Промолчала ведьма, снова Не сказав ему ни слова, И, побежать не дав слезам, Поднялась быстро к небесам. Любовалась их краями С колдовскими муравьями, Что к ней залезли на крыло И меж собой ругались зло. Унимала своё горе, Слёз пролилось её море, Но вскрылось небо темнотой – И собралась лететь домой. Под небом дала большой круг, Но путь сменила она вдруг. В том сыграла любви сила: Мысль её вдруг осенила Залететь в замок на чуть-чуть И на соперницу взглянуть. По крылу стуча ногами, Под ночными небесами Летела к замку Порея, В тихие, мирные края. Шептала тихо муравью: «Сгублю соперницу свою». Тринадцать воронов несло К царю Порею это зло. В его пышный чудный замок Прилетела спозаранок. Укрыла череп под мостом И притаилась под крыльцом В ожидании рассвета И лучей дневного света. Глава 3. Ведьма Джига, увидев красоту царевны Теклюм, решает захватить её прекрасное тело: переселить колдовством душу царевны в своё тело, а свою душу поселить в теле царевны Как только ранняя заря Сверкнула в замке Порея, Дочь-царевна выбегает, На крыльцо легко ступает С надеждой радужной в глазах, Что этим утром в воротах Она увидит дорогого Назаревича родного. Так показалось во сне ей: Что он на лошади своей Живо к замку подъезжает И охрана открывает Ему большие ворота, Но вновь была та же беда: Ворота не открывались, И сны Теклюм не сбывались. Ведьма Джига побледнела, Душой вся оледенела, Когда царевны красоту Всю увидала на свету. Задохнулась от печали, Слёзы на душу упали. Теперь точно она знала: Болотлена потеряла. Жила на свете сотни лет И вылетала часто в свет, Но красоты нигде такой, Неоколдованной, людской И знать не знала все лета. И ей царевны красота Ненавистной сразу стала, От которой милый, знала, И ум, и разум потерял И от любви по ней сгорал. И как представила она, Что в вековом лесу одна Будет жить теперь, годами Заливать глаза слезами, Лицом вся перекосилась, Злостью чуть не подавилась. И вдруг решила ведьма тут Взять Болотлена обмануть – Царевны тело захватить, Душу в него свою вселить. А в своё сухое тело, Что пять тысяч лет имело, Царевны душу поселить, Её отправить слёзы лить В своё Дом-Древо, в тёмный лес. Самой – царевной в замке здесь Славной жизнью наслаждаться, Болотлена дожидаться. И всем телом задрожала, Еле слышно прошептала: «Я всё, что в жизни захочу, Всегда себе заполучу. Красоту, как ту проказу, По волшебному указу, Что мне по жизни не нужна, А Болотлену так важна, Вмиг подцеплю себе сейчас. Я колдовать начну». И враз Траву сонную достала И зло шёпотом сказала: «Травинкой всех я угощу. В глаза туману напущу, Тёмно-серой пеленою Весь туманом двор покрою, Чтобы никто не увидал И в деле мне не помешал, Когда я буду колдовать, Души из тел переселять». И здесь, на царском-то дворе, При самом батюшке-царе Напустила она яду Всему царскому отряду, Что приказ на день получал, Рядами стройными стоял. Весь ветер в сторону их дул, К ним ядовитый дым тянул. И одурманился отряд, И повалился спать весь в ряд. А царевна молодая, Ничего не понимая, Как, почему туманом вдруг Покрылся двор с утра вокруг, В туман вглядываться стала И глаза всё протирала, Но в нём увидеть ничего Была не в силах, оттого Душа стала неспокойной. И с тревогою огромной Кричать собралась, в дом бежать, Отцу Порею рассказать. Но вдруг голос услыхала. Её ведьма к себе звала: «Спустись ко мне, красавица, И горюшка убавится! Весть я важную имею, Но взобраться не сумею По трём ступенькам на крыльцо, Чтоб передать вот письмецо». Её Теклюм увидала И в ней ведьму не признала. К ней вниз спустилась побыстрей, Чтоб узнать, что из новостей С зарёй старуха принесла, К ней слишком близко подошла. По царевичу скучала Она, думала, гадала, Что он письмо ей написал И со старухой передал. Ведьма мешкать тут не стала, Взглядом чуть околдовала И, прекратив своё враньё, Схватила за руку её. Ей под ноги набросала Травы красной, что таскала За толстым поясом с собой, Что помогает той порой, Когда колдует средь людей, И всё под силу тогда ей. |
