Я повернулась на звук голосов, но они уже скрылись за палатками и мешками с провиантом.

  Тень прошла рядом, задев рукой мое плечо, я чуть не отлетела в сторону, вскочила и встала в стойку, готовая обороняться против всего мира, но это просто таким образом меня оттолкнули с дороги, как ненужную вещь. Уже после, когда я с ненавистью уставилась в удаляющуюся спину, я услышала тихий рык:

  - Не думай, что добилась своего, дрянь. Все равно ты будешь моей!

  Я думала, это конец, но оказалось - всего лишь короткая передышка.

  Хуже не придумаешь: я в чужом мире, жена совершенно незнакомого мне человека, грозящего мне расправой, и наездница черного дракона.

  ***

  Когда я зашла за угол загона, меня стошнило. Черный дракон стоял рядом, позволял опираться о свою лапу, всё-таки ящеры хоть и зубастые холоднокровные звери, но более отзывчивые, чем некоторые твари.

  Не знаю, сколько я еще так простояла, вглядываясь во тьму, ни видя ничего, зябко кутаясь в колючий и вонючий тартан. Из забытья в чувство меня привел озноб, ледяными мурашками пробежав по телу в ночной сырости.

  Ночевать негде, возвращаться в палатку к фаррийцу - верх идиотизма. Мне некуда было пойти в этом мире, и я пошла к единственному, кто у меня был: к дракону в загон.

  Черный ящер валялся на соломе, довольный тем, что его выпустили из клетки. Железные прутья валялись по всему загону, перекрученные восьмёркой, завязанные узлом или свернутые спиралькой, - это порезвился мой ящер, пока я наслаждалась ночной прохладой.

  Возле входа сидел и ждал меня верный слуга.

  Лицо Бьерна было одной сплошной кровавой маской. Глаза заплыли, губы неестественно раздулись, но слуга стоически скалился натянутой клыкастой лыбой.

  Скорчив гримасу, я зарыдала от бессилия, я была не в состоянии помочь даже себе, не то что свои людям.

  - Ну что ты... Что? После полнолуния все пройдет... Разочек обернусь, и следа не останется. - А я продолжала реветь и не могла остановиться.

  Все то время, пока я не уснула, широкая ладонь гладила меня по голове.

  ***

  На рассвете я проснулась от скользкой розовой ленты, лежащей поперек меня. Через равные промежутки времени мое лицо обдавало смрадным дыханием. Из широко раскрытой драконьей пасти на солому натекла слюна.

  Отлепляясь от стога, я чувствовала себя еще более грязной, чем от прикосновений потных лап фаррийца.

  Пошатываясь, я встала, сползла на землю и пошла к выходу, дракон тоже проснулся и поплелся за мной.

  За воротами загона было раннее утро, солнце еще не встало, но лагерь драконьеров уже просыпался. В предрассветном тумане подобно зомби шатались восставшие наездники, выползали из стойл драконы всех цветов, размеров и расцветок.

  Где-то за моей спиной в загоне, зарывшись в стог сена, храпел Бьерн. Черный дракон шумно хлебал из поилки рядом с входом.

  На меня сонную и взъерошенную никто не обращал внимания.

  В лагере догорали костры, смердело дымом и сгоревшей едой. Окончательно гася огонь, сонные наездники мочились прямо в угли.

  Большинство драконьеров спало на соломе со своими ящерами, так что я не совершила большого преступления, оставшись с драконом.

  У соседнего загона два драконьера с явного похмелья, скинув тартаны и оголившись до того в чем мать родила, обмывались прямо в одной и стоявших в ряд поилок. Залезая туда с головой, отфыркиваясь, стараясь избавиться от перегара, полоскали рот и сплевывали туда же.

  'И оттуда мой ящер пил? - меня передернуло от отвращения. - Фу-у!'

  Я и мой черный красавец заслуживаем большего, чем грязная лужа с мутной водицей. Закрыв глаза, я представила себе чистые горные пики, прозрачный ручей. Вот бы улететь туда.

  Прямо передо мной на землю легла огромная чешуйчатая лапа ладонью вверх.

  Я без слов поняла, что это приглашение. Желание чистой горной воды стало невыносимо острым. Поколебавшись всего секунду, я осторожно ступила на лапу. Когти сомкнулись над головой. Бесшумный взмах крыльев, и мы заскользили над лагерем, разгоняя туман, быстро набрали высоту и скрылись над облаками.

  ***

  Летели недолго, черный дракон сразу свернул к ближайшим горам. Приземлился где-то в чаще, близ хребта, и, заковыляв на трёх лапах, опустил меня прямо в... ледяную горную воду! Подобно ошпаренной кошке я выскочила из воды. Одно радовало - драконьи сопли и прилипшая солома сразу же отстали от кожи.

  В следующий миг меня перевернуло волной и утащило на глубину, это мой дракон плюхнулся в озеро.

  Откуда-то снизу веяло теплом, возможно, часть горных пиков была спящими или потухшими вулканами. Я запуталась в тартане, вместе с ним меня и вытащили из воды. Поддев когтем, перенесли над озером и опустили на мелководье. Здесь было не так холодно. Сбросив с себя клетчатую тряпку, которая явно нуждалась в стирке, я огляделась. Никого.

  Радовала тишина, чистый воздух и полное отсутствие грубых драконьеров, дыма костров и едкого запаха драконьего навоза.

  Подумав, я сбросила с себя рубашку, оставшись без всего. Я намеревалась несмотря ни на что соблюдать самые строгие правила личной и драконьей чистоты, в основном потому, что от гигиенических замашек драконьих наездников меня передергивало.

  Было непривычно мыться без мыла, гелей для душа, бальзамов и шампуней, но мягкая горная вода, лишенная примесей фтора и хлора, действовала на кожу лучше самого дорого косметического средства.

  Дракона ничего не смущало, он радовался обычной воде, простому песку, восходящему солнцу и брызгам. Постепенно его радость от этих вещей передалась и мне.

  Мы игрались как дети, плескаясь друг в друга водой, правда, брызги дракона обычно сбивали меня с ног.

  Хохоча как истеричка, я повисла на морде дракона, а когда оторвалась от нее, взглянула в глаза дракона, и мир навсегда изменился для меня, я поняла, что влюбилась.

  Не знаю, сколько мы так простояли, таращась друг на друга.

  Я помню только, что долго-долго любовалась лучиками света, падавшими в глаза определенно МОЕГО дракона и только моего!

  Это были королевские оттенки пурпура и фуксии. Поэтому и имя у такого замечательного дракона должно быть необычным. Подумав немного, я решила - этот красавец не кто иной, как Черный Принц.