Нас с Ралем заперли в темноте, только тонкие полоски света пробивались сквозь зазоры в досках и падали на солому; в воздухе крутилась пыль.

— И что дальше? — спросила я.

— Отдыхать, — сказал Раель и зашелестел соломой где-то впереди, — сейчас Варль злиться, пусть выпустит пар, а дальше я договорюсь с ним. Тебе он точно ничего не сделает.

Последнее прозвучало грустно: он понимал, что статус женщины командира давал привилегии. Фу, даже в мыслях произнести было гадко. Сопротивляться действительно бесполезно, придется сидеть и ждать, пока мою судьбу решат за меня. В который раз.

От злости я пнула дверь ногой и выставила пред собой руки, пытаясь нащупать Раеля.

— Что ты делаешь? — хохотнул он.

— У меня не такое острое зрение.

Под ноги попался мягкий ком, и я упала в руки Раеля.

— Какая ты беспомощная, — протянул он, усаживая меня на солому и крепко обнимая.

Беспомощная… не хотелось быть такой, но Раелю это нравилось: он ласково целовал меня в висок, гладил по голове и обвивал руками, словно защищая от мира. Даже захотелось плюнуть на все и предоставить мужчинам честь разобраться в проблемах, но бездействие вгонит в депрессию.

— Уверен, что Варля не стоит опасаться? — спросила я.

— Да, — голос прозвучал резко, — он успокоиться, когда накажет нас.

— В смысле?

Раель недобро усмехнулся и прижал мою голову к своей груди. Его волосы пощекотали щеку и принять сказанное оказалось легче:

— Думаешь, почему увели твоего человека, а нас заперли вдвоем? Это издевка, как тогда, в его комнате. И Варль знает, что мы поймем, что это наша последняя ночь.

Мы легли, обнимая друг друга и перебирая пальцами волосы, иногда наши губы соприкасались в почти невинных поцелуях. Хотелось чего-то большего, не ради примитивного удовольствия, а чтобы чувствовать Раеля, его тепло и привязанность. Не получалось, я не могла заставить себя углубить поцелуй. Он иногда напрягался и замирал, словно готовясь сорваться, но дальше ласк дело не пошло. Варль, зараза, даже не присутствуя умудрился разделить нас: в голове звучал его лукавый голос и все опошлял. Видимо, не судьба, и я прятала слезы в волосах Раеля, пытаясь провалиться в сон и отдохнуть.

Утром нас покормили, а потом солдат велел мне идти за ним. Я не узнала его широкое лицо с приплюснутым носом, но хорошо помнила того, что приходил в первый раз и подшучивал. Теперь он умер и стало грустно, что мы не успели подружиться: почему-то казалось, что он был неплохим.

На прощание Раель до боли сжал мои пальцы. Не хотелось отдергивать руку: мы могли прощаться навсегда, я могла в последний раз чувствовала жесткие пальцы — невыносимо! Пришлось выскочить из домика, чтобы не расплакаться.

Мы с солдатом шли мимо деревянных стен и окон, я смотрела на бочки и скамейки, представляя их перевернутыми. То ли очень хотелось, то ли пришло видение, но вдруг налетела энергия хаоса: напоминала ураган и хлестала по лицу, пронзала насквозь. Почудился звон стали и звериный рык… битва, она была здесь! Возможно, ее и следовало исправлять.

По обыкновению, Варль был в своей комнате и изучал карты, задумчиво поглаживая подбородок. На меня не взглянул, и тишину прерывали только неторопливые шаги.

— Что дальше? Лорд нам не поможет, — сказала я, не собираясь разбираться в наших недоотношениях.

— Не поможет, — ответ был тихим и раздраженным, словно наступили на больную мозоль, — но к нам спешат наши собратья. Мы не уступим людям берег.

Варль строго глянул на меня, словно винил во всем.

— Ты скорее сожжешь этот аванпост вместе с нами и людьми?

— Если потребуется.

Он недобро прищурился. Я втянула воздух и собралась возмутиться, но передумала — такой не отступит.

— У тебя есть соображения, кто мог предать нас лорду?

Воздух вокруг Варля сгустился, словно сжатая пружина. Это была готовность к битве, а не желание скрыть обман. Становилось все труднее верить, что он виноват в гибели оборотней, поэтому я сосредоточилась на главном:

— Зачем воевать, когда можно договориться?

В вероятность, что у меня хватит сил и ума предотвратить битву, верилось еще меньше, но придется цепляться за любую возможность вырваться из временной петли.

— Договориться? — Варль посмеялся, обнажая белые зубы. — Разве лорд неясно выразился? Если ты знаешь, чем он соблазнится, то поделись. Завтра я встречаюсь с ним и предводителем людской армии и с радостью предложу ему это.

Он растерял всю серьезность, сверкал глазами и говорил надменно. Волновался — значит, все было хуже, чем казалось.

— Возьми меня с собой, — попросила я, и брови Варля поползли вверх.

Странная просьба, но мне требовалось попасть туда, наблюдать, думать и решить эту чертову проблему.

Варль нахмурился и втянул воздух, но я опередила:

— Продолжим эту историю с союзниками из долины как ее там.

— Зачем тебе туда? — он недоверчиво прищурился.

— Хочу что-то делать, мое присутствие ничего не испортит, а легенда с людьми долины может помочь.

Варль все щурился и изучал меня глазами, ища подвох, а потом расслабился и протянул:

— Возможно, не испортит, но за это я хочу кое-что взамен.

Воздух мгновенно нагрелся и окутал меня, почти осязаемо давя на соски. Опять! Я напряглась изо всех сил, но не удержала всплеск удовольствия, и Варль вдохнул его.

— И вели чародею поговорить со мной, — сказала я, надеясь перевести тему.

Поздно. Варль медленно подходил, скользил взглядом по груди и намереваясь отдохнуть от забот. Я сжала кулаки и зубы, призвала на помощь самообладание: появились же картинки из головы иноверца, значит, дар усиливался. Энергия Варля билась о меня, мышцы в животе сладко дернулись и… все. Возбуждение исчезло, я даже не поверила, боялась отвлечься и усиленно соображала, только бы не думать об энергии.

— Не много ли ты просишь? — ласково пропел Варль, словно забавляясь с милым зверьком.

Я не заметила, когда он подошел близко и прижал меня к двери, касаясь твердым торсом. Он медленно дышал, смотрел с требованием, приоткрытые губы манили. Нельзя, мне нравился Раель, который бросил своих и выпрыгнул из лодки, чтобы помочь. Нравилось его присутствие, даже хитрый прищур. Поверить страшно, но душу заполнила горечь. Никакого возбуждения, хотя энергия Варля напирала и давила. Тот чувствовал неладное и хмурился, прожигая меня глазами.

— У тебя больше нет власти, — сказала я и осторожно провела пальцем по его груди; может, Варль ничего не чувствовал, но не мог забыть сладость простых касаний. — Но я могу дать то, что ты хочешь, а взамен прошу только поговорить с чародеем и отправиться с тобой к людям.

Варль недовольно выдохнул и отошел. Он гордый и не будет просить — победа! С ума сойти.

— Хорошо, — бросил он, возвращаясь к картам, — но не наглей.

Напоследок Варль смерил меня таким злобным взглядом, что дополнительные просьбы выскочили из головы.

В хижине чародея было темно, на полу горела одна-единственная свечка, испуская тонкую струйку дыма. Он плавно растекался и скрывал хозяина за сизой пеленой, который сидел рядом и сливался с мраком из-за татуировок, только глаза блестели. Стоило вдохнуть хвойный аромат, как я впервые почувствовала свой дар: он тек по венам мягким теплом и пульсировал, стоило появиться чужой энергии. Он ловил ее, изучал… дым свечи был магическим! Ничего себе, никогда такого не видела.

Чародей ничего не сказал и взглядом велел сесть напротив. Я подчинилась и все-все рассказала, ждала насмешки, но он прищурился и внимательно смотрел. Мне верили, я не обезумела.

— Если ты решила вернуться во времени, — медленно произнес чародей, — это может означать, что ответ нельзя предугадать, его можно только знать.

Он потянулся к свече, и я невольно дернулась: чародей действительно растворялся в темноте, были видны только полоски чистой кожи.

— Это свеча из смолы дерева из гор — могилы Терселаса.

Не знаю, о чем шла речь, но излучение дыма немногим уступало крови богов. Чародей поднес свечу к моему лицу и велел: