добудишься, — сказала Линуэль, стоя у края кровати.

— Что? Зачем будить? — я рухнула на подушку.

— Пошли. Бом сказал, чтобы мы встретились внизу у сада, — прошептала она заговорщически.

— Только не говори, что он решил репетировать посреди ночи.

Повисла пауза, а я почти уснула.

— Нет.

— Я не пойду искать дверь, — застонала я.

— Лесь, прошу тебя. А если он один пойдет? — взволновано спросила Линуэль.

— Как пойдет? Ключ у нас, — отмахнулась я. Он лежал на столе, а после ухода Бома мы еще делали уроки. Я просто никак с силами не могла собраться, чтобы сходить к Максвеллу. Завтра по зельеварение у Аврилы пара. И ключ… — Он его забрал? — я поднялась на кровати.

— Да, забрал, — Линуэль села рядом со мной и взяла меня за руку. Да она с ним спелась даже больше, чем я. — Мы же тебе всегда помогали…

— Хорошо-хорошо, — я выбралась из-под одеяла. — И я пытаюсь вам помочь и просила не встревать в это. Сейчас мы пойдем к Бому и заберем у него ключ.

— Спасибо.

Комната озарилась светлым синеватым свечением, испускаемым растениями Линуэль. Будто светлячки, только намного сильней и мощней.

Только бы Бом ничего не натворил, или не пошел и не рассказал все ректору. Даже представить себе не могу, что тот может сделать. Быстро оделась, подметив, что эльфийка уже была готова. Мы спустились вниз, встречая по пути старшеклассников, шедших к девушкам. Они даже нам подмигнули, пожелав удачи, а мы чуть не побежали.

А вот Максвелл ко мне так не пошел бы. Обычно я к нему хожу… Так, все, хватит думать о преподавателе. Хотел бы, уже бы сам пришел.

Сад был закрыт, но огромная фигура Бома заметна уже от двери.

— О, ты пришла, пошли искать.

— Бом, отдай ключ, — я протянула руку. — Мы никуда не пойдем.

— Пойдем. Я хочу убедиться, что это ничем не угрожает ни нам, ни Академии.

— Тогда лучше не открывать то, что в теории может принести вред нам и Академии. Это глупо!

— Ничего не глупо. Идем.

Проще мертвого оживить, чем Бома переубедить. Вот держала бы язык за зубами. Могла же ведь сказать, что это просто железяка, а сейчас мы ходим в темноте, светя дорогу одним из светлячков Линуэль. Так и вижу со стороны: трое бродят по этажам огромной Академии в поисках двери с замком.

И вскоре мы ее нашли. Это была какая-то кладовка, в которой стояли сломанные парты, стулья и котлы.

— Отлично, ты разбудил нас посреди ночи ради хлама, — сказала я, зевнув.

— Зато мы точно знаем, что здесь, — радостно сказал Бом.

Что-то мне это совсем не нравится, но лезть дальше сквозь сломанные шкафы не хотелось. А ведь туда мы не залезли. В темных местах может что-то прятаться. Или это уже моя фантазия настолько разыгралась.

— Нет, что-то тут не так, — сказал Бом, посмотрев в мою сторону. — А там что?

— Ты думаешь, взрослый мужчина в шкафу спрятался? — скептически спросила я.

— Всякое может быть. У нас был кот. Залез в шкаф, и не было больше кота. Или его мама с шарфом шерстяным перепутала, — в общем, шкаф — то место, где можно потерять очень много вещей.

Да, уж против Бома — нет приема.

Друг подошел к шкафу и открыл его.

— Вдруг тут тоже кто-то… живет, — сказал он, разгоняя ладонью пыль, кружившуюся под светлячком. — Так, здесь никого.

Он оперся рукой о шкаф, а тот затрещал и развалился. Надеюсь, никто сюда не заходит, потому что не знает, как открывается эта дверь. И думаю, что никому больше не понадобятся парты и шкафы. Пока мы не закончим учебу.

И тут раздался знакомый голос.

— Хочешь знать кое-что, мой друг? — послышался бодрый голос ректора. — Помнишь, как расставлять парты надо? Помнишь, как мы делали это недавно? А мужик знал толк в расстановке. Поставь парты так, как мы ставили. Ведь ты помнишь эту расстановку?

Звук шел из другого уцелевшего шкафа.

— То есть оно всем адресовано? — недоуменно спросил Бом, когда речь затихла.

— Да, — ответила я.

— Деусу?

— Да, — ответила я, нахмурившись. — Ты слышишь этот голос?

— Ну да… — протянул Бом.

А ведь ни он, ни Линуэль не слышали книгу. Так почему сейчас они услышали? Или разные частоты звука?

Эта подсказка была оставлена так, чтоб ее услышали все, кто может. Допустим, кто-то сюда зашел за партой или за шкафом. Так и представляю: идет пара, а шкаф орет про расстановку.

— Надо рассказать кому-то. Если эти два сообщения между собой связаны и ведут к бывшему ректору, то его спасать должны более компетентные люди, чем тройка студентов.

Так я ему об этом с самого начала и говорила! Хоть головой о стену бейся с этим Бомом. А если он это все специально? Вон как за ректора нынешнего топит. Но если это так… Он же мой друг, первый, кто начал со мной дружить, помогать, лазить везде. И с ним так хорошо и надежно. А может, он за все время просто следил за мной? Паранойя вещь такая — накроет в самый неожиданный момент.

— Бом, кто тебя послал? — не выдержала я.

Мне будет больно, но я хочу знать правду. Почему он так настойчиво шел сюда, почему выпытывал все?

— В смысле? Меня никто не посылал, я сам кого угодно могу.

— Кто тебя послал следить за мной? — я скрестила руки на груди.

— Что?

Раздался треск, а Бом развернулся ко мне с дверью в руках. Все-таки оторвал.

— В смысле слежу?

— Ходишь за мной, заинтересовался тьмой, — начала перечислять я. — Тебе не нравится Деус.

— Потому что ты моя подруга? — скептически спросил он. — И я как бы забочусь о тебе. А ты вечно вляпываешься. То в дракона, то в преподавателя.

— Он всегда такой, — отозвалась Линуэль.

— Или ты меня в чем-то подозреваешь? — серьезно спросил Бом, а я не ожидала подобной строгости.

— Да. Ты затащил нас сюда, ты рвался открыть дверь после рассказанного мной о бывшем ректоре. Почему, Бом? — спросила я.

— Ты думаешь, что ты говоришь? — спросил он. — Я не спорю, что люди лезут в наши дела, но я делаю только то, что хочется мне. Я хотел с тобой подружиться — я подружился. Но не думал, что ты будешь меня обвинять не пойми в чем.

— Я тебя не обвиняю, — всхлипнула я. — Просто скажи — с кем ты?

Бом промолчал и двинулся к выходу. Но остановился рядом со мной.

— Я сам по себе. Просто думал, что дружба — это безоговорочное доверие во всем. И я был с тобой.

И вышел из кладовки.

— Бом, — прошептала Линуэль, укоризненно посмотрев на меня.

Да, не умею я дружить. И все из-за своей мнительности, что могу получить нож в спину. Поссорилась со всеми. Но мне и не привыкать быть одной. Есть же мама.

***

Они со мной не разговаривали: ни Линуэль, ни Бом. Даже отсели в столовой. И на парах тоже. Я впервые за все время почувствовала одиночество, оно грызло изнутри. Одно дело, когда у тебя никогда не было никого, но когда ты теряешь по собственной глупости и мнительности — совсем другое. Я с грустью смотрела на них, думая о том, что это все. Конец нашей дружбе. Да, будто в первый раз в жизни я остаюсь совсем одна. Но раньше это было не без помощи мамы, сейчас я сама сковала свое счастье из того, что есть. Да и с Максвеллом. Только и делала, что отталкивала его. Но на кону жизнь другого человека. Я должна рассказать ему про следующее послание.

Я постучалась в кабинет Максвелла. Пока большая перемена — есть время ему все отдать.

— Можно? — я открыла дверь, обнаружив полупустую аудиторию. Видать, старший курс.

— Он там, — один из студентов показал на дверь в его рабочий кабинет.

Я кивнула и вошла. И тут же замерла на месте, увидев принца Джерминаля и его Васю. Их взгляды тут же устремились на меня.

— Добрый день, — с чувством явного превосходства сказал секретарь дракона.

— Доброе, — буркнула я, застыв на месте.

Я не отводила от них взгляда, думая, что надо идти. Не стоять на месте, не смотреть на драконов, которые гипнотизировали меня, будто змеи. А если снять очки, то я хотя бы их видеть не буду.