Аккомпаниатор – «Свидимся, в Конце» – прохрипел – «Жжём скорее» – в слезах.

P.s. Покойся, печальная, заступник Своеволия, Безмятежности и, Любви; ибо Ты познал Большее.

Главка внезапная — об осознании телесном: осязании.

Кудри вились по плечам, какие бывают у архангелов, окрывали тенью сути до лопаток и отсвечивали мироустоям, кофейные, блеском седины. Губы сочились жизнетрепетом, – бесчувствие забралось в уголки и расцветало над уцветающим. Манускрипт – в руке, голос – девичий – в голове: «Твоя Любовь закончилась», – - возвестил скорбно – «Время для Важного», – пергамент овлажнел а пространство вобрало вихрь уличной смуты, пустой, влекущий и уносящий.

Роняла слезы по ночи траура, в Дожде и Дождевике, когда Ветер подхватил одну – и занёс в окно непритворённое ближайшего из домов. Собирала частицы Существа своего, разрозненные и взаимоотталкивающие, на ниточку волоса стального с пряди девушки альбиноски, а последняя сталась занесённой за порог оконный, – и дверной. Женственность вилась шлейфом шествованию Эфемера во плоти.

Смеркло. Манускрипт ютился в строфах свечного, получитель раскуривал опиат меланхолии и безмолвил; музыкант красноречив молчанием. Дуновение – свеча погасла; пламя возбрало своё: пергамент иссох, растрескался и обратился пылью.

Рассматривает, сочувствует. Долго. Всматривается в пропасть ран – и изумляется: являться таким, – и не обладать собой, вмещать Вселенную – не подозревая: Мы-Ум – Мы-Меньшее.

Взгляд Ангела дарует искупление встречным – но сулит страдание возлюбленному. Страдалец смирился, глянул в сторону Незримой. Тяготение.

Провела по пеплу: «Сожалею. Твоего не менее мне скорбно. Позволь исправить?», – глаза полусомкнуты-полуразомкнуты.

«Составьте партию моей страсти» – размыслил – «Желаю Душу Любви – воплощённую, обретённую мною во пластах времени и пространства. Желаю Достойного разделить жизнь. Воплощённая Весна» – ещё – «Осточертело, пресытило. Достаточно хотеть хотеть хотеть хотеть хотеть. Ты бессущественна, пусть существуешь; не верю, не верю,– оставь мою Надежду»

Шлейф оседал флёром поверх данностей и влачил во Таинство Вечерий, на зов непристанный духа ушедшего сейчас.

Смерти вестники – кудри седые – свили покров судьбам разрозненным, сердцам порочным, душам несуженным:

убиваем себя

коротая время.

невинны ли?

предаёмся усомнению,

рушим себя. рушимся.

Встретимся сквозь сотню поколений, ленно

Снизойдём с забытия обычия,

Зададим реалиям значение,

Зарекнёмся возвернуть огни величия. – реприза.

Тепло овило шею, спустилось на плечи и задрожало дыханием шепчущим, невинным. Терпящий отдался мелодраматизму – раскрылся фразировкою искомою, в истории: «Существуешь. Смотришь – и молчишь, наблюдаешь! Посмела войти в жизнь не вторгнувшись, и скорбь сбылась расплатой меньшею»

К чему всё? Не ведаю. Роман спиритический.

*Занавес*

…несколькими Осеньями позже… …Девушка – Вино…

«Напиток сладчайший – глоток старого доброго красного сладкого подъ жажду суточную» – проносилось в голове жертвы описания нижеследующего.

Фигурой, не одинока – одной: возникал из окраины ночи и нырял обратно. Существо-статуэтка: походка плавна, движения завораживающи, жестодирижирования – в такт Ветру.

Источал алкоголь, высокий одним – низкий другим, стройный тем-же – полный прежним, – подходящий для Неё, покинутой, безвестной, чистой и искренней, сколь пьян не будь рассказчик. Ветер рассекала подолы – Искусство ради Искусства воплощено: тело приятно на ощупь едва открыто и, почтисокрыто – искушающе, контуры очаровывают – влияние редко, самоосязаемо, выживательно – и более; лицо полусокрыто локонами серебра – с такими волосами, можно всё; руки – вводят в экстаз одним автографом, музыкальные, проникновенные; ключицы – что поручни в трамвае; ключ от сердца покинувшей – на нитесосплетении, гвоздика фиолетовая – в петлице. Хлюп – «Это не кровь – это вино: красное сладкое, суще кровь моя», – нездоровилось, нездоровилось: каждая обагряла и обагряла подолы, ключ отъ всех дверей и атласы кож.

Облачалась в верхнее кремовое и нижнее сочное – и плоти слаще не найти, да искать не следует: не обрести искавши – но загадав. Случается одним оказываться другими – бесстрастно асоциалу рассуждать в ключе сием, владеть скепсисом в затакте и искать разуверения – но нет. Идеал – один, Она – версия такового.

Поправляла нижнее – шествуя в Тени – и: хлюп – испугалась – «Кровь?» – и коснулась.

Провёл по каплям на своей щеке – «Это не кровь – Это вино» – и нововстречной по внешней части горла – «Не важно, впрочем, ведь нам по Пути»

Терпка – «По Пути» – и утвердительна.

Тонок – «Желаете глоток?» – и искусителен.

Воздушна – «Желаете два?» – и обольстительна: фляга изъ кармашка.

Отправил – «И поцелуй» – изъ пуританъ– «Для знакомства» – въ распутники.

Кротка – «Не маловато?» – и терпка на глоток на первый.

Обратил – «Два – пожалуй» – реверансъ емкостей: ёмко.

Осмотрела – «Жалую» – взяла за руку – «Вы жалуйте» – отпила изъ Его рук и жаловала испить изъ своихъ – «Не медля» – подплыла к лицу и провела язычком по щеке.

Задышал – «Что дальше?» – пре-пре-ры-рывисто.

Приблизилась – «Всё за исключением молодости» – лицом к лицу Его – «Сегодня мне без суток двадцать» – подышала на веки – «Через сутки – за тридцать» – ткнулась носиком в щёку – «Через двое – глубоко за век» – дотронуласьшеи кончиком язычка – «Скорее!», – послушай.

Прошептал – «Напиток сладчайший» – той въ ушко – «Влага губ» – и дотронулся губами.

Провела – «Вино?» – язычок о зубки.

Схватил запястье – «Не вино – кровь» – трепещет – «Это кровь» – и вкусил.

Приникла – «Полусомкнутых» – в рукосплетение.

Принял – «Полуразомкнутых – губосплетение под Занавес.

~Река Времени сметает Льва Выбора; воспоминания хохочут – плачу, и нити в пиджачке Её упрячу.

Диалогия

Юна – «Продолжай!» – прошептала – «Несчастный» – к Лори.

Рассказчик – «Следовал за призраком – встречал на дне взгляда встреченных и ушедших, и сокрушался: каждая была божеством и оставалась собой, каждая значила недосказанность и влачила всесказанность, каждая воплощала и оставалось бликом Звезды-Путевода что исчезал вовне радужки» – искусителен.

Юна – «Ты, встречал Её? В самом деле?» – испугалась за рассудок того.

Рассказчик – «Встретил дважды и утерял трижды» – рассмотрел свои запястья – «Вообразите!», – вообрази же.

Юна – «Подозрительно: мир встречает лицами знакомо-загаданно-встреченными и исключает одну. Мы – круассаны воображения –близки магнитно реалии Твоей. Возможна божеством – но учти: тяготение обессиливает; не развеешь образ, не последуешь Лесному Мотиву и не встретишь Божество – окажешься на другом кольце Сатурна, оставишь время, и себя, и Её» – в забвении всеосознания.