«На сегодня, пожалуй, достаточно, хватит, наверное, уже бомбить – всех денег не заработаешь. Пора выдвигаться домой – поеду в сторону Кунцево. Если цепану кого по дороге, то и хорошо будет, нет так нет – поеду домой», – решил для себя Петр Петрович.

Петр Петрович включил левый поворот, посмотрел в зеркало бокового вида и тронул машину с места, отпуская понемногу педаль сцепления и одновременно с этим нажимая аккуратно на педаль акселератора. Но не отъехав и двадцати метров, он заметил впереди себя [и этого никак нельзя было не заметить], прямо перед лобовым стеклом машины стоящих в обнимку посреди дороги во втором ее ряду двух простодушных мужчин одинакового и небольшого росточка [не выше ста шестидесяти сантиметров]. Каждый мужик держал в свободной руке по бутылке водки. Сразу бросалось в глаза, что они были пьяны в хлам, и к тому же были очень и очень похожи друг на друга – и это несмотря на довольно приличную разницу по возрасту. Одному по виду под шестьдесят, а другому – лет тридцать. Скорее всего, отец за сына держится или сын за отца, чтобы не упасть и сохранить равновесие. Петр Петрович мгновенно оценил ситуацию. Дал срочно по тормозам и высунул из-за бокового стекла голову, сияющую доброжелательной улыбкой свойского пацана:

– Куда едете, отцы?! – бодрым и задорным голосом (проникся к сладкой парочке) спросил Петр Петрович.

– В Братеево, командир.

Ответил, чуть запинаясь и спотыкаясь о буквы и слова, младший из двоих.

– Сколько платите?

– Триста.

– Триста? Мне не послышалось? Вы что, ребята, с ума сошли? Да у меня бензин дороже выйдет, поеду за пятьсот.

– Нет, за пятьсот не поедем, тут ехать-то от силы десять минут.

«Блин, пьяные, пьяные, а соображают хорошо, считать умеют – кашу варят в голове». Плутоватый Петр Петрович не сдавался:

– Чего вы торгуетесь, кто вас в таком виде в машину посадит, кроме меня? Где вы второго такого дурака найдете, днем с огнем не сыщете, будете искать. Если я уеду, так и простоите целый день на дороге, пока вас не примут.

– Да кто нас примет? – ребята встрепенулись.

– Кто-кто, дед Пихто. Садитесь быстрей в машину, хватит торговаться. Вы что, не видите, что меня сзади менты поджимают?

– Где менты? Где менты? – отец и сын засуетились и стали оглядываться по сторонам.

«Подействовало, – заулыбался от души Петр Петрович, – попались воробушки в силки. А по-другому и быть-то не могло».

Мужики пытались посмотреть вокруг себя, но у них это получалось слабо и невыразительно. Лишь бы на ногах устоять и не упасть. Удержаться в равновесии самим и, самое главное, удержать на весу и не разбить об асфальт самое драгоценное, что было на тот момент в их жизни – бутылки с водярой – именно так стоял перед ними вопрос на данную минуту, и надо признать, от парней это требовало известной доли сноровки. Со стороны трудно было сказать, кто за кого держится и кто кого держит: то ли бутылки за мужиков, то ли же мужики за бутылки, которые ни при каких обстоятельствах им нельзя было выпустить из рук.

– Все, мужики, мое время вышло. Хотите пропадайте – если сами того желаете, а мне ехать надо. Отойдите с дороги, слышите, мне уже сзади сигналят.

– Кто сигналит, где сигналят? – вокруг в этот момент не было ни одной машины.

– Вы что, совсем оглохли? Отойдите быстрей с дороги и прячьтесь за остановку поскорее. Видно, ваша очередь пришла переночевать в вытрезвителе – готовьте бабки – там пятихаткой не отделаетесь. Послушайте, пацаны, если вы так и будете посреди дороги рты разинув стоять, то вас обоих и меня вместе с вами, точно в каталажку загребут, себе дороже выйдет.

Этот железный аргумент возымел на них решающее действие. И отцы, немного пошатываясь, крепко вцепившись друг в друга, подошли к машине. Петр Петрович в эту секунду исполнился первобытной радости и приоткрыл им дверь. Старший из двоих повис на задней двери, а младший пытался пропихнуться мимо него в салон авто.

– Эй-эй-эй, ты чего делаешь, эй ты, чего на двери повис? Зря я с вами связался. Аккуратнее вы. Слушай, ты мне так дверь в конце концов с петель снесешь.

– Не бойся, командир, ничего с твоей дверью не случится.

В этот момент Петр Петрович подумал: «Вот идиот-то, связался с алкашами – пожадничал, не надо было их сажать в машину». Пока Петр Петрович рассуждал на заданную тему, отец и сын уже удобно устроились и сидели в обнимку на заднем сиденье – они умудрились протиснуться чуть ли ни оба разом в заднюю дверь салона автомобиля, вот проныры-то. Таких не проведешь – такие свою дорогу знают и всегда свое огребут, так или иначе. Надо же, как только запах ментов за собой почуяли, так сразу все и сообразили – понятливые ребята.

– Пацаны, дверь забыли закрыть, хлопните посильнее, – Петр Петрович то ли подсказал это подвыпившим мужчинам, то ли попросил их об этом. – Еще раз хлопните, да посильней хлопайте, не стесняйтесь. Вот расхлопались. Да все-все, харе, хватит хлопать дверью – вы мне так ее сломаете.

После третей попытки дверь все-таки захлопнулась, прогремев так, что Петр Петрович содрогнулся. У него защемило под сердцем. И он подумал: «Вот два идиота-то недогадливых попались на дороге».

Петр Петрович включил левый поворот, машина тронулась с места. До Сабурова отсюда километров пять, а там налево. По расчетам Петра Петровича, ехать до Братеево было минут пятнадцать. Покончив с расчетами и подсчетами, Петр Петрович отключился от внутреннего навигатора и обратился лицом к дороге, дальше он ехал на автопилоте.

Солнце припекало все сильнее и сильнее – лето в этот год выдалось жаркое, асфальт подсыхал прямо на глазах.

По пути домой отец и сын, сидя в обнимку на заднем сиденье, постоянно и поочередно повторяли друг другу как заклинание только два слова. Отец говорит сыну: «Слово». Сын же отвечает отцу: «Дело». И наоборот, сын говорит отцу: «Слово», а отец ему вторит в ответ: «Дело». «Слово». – «Дело». – «Слово». – «Дело». И так всю дорогу и бессчетное количество раз и по очереди друг за другом и ни разу не сбившись словами. Они ни разу не произнесли, например, «слово – слово» или же «дело – дело». Именно что сокровенное «слово – дело», а через минуту опять «дело – слово», «слово – дело» и наоборот. Петр Петрович то и дело отвлекался от дороги и посматривал на своих пассажиров через зеркало заднего вида, даже не пытаясь встревать в их диалог. «Милые ребята и разговаривают друг с другом одними словами, правильно сделал, что подсадил их», – по его лицу протекла от края до края рта безжалостная насмешка.

Он вступал в явное противоречие с самим собой – он то сердился на пьяных мужиков, то умилялся им, а то и издевательски надсмехался над ними. С годами этот недостаток проявлялся в чертах его характера все менее и менее отчетливо. Все дело в том, что сама жизнь гнула нашего героя к земле, что есть мочи гнула, и, надо признать, небезуспешно. Жизнь гнула и сгибала Петра Петровича в дугу, в три погибели.

Лишь один раз старший из двух мужчин обратился к младшему со словами:

– Ты мою дочку особо не балуй, если Катька будет опять борзеть, то ты сразу бей ей в лобешник. Если она только свой рот разует и скажет лишнее словцо, то сразу должен быть ответ – должно быть дело – бей ей сразу в шнопак. Ты понял, про что я тебе говорю? Бабу надо в кулаке держать. Правильно я говорю, командир?

– Стопудово, слово – дело. Если бабой не заниматься, то это уже и не баба, а так, не пойми чего. Бабу воспитывать надо, а то распустится.

– Понял, что тебе шеф говорит?

– Хорошо, батя, за словом будет дело, – отвечал сын отцу.

«А-а-а, – догадался Петр Петрович, – это зять и тесть, а не отец с сыном – как же мне это раньше в голову не пришло, но как же походят друг на друга, мерзавцы, – как сын на отца и отец на сына».

Вот так между словом и делом и за своими размышлениями и наблюдениями Петр Петрович подвез двух мужчин разного возраста, но одинакового содержания к их дому. Петр Петрович остановил машину прямо напротив их подъезда.