- Но прибытие констеблей спасло вашу драгоценную жизнь, дорогой мистер Джордж, и мне кажется, мисс Тео должна благословлять их до конца дней своих, - нежно улыбаясь, говорит Лидия. - Вы не хотите остаться отобедать с нами? У нас сегодня обедает мистер Эсмонд. Его общество вам не по душе? Право же, он вас не обидит, - и вы его, надо думать, тоже!

Не приходится удивляться, что после таких любезных речей, произнесенных к тому же по какой-то странной оплошности в присутствии посторонних лиц, мистер Уорингтон не проявлял особого стремления почаще бывать в доме юной американки.

Весть о поединке Джорджа с мистером Уиллом не сразу долетела до Дин-стрит, ибо Джорджу отнюдь не хотелось попусту волновать своих добрых друзей, но когда об этом происшествии все же стало известно, вы легко можете себе представить, в какое волнение пришли дамы и какой подняли они переполох.

- Вы намеревались лишить жизни одного из ваших ближних и, явившись к нам, не обмолвились об этом ни словом! О Джордж, это ужасно! - заявила Тео.

- Но, моя дорогая, он же оскорбил меня и моего брата)- взмолился Джордж. - По-вашему, значит, он может обзывать нас обоих трусами, и я должен сидеть смирно и говорить "мерси"?

Генерал молча слушал их перепалку. Лицо его было серьезно.

- Вы ведь тоже считаете, папенька, что это дурной обычай, что это не по-христиански, вы же сами не раз говорили: настоящие джентльмены должны бы иметь мужество отказываться от дуэли! - Отказываться? Да, конечно, соглашается мистер Ламберт - по-прежнему с весьма мрачным видом.

- Надобно обладать просто нечеловеческой силой духа, чтобы отказаться от дуэли, - говорит Джек Ламберт, и вид у него не менее мрачный, чем у генерала. - Если кто-нибудь осмелился бы назвать меня трусом, мне кажется, я мог бы забыть про свой сан. - Вот видите, братец Джек на моей стороне! восклицает Джордж.

- Обстоятельства не позволяют мне быть против вас, мистер Уорингтон, говорит Джек Ламберт.

- Мистер Уорингтон? - густо покраснев, восклицает Джордж.

- Как, неужели ты, священник, хотел бы, чтобы Джордж нарушил заповедь и совершил убийство? - спрашивает ошеломленная Тео.

- Я - сын солдата, сестра, - сухо отвечает молодой священнослужитель. К тому же мистер Уорингтон и не совершил, ведь никакого убийства. Скоро мы получим вести из Канады, отец. Сейчас там решается великий спор о том, какая из двух наций имеет право на господство. - И, говоря это, он повернулся спиной к Джорджу, а тот с изумлением на него воззрился.

При этих неожиданных словах брата Этти сильно побледнела, и Тео под каким-то предлогом увела ее из комнаты. Джордж вскочил, проводил их до двери и тотчас вернулся.

- Боже милостивый! - воскликнул он. - Да вы, господа, никак, заподозрили меня в том, что я намеренно уклонился от этой дуэли с мистером Эсмондом! Отец и сын переглянулись.

- Воистину самые близкие и дорогие нам люди всегда первыми наносят нам обиду! - запальчиво воскликнул Джордж.

- Ты хочешь сказать, что совсем в этом неповинен? Слава тебе господи, как я рад, мой мальчик! - вскричал генерал. - Что я тебе говорил, Джек! - И, покраснев, он что есть силы сжимает руку Джорджа, а затем утирает глаза.

- Да скажите мне, во имя неба, в чем это я неповинен? - спрашивает мистер Уорингтон.

- Тут мистер Джек, изволите ли видеть, рассказал нам одну историю, отвечает генерал. - Так пусть сам теперь и повторит. А я от всего сердца готов поверить, что это... э... мерзкое вранье. - И, высказавшись столь решительно, он покидает комнату.

Его преподобие Джек Ламберт смущен и выглядит на редкость глупо.

- Так что же это, черт побери, за история?.. Какая клевета распространяется обо мне? - спрашивает Джордж, с сердитой усмешкой глядя на молодого священника.

- Когда храбрость мужчины подвергается сомнению - это всегда оскорбительно для него, - говорит мистер Ламберт, - и я рад, что на вас, выходит, возвели напраслину.

- А кто же оболгал меня, чью клевету вы повторили, сэр? - загремел мистер Уорингтон. - Я требую, чтобы вы назвали его имя.

- Вы забываете, что дали слово не нарушать общественного порядка и спокойствия, - говорит Джек.

- К черту спокойствие! Мы можем уехать в Голландию и драться там. Кто он, назовите мне его, я требую!

- Потише, потише, мистер Уорингтон, я не глухой! - говорит молодой священник. - Эту историю, которую я, не отпираюсь, сообщил моему отцу, рассказал мне не мужчина.

- Что такое? - спрашивает Джордж, и его внезапно осеняет догадка. Неужели эта хитрая, коварная чертовка с Блумсбери-сквер наплела вам что-то на меня?

- Не пристало употреблять такое слово, как "чертовка", по отношению к молодой девице, Джордж Уорингтон! - негодует мистер Ламберт-младший. - А тем более - по отношению к такому очаровательному созданию, как мисс Лидия. Это она-то хитрая? Самое невинное из всех божьих творений! Это она-то коварная этот ангел? Сколь непритворно радовалась она, сообщая о том, что ссора уладилась! Сколь благочестиво возблагодарила небо за то, что оно не допустило пролиться крови в этом братоубийственном поединке! Какие высокие воздавала вам хвалы и какую глубокую симпатию выражала за то, что вы выполнили столь тяжкий долг и отвратили этот поединок, хотя и неприятным, но единственно возможным способом.

- Каким способом? - спрашивает Джордж, яростно топнув ногой.

- Как каким? Сообщив куда следует, конечно! - отвечает мистер Джек, и Джордж выражает свой гнев в словах, слишком несдержанных, чтобы воспроизводить их здесь, и крайне нелестных для мисс Лидии.

- Не произносите подобных слов, сэр! - восклицает священник, как видно, тоже рассердившись не на шутку. - Я не позволю вам оскорблять в моем присутствии самую очаровательную, самую невинную из всех представительниц слабого пола! Если она была введена в заблуждение и усомнилась в вашей готовности совершить то, что в конце концов является не чем иным, как преступлением, ибо человекоубийство - преступление, и притом одно из самых тяжких, это еще не дает вам права, сэр, чернить этого ангела, да еще в столь мерзких выражениях. Раз вы сами ни в чем не повинны, вы тем более должны уважать невинность самой невинной, как и самой прелестной, из женщин. О, Джордж, вы же должны стать моим братом?