Анализ главы В. С. Бондарчука показывает, как изменился политический климат всего за полтора десятилетия, насколько раскованно и свободно от упрощающих стереотипов можно было теперь писать о новой истории. Внутренней свободой эта глава выделялась даже по сравнению с другими разделами трехтомника. Конечно, классовый подход был неизбежен, однако он был лишен упрощенческих черно-белых характеристик, интерпретации действий отдельных людей через выдуманную «логику» их социального слоя или класса. Место «клерикальной реакции» и «растерянной интеллигенции» заняли конкретные люди, документальные свидетельства. Был дан тщательный экономический анализ, изучены и приведены изменения цен, политические лозунги, воззвания, памфлеты итальянских «якобинцев» и другие документы, чаще всего ранее даже не упоминавшиеся в русскоязычной литературе. В этой главе вполне проявились черты, присущие всем трудам Валериана Семеновича – приятный язык, ясное изложение, четкая логика. Абстрактные социологические схемы ушли на второй план. Рисорджименто по-прежнему, как и 15 лет назад, трактовалось как одна из форм буржуазной революции, но рассуждений об этом мы не найдем, как не найдем и высказываний о «прогрессивном» или «реакционном» в действиях отдельных людей или групп.
Следующая крупная работа Валериана Семеновича была посвящена крестьянству Сардинского королевства. Сначала в 1974 году была защищена кандидатская диссертация; вышедшая в 1980 году монография286 существенно расширила поле исследования. Содержание книги не вполне соответствует ее названию: бóльшая часть исследованных в книге материалов относилась к крестьянству Пьемонта и сопредельных континентальных областей Сардинского королевства, а меньшая – принадлежащему той же короне острову Сардиния. Историческая судьба, экономический облик, ландшафт, военный потенциал – все эти факторы выделяли королевство как из итальянского, так и из альпийского контекста. Наблюдения за крестьянством Пьемонта не могли убедительно проиллюстрировать положение крестьянства Италии в целом. При изучении крестьянства Валериан Семенович снова уклонился от жесткой марксистской схемы. Оказалось, что выступления пьемонтских и сардинских крестьян никак не соответствуют классическим представлениям о «классовой борьбе», тем более что в этих представлениях крестьянство не рассматривалось как носитель передового буржуазного мировоззрения. Бóльшая часть описанных выступлений крестьян на деле представляли собой продовольственные бунты, а не как проявления специфического «классового сознания».
Последней монографической работой В. С. Бондарчука стала книга о «революции Мазаниелло» и последующих ближайших событиях в Неаполитанском королевстве287. Череда захватывающих, подчас парадоксальных событий формирует остросюжетную линию повествования, развернутую на фоне сложных социальных и экономических процессов. Ярко проиллюстрированы анноблирование купечества, формирование классового сознания у отдельных групп населения Неаполитанского королевства; раскрыты характерные для Южной Италии XVII века механизмы феодальной ренты и система снабжения столицы продовольствием. Сделанные выводы свидетельствуют о глубокой трансформации института абсолютной монархии, ставшей одной из основных причин глубокого кризиса в Западной Европе середины XVII века. Валериан Семенович планировал продолжить исследование поворотных моментов неаполитанской истории монографией по революции 1799 года, однако череда более насущных проектов – учебник и коллективные монографии – так и не позволила приступить к этому сюжету.
В начале 1990-х годов возобновилась дискуссия о периодизации новой истории, видную роль в которой сыграл Валериан Семенович. Новую периодизацию удалось зафиксировать в новом учебнике по этой дисциплине288. По воспоминаниям многих участников этого проекта, Валериан Семенович проявил исключительные профессиональные качества, требуя от всех авторов единого подхода, согласовывая единые критерии и расхождения в точках зрения. В результате получился уникальный учебник, значительно превосходящий все аналогичные труды в российской высшей школе. Помимо истории Италии, Валериан Семенович взял на себя большинство общих глав (демографическое и экономическое развитие, структуру общества, государственный строй, научную революцию, просвещенный абсолютизм). Главы по истории культуры XVII–XVIII веков включили в себя значительную часть материала спецкурса, который Валериан Семенович читал в 1980–2000-е годы289.
В. С. Бондарчук проявил себя как замечательный руководитель авторского коллектива и в других кафедральных проектах. Так, в 2005 году был подготовлен коллективный труд о национальной идее в странах Европы290. В главу, посвященную Италии, вошли важнейшие положения курса по истории страны. В лекциях, посвященных итальянской общественной мысли раннего нового времени, В. С. уделял особое внимание формированию итальянского национального чувства.
Таким образом, в публикациях последних лет оказались отражены все основные результаты исследований В. С. Бондарчука, долгие годы присутствовавшие только в его лекциях. Концепции Валериана Семеновича отличались большой внутренней свободой даже тогда, когда он был не волен сам определять темы своих исследований. Его работы не только внесли большой объективный вклад в развитие советской и российской итальянистики, но и – наряду с трудами многих других членов кафедры – являются весьма характерным памятником целой эпохи в отечественной историографии.
С 1980 года работает на истфаке Екатерина Павловна Наумова. Ученица И. В. Григорьевой, Екатерина Павловна после окончания истфака МГУ оказалась перед выбором темы для дальнейшей научной работы. Больше всего ее привлекала проблематика борьбы с фашизмом. Деятельность ИКП и других марксистских партий и групп была в целом неплохо раскрыта в советской историографии. Гораздо меньше внимания досталось Партии действия – немарксистской партии левого толка, объединявшей в своих рядах заметную часть итальянской интеллигенции. В советское время анализ теоретического наследия этой партии был затруднителен – партия часто боролась против коммунистов и социалистов за симпатии трудящихся, однако воздерживалась от участия в международных социалистических организациях. В частности, от этой темы отказался признанный мэтр советской итальянистики Г. С. Филатов. Проблема стала менее острой после падения железного занавеса, когда многие оценки перестали быть обязательными. Тогда Г. С. Филатов сам порекомендовал Екатерине Павловне тему, которую считал перспективной в научном плане. Эта работа завершилась защитой в 1998 году кандидатской диссертации на тему «Партия действия в Италии (1942–1947 гг.): формирование и эволюция идейно-политической платформы».
Научные изыскания Екатерины Павловны получили признание за рубежом. Она представляла российских историков на научных конференциях в Италии и Франции. Ряд работ Екатерины Павловны были опубликованы в Италии. Е. П. Наумова является членом «Ассоциации политической культуры братьев Росселли» (Флоренция, Италия). Долгие годы Екатерина Павловна выполняла скрупулезную работу по составлению библиографических списков и хронологических таблиц учебников по дисциплине «Новая и новейшая история»291. С марта 2011 г. Е. П. Наумова также является заместителем декана по учебной работе факультета государственного управления МГУ. На историческом факультете она читает курс истории Италии новейшего времени, а также ряд спецкурсов по различным аспектам итальянского Сопротивления.
С 1982 года работает на кафедре ее нынешний заведующий, и. о. декана факультета доктор исторических наук, профессор, академик Российской академии образования Лев Сергеевич Белоусов. Замечательная карьера начиналась обескураживающе: самым сложным рубежом оказался самый первый – поступление в университет! Действовавшая в советское время система квот на представителей различных социальных групп четыре раза становилась непреодолимым препятствием для поступления, и лишь в 1974 году настойчивость была вознаграждена, и заветный рубеж был взят. Ученик И. В. Григорьевой, Лев Сергеевич начал свою научную биографию с изучения социальной политики фашизма в отношении молодежи. Первая его монография «Италия: молодежь против фашизма. 1919–1945»292 вышла в 1987 году. Книга, обобщающая результаты кандидатской диссертации, была завершена через два года после защиты – в 1984 году, однако ее публикация затянулась. Три года рукопись ожидала одобрения цензурных органов. Рассмотренная в ней проблема была актуальной для мировой историографии фашизма, а на фоне советской выделялась своей свежестью и оригинальностью постановки темы. Фашистский режим в Италии сделал одним из важнейших направлений своей работы проникновение в массовое сознание, привлечение в ряды партии новых, молодых кадров. В монографии раскрыты механизмы того, как режим «множеством видимых и невидимых нитей… опутывал человека с раннего детства»; была показана важность монополизации режимом времени подростка и молодого человека. Важным достижением стало определение пропаганды как «оглушающей»: в условиях неэффективности полной цензуры печати и радио ставка делалась на количественную сторону, что гасило сомнения многих молодых итальянцев. Вывод об эффективности в целом фашистской пропаганды шел вразрез с традицией советской историографии. Не меньшее внимание исследователя было посвящено выходу итальянской молодежи из-под идеологического пресса фашизма, были определены особенности и временные ориентиры этого процесса. Длительные колебания цензурных органов объяснялись поразительным, бросавшимся в глаза любому читателю сходством политики фашизма и советской власти в отношении молодежи. Имевшие общие истоки в виде скаутского движения, детские организации двух стран продолжили эволюцию в одном направлении, что не могло не вызвать размышлений о тоталитарных свойствах советской власти. Кроме того, было очевидным, что в СССР были напрямую позаимствованы некоторые принципы создания молодежных политических организаций, что, в свою очередь, наглухо замалчивалось советской властью. Колебания партийной цензуры улеглись только к 1987 году – тогда, когда перестройка набрала ход и о некоторых темах стало возможным говорить публично. До этого момента некоторые политические темы могли обсуждаться в научной среде, но не предназначались для выноса на суд широкой общественности.
