С 1980-х гг. сложилась традиция приглашения на кафедру французских профессоров для чтения курса лекций. Среди прочих перед студентами выступали Шарль-Оливье Шарбоннель, профессор университета Поля Валери (Монпелье), специалист по истории Европы и политическим мифам (1983), Клод Мазорик (1985), специалист по истории XVIII века, профессор Руанского университета Ги Лемаршан (1987), специалист по электоральной истории и истории партий в XIXXX вв., профессор университета Поля Валери (Монпелье) Раймон Юар (1988), известный специалист по истории России и Советского Союза, профессор Высшей школы социальных наук Марк Ферро (1989), специалист по колониальной истории и истории международных отношений, профессор университета Париж VIII Жак Тоби (1991).

В настоящее время франковеды кафедры участвуют в международных проектах и конференциях, обеспечивают студентам и аспирантам научное руководство по широкому кругу тем от Франции Старого порядка до современности. Особенно активно франковедами разрабатываются сюжеты, связанные с политическими партиями и политическим лидерством, европейской интеграцией и историей международных отношений, историей культуры и репрезентацией власти.

В советских научных журналах 1920-х годов проблематика средневековой и новой истории Италии присутствовала довольно значительно, однако эти темы развивали историки еще старой школы. Глубокая реорганизация исторического образования оборвала эту преемственность. С появлением необходимости осознания явления фашизма связана и разработка первых сюжетов по новейшей истории страны, пока вне стен МГУ. Полноценная специализация по новой и новейшей истории Италии появляется только после окончания Второй мировой войны.

У истоков изучения истории Италии на кафедре новой и новейшей истории стояла Каролина Франческовна Мизиано. Дочь одного из руководителей итальянской Компартии, она в 1920-е годы была вынуждена вместе с семьей эмигрировать из Италии. В 1924 году семья переезжает в Москву, где отец продолжал работу в представительстве ЦК Межрабпома в СССР. Покинув родину подростком, Каролина Франческовна выросла и получила высшее историческое образование в СССР. В годы войны она работала в Западном отделе Всесоюзного радио, ведшем вещание на западные страны, и помогала организовывать радиообращения П. Тольятти к итальянцам, зовущие их на борьбу с фашизмом. После войны она защитила диссертацию по проблемам итальянского Рисорджименто, а затем подготовила ряд учеников. В 1949 году она начала чтение лекций по истории Италии, отличавшихся блестящим знанием материала, итальянской страстностью и темпераментом. Именно из этих лекций, из их слушателей выросла впоследствии и кафедральная специализация по истории Италии, и итальянская секция; из нее вышли те, кто составил цвет советской и российской исторической итальянистики.

В конце 50-х годов Каролина Франческовна перешла на работу в Институт истории (позднее – Институт всеобщей истории) АН СССР. В конце 50–60-х годах она приняла участие в ряде широких дискуссий историков. Дискуссия о нерешенных социальных проблемах революций была организована сектором методологии истории под руководством М. Я. Гефтера269. По итогам дискуссии сектор был ликвидирован, а его сотрудники подверглись преследованиям.

В Институте всеобщей истории Каролина Франческовна долгие годы возглавляла сектор истории Италии, организовала перевод ряда источников и коллективных трудов, в частности была одним из руководителей знаменитой трехтомной «Истории Италии»270, и по сей день служащей специалистам и студентам.

Взгляды К. Ф. Мизиано на общие проблемы Рисорджименто выражены в публикации, подготовленной к Х Международному конгрессу исторических наук в Риме271. В ней, помимо марксистской методологии, связанной прежде всего с пониманием первичности экономической истории как «базиса» и политической и национальной истории как «надстройки», а также отличного владения новейшей историографической панорамой (правда, только в отношении итальянской литературы), следует отметить также яркий полемический запал, подчас создающий представление о конечном характере высказываемых истин. Мы знаем (в частности, по воспоминаниям272), что Каролина Франческовна отнюдь не была жестким догматиком и обладала значительной (особенно в контексте той эпохи и среды) гибкостью мышления. Эти качества сформировались, очевидно, в ходе непрекращающегося диалога с европейскими левыми силами, а также под влиянием нового итальянского искусства и особенно послевоенной литературы и кинематографа. Научная жизнь Италии 50-х годов отмечена бурной дискуссией о характере Рисорджименто (возобновляющейся каждый раз на переломном моменте истории). Противники левого крыла историографии обвиняли марксистов в том, что они, упрощая, сводили суть Рисорджименто к неудавшейся аграрной революции. Определенное зерно истины в этом обвинении имелось, однако картина была сложнее, и К. Ф. попыталась это продемонстрировать.

Представленная в брошюре концепция Рисорджименто, с одной стороны, опиралась на традиционные взгляды о ведущей роли Кавура и Мадзини, о наличии демократического и династического направлений Рисорджименто. Традиционным было само представление о глубокой связи политического и социального в Рисорджименто, о решающей роли народных масс на завершающем его этапе. В то же время, в работе были закреплены (и стали обязательными для мнения многих поколений советских студентов) представления о буржуазной революции в ряде итальянских государств, позволившей Рисорджименто победить, а также о незавершенности этой революции. «Борьба против феодально-абсолютистских порядков носила в Италии характер национально-освободительного движения»273.

Значительно более фундированной и независимой от всякого рода клише является вторая крупная работа Каролины Франческовны, подготовленная с использованием материала докторской диссертации274. Эта монография почти совершенно свободна от идеологических императивов; в ней использована очень широкая, редкая даже для лучших университетских исследователей источниковая база. Судя по богатству архивного материала и непринужденности в выборе жанров источника, Каролина Франческовна не испытывала проблем с заграничными командировками. Получившаяся картина не противоречила в целом основным постулатам позднемарксистской историографии: после завершения своего формирования рабочий класс выступает как монолит, и его воля всегда очевидна и носит исторически прогрессивный характер. Мир в начале ХХ века движется к торжеству социалистической идеи, со всей неотвратимостью пробивающей себе дорогу в умах трудящихся. Рабочее движение «перевешивает» политический контекст и иногда действует «в вакууме», и это – с точки зрения критиков начала XXI века – требует дополнительного читательского осмысления. Тем не менее, представленная в монографии картина очень многообразна. Показаны и колебания части лидеров левого движения, и различия между политическими курсами внутри ИСП и вне ее, и сложные компромиссы, и тонкости реальной политики. Авторское сопереживание родине, которую пришлось покинуть, не бросается в глаза; оно, однако, объясняет глубокую погруженность автора в описываемые сюжеты, знакомые ему не только по книгам.

И. В. Григорьева – д.и.н., профессор, главный научный сотрудник

Дело К. Ф. Мизиано на кафедре продолжили два ее ученика – И. В. Григорьева и В. С. Бондарчук. Ирина Владимировна Григорьева стала крупнейшим в нашей стране специалистом по истории итальянского марксизма. Италией Ирина Владимировна занялась почти случайно и для себя практически неожиданно. Специализации по Италии на кафедре не было. В тот самый момент, когда на 2 курсе (в 1948 году!) нужно было выбирать будущую специализацию, студентам предложили изучение в дополнение к одному из трех «главных» европейских языков еще и итальянского. Вскоре после этого на первом этаже истфака (в здании напротив Зоологического музея МГУ) появилось объявление о курсе истории Италии, который читает К. Ф. Мизиано. Эта возможность была незамедлительно использована. Кроме Ирины Владимировны, на этот курc записались ее сокурсник и будущий муж Кирилл Георгиевич Холодковский (Каролина Франческовна, конечно, была на их свадьбе) и трое студентов со старшего курса. Интерес к Италии был очень живым: она переживала переломный момент своей истории, после краха фашизма быстро менялся политический облик страны, установилась республика. В политике и культуре появлялись новые имена, выдвинулась новая правящая партия – христианские демократы, сильнее, чем где-либо в Западной Европе, укрепились позиции коммунистов. Выходили в русских переводах новые книги итальянских авторов, огромным успехом у зрителей пользовались неореалистические кинофильмы.