1

– Цель посещения? – спросил рослый охранник, перегнувшись через высокий стол, чтобы взять протянутую ему бумагу.

– Редакционное задание, хочу взять интервью для своей газеты, – ответил мужчина в сером плаще, подавая документ надзирателю.

Его шляпа качнулась в такт словам, ещё сильнее закрыв лицо пришедшего. Журналист переминался с ноги на ногу незаметно от светловолосого тюремщика, занятого изучением задания. Складки плаща на спине то появлялись, то исчезали, следуя за движениями тела.

Глаза служащего бегали по строчкам, где редактор газеты в самых любезных выражениях просил допустить своего подчинённого к узнику. Все эти словесные переливы мало интересовали охранника, пока он не дошёл до фамилии высокопоставленного друга газетчика, санкционировавшего беседу. После этого он возвратил хрупкий листок бумаги посетителю и вызвался лично проводить того до камеры.

Журналист обрадовался сговорчивости надзирателя и, поблагодарив за помощь, пошёл за ним, еле поспевая за огромными шагами гиганта. Полы плаща развевались при такой быстрой ходьбе, словно в коридоре дул сильный ветер.

– Значит, вы хотите взять интервью у маршала Немезиды? – с любопытством в голосе поинтересовался проводник. – О чём будете говорить?

– Начать планировал с недавних событий: пленения, например. А дальше посмотрим, куда зайдёт разговор, – пояснил репортёр.

Тюремщик серьёзно покивал головой и заметил:

– Только не пытайтесь выяснить детали конструкции самолёта или что-нибудь в этом духе: сразу откажется от беседы.

– Благодарю за совет! Буду обходить острые углы.

С минуту они шли молча, минуя пустующие блоки. Создавалось впечатление, что либо преступность после окончания войны резко упала до нуля, либо маршал пользовался особым гостеприимством.

– У вас так много свободного места, – обронил работник газеты, бросая взгляды по сторонам.

– Нет, что вы! Обычно здесь всё битком, но содержание такого важного преступника вынудило нас отдать ему целое здание.

Журналист посмотрел на своего собеседника и спросил:

– Вы тоже считаете, что он преступник?

– А разве не так?

– Я слышал обратное мнение, причём не только от проигравшей стороны.

– Мой брат,– с запалом начал служитель, но тут же умерил свой пыл, – мой брат состоял в десятой армии, той, что прорвала оборону противника и готовилась выйти в тыл. Мы могли бы закончить войну полтора года назад, но вмешался ОН со своим воздушным флотом. Вы же работаете в газете, должны знать, во что они превратили долину. Пустыня – вот что теперь там, а не плодородная земля! Живого места не оставили! – вновь стал горячиться мужчина.

– Да, печальное событие, – поддержал его газетчик. – Когда новость дошла до столицы, мы сначала не поверили, решили, что местные репортёры преувеличивают, но затем до в редакцию прислали снимки, в том числе со спутников… И вот тогда мы ужаснулись до глубины души.

– Вот! Так неужели кто-то может в здравом уме заявлять, что этот человек – герой?! Да только его пособники и сумасшедшие – больше никто!

Тем временем они достигли неприметной двери, охраняемой двумя автоматчиками. Бойцы козырнули начальнику и расступились перед пришедшими.

– Это журналист. Возьмёт интервью у нашего узника и уйдёт, – представил его надзиратель и вставил ключ в скважину замка.

Сквозь зарешеченное окошко посетитель смог разглядеть томившегося в четырёх стенах маршала. Немолодой мужчина лет пятидесяти- пятидесяти пяти сидел на аскетичного вида постели и заинтересованно смотрел на дверь. Его серые, как показалось наблюдателю, глаза были абсолютно непроницаемы, как и всё выбритое лицо землистого цвета, кроме бровей, выражавших эмоции на каменной маске. Редеющие волосы блёклого цвета были зачёсаны на бок, с аккуратным пробором слева. Тонкие губы чуть-чуть скривились, когда в щёлку показалась форма охраны. Газетчик отметил про себя, что офицер одет отнюдь не в военную форму, а в хлопковую рубашку и простые штаны – ни одного намёка на высокое звание пленника.

– К вам гость! – с порога сказал тюремщик и пропустил вперёд интервьюера, хлопнув за его спиной дверью.

– Добрый день, маршал! – немного смущённо поздоровался человек в сером плаще, делая шаг навстречу.

Тот придирчиво оглядел незнакомца и тоже поднялся с кровати. Вблизи он оказался не таким уж великаном, как представлялось по кадрам хроники: всего на пару сантиметров выше вошедшего.

– Добрый! – процедил сквозь зубы узник. – Чем обязан вашему визиту?

Журналист поставил чёрный портфель на единственный в комнате стул и объяснил цель прихода.

– Я работаю в газете «Вестник двадцать первого века», вы наверняка слышали о ней, – он сделал паузу и, не дождавшись реакции со стороны собеседника, продолжил.– Так вот, главный редактор поручил мне взять у вас интервью…

– Зачем же? – прервал его военный.

– Внимание всего мира приковано к вам и вашей дальнейшей судьбе! Быть может, маршал, здесь вам так не кажется, но снаружи ваше имя произносят на каждом углу. Ваши боевые заслуги, или преступления, как считают ваши оппоненты, обсуждают на страницах газет и журналов, на каждом канале, в правительстве, на кухнях. Да что уж там: мы только что говорили о вас с охранником…

– Боюсь, вы не поняли моего вопроса, сударь, – перебил его во второй раз офицер. – Зачем это мне? Какая мне польза от того, что вы поговорите со мной?

Репортёр подумал и, сообразив, ответил:

– Это ваш шанс пролить свет на детали вашей биографии, опровергнуть ложные показания и оставить по себе память. Разве это не стоит получаса беседы?

Каменное лицо маршала неожиданно ожило, будто его обдали прохладной водой. Слегка наклонив голову, он ещё раз оценил взглядом посетителя и жестом пригласил его сесть.

– Вы правы. Что ж, располагайтесь поудобнее и задавайте вопросы. Если я не посчитаю их провокационными, то непременно дам ответ.

– Спасибо, маршал, мне лестно, что вы уделили внимание моей скромной персоне, – тепло улыбнулся ему газетчик и, убрав со стула портфель, сел на него.

– Не называйте меня маршалом, – попросил заточённый командующий, – у меня есть имя.

– Как скажете, Алексей, – кивнул гость и приготовился к интервью.

***

– Итак, давайте начнём с недавних событий. Ходят совершенно неправдоподобные слухи о вашем пленении. В частности, некоторые утверждают, что вас ловили отрядом из ста человек! Не могли бы вы поделиться своей версией произошедшего?

Маршал усмехнулся и откинулся к стене. На его лице отразилось хорошо осознаваемое превосходство в сочетании с лёгким презрением.

– Глупости! Я всегда критически относился ко всем этим фильмам, в которых один человек сражался против целой роты и неизменно побеждал. Это попросту невозможно, уж точно не с нынешними техническими средствами.

Всё было намного прозаичнее. Когда топливо в баке закончилось, я направил свой самолёт в океан и катапультировался. Приземлился в километре от берега, на равнинной местности, откуда купол моего парашюта увидел бы любой желающий. Первым пришёл местный житель, он даже не подозревал, кто я такой, поэтому поинтересовался, не нужна ли помощь. Я заверил его, что всё в порядке, и попросил воды, чтобы смочить горло. Мужчина этот порывался проводить меня до своей деревушки, но я объяснил, что это опасно, в первую очередь, для них самих, и тогда он ушёл. Думаю, догадался, что я враг, хотя война официально закончилась.

Дальше я пошёл вдоль дороги, поджидая какой-нибудь патруль, посланный за мной. Действительно, через полчаса явилось человек шесть, все молодые, годились мне в сыновья. Командир сразу же узнал меня по многочисленным фотографиям и приказал всем достать оружие. Я крикнул ему, что вовсе не против пойти с ними, бросил под ноги пистолет и направился прямо к ним. И вот здесь случилось кое-что необычное: по международному закону командир должен был установить мою личность, звание и проводить в часть, но вместо этого он пристроился справа и стал указывать дорогу. Я спросил, почему он уклоняется от официальной процедуры, на что получил ответ: «Генерал хочет сделать это лично».