Объятая потухающим пламенем тень смотрела на тела не в силах оторваться. Её внимание привлекла одна маленькая поблёскивающая деталь. Это был металлический серебристый кружочек, в середине которого красовалась такая же металлическая буква "H". Это была эмблема. Девушка подобрала безделушку и с интересом осмотрела её. Неожиданно рядом послышались чьи-то шаги. Растерявшись, убийца швырнула свою находку в довольно широкую щель между кирпичами – ей не хотелось держать у себя напоминание о смертном грехе.
Проделав всё это и схватив грязную кофту, девушка перекрестилась и побежала на площадь.
Туда, где её уже ждал автобус нужного маршрута.
Происходило это почти в девять часов вечера.
Глава 1. Новость
1
– Сегодня на улице Эйзенштейна между домами номер 8 и 9 были найдены трупы двух мужчин, вероятно сожженных заживо.… Ни один из них не был опознан, – девушка с мягким и приятным голосом перелистнула страницу своего текста.
Темноволосый парень лет двадцати пяти услышал только начало новости. Он сидел на диване в своей комнате с закрытыми шторами, через которые пробивались яркие лучи утреннего осеннего солнца.
Телефон, лежавший на столе, стоявшем в центре комнаты, завибрировал. Парень выключил телевизор и швырнул пульт на диван, на котором всё ещё лежало помятое постельное бельё. Нервно замычав, он взялся за голову и лёг в объятия синего одеяла. Телефон завибрировал настойчивее.
– Да иду я, иду, – забубнил парень.
На дисплее высветился незнакомый номер. Парень вздохнул и нажал кнопку с зелёной трубкой.
«Доброе утро, Тим»,– в трубке прозвучал знакомый мужской голос.
– А, это ты, Кэп? – выдохнул Тим, назвав своего начальника так, как только ему было позволено называть. – Оставь уже себе постоянный номер. У меня тут и "Кэп 1 ", и " Кэп 2" и так далее.
«Сам знаешь, наша работа требует особых мер…»
– Ты говоришь об этом каждый день, – усмехнулся Тим и, подойдя к холодильнику, начал вытаскивать из него яйца.
«Конечно, до тебя с первого раза не доходит! – раздался в ответ саркастичный голос мужчины лет сорока. – Что ты там делаешь? Опять яичница?»
– Ты звонил узнать о том, что я готовлю на завтрак? – на плите уже стояла сковорода с маслом. – Если что, ты угадал.
«Я боюсь, ты будешь завтракать в офисе», – голос стал гораздо более серьёзным и даже несколько расстроенным. Казалось, что за этим лёгким расстройством скрывалось нечто большее, чем волнение за завтрак помощника.
– Что-то случилось? – Тим нахмурился.
«Ты смотрел новости?»
Юноша ничего не ответил. Неприятные мысли лезли в голову. Новости, расстроенный и строгий голос начальника и неожиданная надобность ехать в офис сложились в голове парня в единую цепочку. Картина вышла весьма неприятной.
«Значит, смотрел», – нарушил тишину Кэп.
– Ты взялся за это дело? – Тим уже был раздражён, что сразу же выдал его голос.
«Лоренс попросил меня», – поспешно сказал тот же строгий, но ещё более расстроенный голос. Тим не заметил этого. Произнесённое начальником имя почему-то подействовало на него как настой валерианы.
«Он хотел, чтобы я призвал к делу лучшего сотрудника… по этим делам»
– Ты сказал это так, будто мы находимся во второсортном фильме про героев, спасающих Землю, – зевнул «герой», очевидно пытаясь снизить напряжение.
«Но, согласись, получилось круто!» – насмешливо сказал телефон.
– Джеймс, не будь ребёнком, – усмехнулся парень. – Я и без представления с радостью помогу Лоренсу. Насколько я понял, это опять предыдущий «поджигатель», которого мы сочли за странного. Я этого и опасался…
«Ты не думаешь, что Лоренс заботится о том, чтобы странных не подозревали? – в трубке послышался скрип, будто средних размеров тело откинулось на спинку кресла. – Это сложно, учитывая то, что недавнее сожжение заживо ещё троих человек, судя по уликам, не могло произойти без участия каких-то необычных сил».
– В любом случае, мы не узнаем правды, пока не начнём, – с деланным равнодушием заявил Тим, снимая футболку и предварительно бросив телефон на диван.
«И ты ещё мне говоришь, что я пафосный…», – в голосе Джеймса вновь была слышна насмешка.
– Лапшу запаривай, давай! Я, между прочим, из-за тебя завтрак пропустил, – сказал Тим и бросил трубку.
Порассуждав о никчёмности понедельника, который по расписанию должен был стать твоим выходным днём, надев любимую футболку с обложкой альбома Dear Agony группы Breaking Benjamin и накинув кофту, парень выбежал на улицу и пошёл к знакомой остановке.
Тим сел в самый конец автобуса, на одинокое сиденье возле окна, туда, где его никто не мог достать или отвлечь от размышлений. Он стал думать об этом деле, о сорвавшемся выходном и почему-то о гимнастке, которую он встретил вчера в подобном автобусе.
Дело в том, что Тим неделю назад ходил в цирк, в качестве подарка от начальника. Правда мужчина не учёл, что двадцатипятилетние молодые люди посещают подобные места только с младшими братьями, сёстрами или детьми на худой конец. Тим не любил ходить в цирк (потому что никогда до этого в нём не бывал), но просидел все полтора часа из уважения к Джеймсу. Его заинтересовало лишь выступление воздушных гимнастов, молодых парня и девушки. Оно действительно было невероятным и захватывающим, даже для такого невпечатлительного человека, как помощник следователя. С молодой и, казалось бы, хрупкой гимнасткой он вчера ехал в автобусе, пока не вышел на следующей остановке. Тим невольно наблюдал за ней. Она всё время звонила кому-то, очень волновалась, что с чёткостью читалось в её лице. Вообще, гимнастка не могла скрыть своих эмоций, даже если старалась. Тим мог с лёгкостью уловить любое движение мимических мышц девушки и также легко мог прочитать её эмоции. Но это происходило не потому, что Тим мастерски проникал в глубину души, лишь взглянув в глаза человеку, а потому, что лицо девушки молодое, ещё не тронутое фальшью и попытками скрыть свои чувства было живым, подвижным и сильно выделялось среди толпы пустых, освещённых голубоватым свечением лиц людей, уткнувших свои носы в телефоны. Но это "чистое лицо" быстро вылетело из головы Тима, как только он вышел из автобуса.
Вспомнив про эту девушку и про впечатления от её феерического выступления, Тим неожиданно почувствовал, что его беззаботные дни закончились. Он никак не мог объяснить это чувство. Возможно, это была интуиция или инстинкты (хотя на них не похоже), но это ощущение полностью изменило его расположение духа.
Тим впервые в жизни явственно почувствовал, что его жизнь после этого дня больше не будет прежней.
2
Проехав около шести остановок, Тим выскочил из автобуса и пошёл по широкому тротуару, соседствующему с газоном какой-то элитной многоэтажки (в этом небольшом северном городке многоэтажками уже считались девятиэтажные дома). На этом газоне метрах в семи от тротуара росли маленькие деревца, которым приходилось плохо даже на приличном расстоянии от дороги. Как это всегда бывает, район этот выглядел ухоженным, аккуратным и красивым, но его обитателей это, видимо, совсем не заботило. Они всё бегали куда-то, делали что-то, говорили с кем-то. Какое им дело до красоты и спокойствия?
