— Вы-пу-сти-те! — проорала я, подкрепляя крик пинками по двери.

Звук гулко повторялся. Пусть все слышат, всех раздражает.

— Успокойся, это не поможет, — сказал Ураган.

Я повернулась и собралась выплеснуть злость на него, но грустная картина охладила пыл. Нас заперли в большой камере без окон, тусклый свет проникал через решетчатое окно. Оборотни расселись на соломе, только Раель ходил из стороны в сторону или упирался руками в стену и замирал. Он думал, и каждую секунду казалось, что сейчас прозвучит судьбоносное решение.

— Нужно спасаться! — сказала я.

— Крики не помогут, — до ужаса спокойно сказал Ураган.

Нет, меня убивала их простота! Я снова принялась барабанить в дверь, но уже скоро меня оттащили от нее. Раель — очнулся наконец.

Он посадил меня на солому в углу и сказал:

— Уймись. Когда придет ночь и любопытные глаза закроются, думаешь, стража не явится поквитаться за назойливый шум?

Он говорил строго и снизу выглядел таким грозным, что возмущаться расхотелось. Все правильно, но как молчать, когда изнутри потряхивало? Я затихла и подтянула колени к груди, наблюдая за оборотнями, которые собрались в кружок и что-то обсуждали. В голове творился кавардак и хотелось найти виноватого. Может Варль, который послал к ненадежному портному? Или портной очень хорошо прикидывался надежным? А может это просто стечение обстоятельств? Не знаю, вообще не понятно, что думать.

Вечером нас покормили безвкусной похлебкой из хлеба и какой-то крупы. Больше ничего не происходило, только свет за решеткой постепенно тускнел. Потом в коридоре повесили факел, и свет стал ярче, но почти не рассеивал мрак камеры. Глаза оборотней жутковато мерцали, но в конце концов они пошелестели соломой и стали храпеть.

Я дернулась, когда рядом раздались шаги и вспыхнули желтые глаза.

— Тихо, тихо, — пробормотал Раель, — это всего лишь я.

— Что с нами будет?

Судя по звукам, он устроился поудобнее рядом со мной, а потом тихо вздохнул:

— Я должен был послать сообщение оборотням в лес. Они уже знают, что мы попали в беду.

— А дальше?

Я вся загорелось; плевать, как нас вытащит, только бы скорее.

— Я велел сразу же отправить одного к Варлю, остальные попробуют вытащить нас.

Представилось, как высоченные оборотни пройдутся среди местных стражников. Но от слов Раеля все равно стало спокойнее: была хоть какая-то надежда.

— Будет трудновато скрыться среди людей, — судя по голосу, он улыбнулся, — но мы справимся.

Блестящие в темноте глаза обратились ко мне. Я нащупала грудь Раеля и прижалась к ней щекой, а он сразу обнял меня, очень мягко, словно боясь причинить боль. Да, все из-за него, но сейчас хотелось отбросить обиды и насладиться тяжестью его рук и плавными вздохами.

— Думаешь, это портной рассказал?

Раель тяжело вздохнул и помолчал.

— Портной слишком труслив, — ответил он.

— Тогда шпион на рынке?

— Нет, — это прозвучало абсолютно уверенно, — слишком рискованно — оборотни не прощают предательства. Сторону меняют только один раз.

Судя по напряженному молчанию, вопрос очень волновал Раеля.

— Тогда шпионы лорда? Поняли, что я женщина.

Он снова вздохнул и задумчиво протянул:

— Солдаты часто берут с собой женщин для развлечения, это никого не удивит настолько, чтобы бежать к лорду. А он уже точно знал, что с нами в городе была ты.

Мало было приключений, теперь загадки. Я потерлась щекой о грудь Раеля, и тот крепче обнял меня, оставляя на лбу долгий поцелуй. Крохотный жест, который прогнал тревоги и подарил покой, но темнота навевала размышления.

— Почему ты такой милый? — шепнула я.

— Как это? — вопрос повеселил Раеля.

— То ты добрый, обещаешь помочь и помогаешь, то обманываешь. Как это понимать?

Раиль ласково посмеялся и горячо зашептал:

— А ты не понимаешь? Я не могу показывать свой интерес при всех. Что касается обмана, — голос стал грустным, — ты сама слышала, что нас хотят уничтожить. Я обязан думать о своей расе, должен беречь воинов, поэтому не могу открыть тебе всего. Ты хочешь найти своего человека и можешь пойти на что угодно.

Я улыбнулась куда-то в шею Раеля. Как и прошлой ночью, он раскрывался и становился искренним — легкая энергия не могла лгать. Как-то незаметно мы стали крутить головами, тереться носами и мимолетно касаться губ, каждый раз отстраняясь, чтобы не перейти границу. Дыхание Раеля перемешивалось с невесомыми поцелуями, похожими на простую ласку. Мы не излучали похоти и не получалось разобраться в своих желаниях. Хотелось трогать Раеля, прижиматься и чувствовать его близость.

— А почему ты стал таким правильным, м-м-м? — протянула я, и он напрягся, чувствуя дыхание на коже. — Ты не был таким скромным, а вчера ночью просто ушел.

Раель тихонько посмеялся и подался вперед, прижался раскрытыми губами к уху.

— Ты действительно не понимаешь или просто хочешь услышать?

Он не целовал, просто касался и упоительно дышал. Солома зашелестела, и на затылок легла ладонь.

— Хочу услышать, — призналась я и поцеловала его в шею, наконец чувствуя возбуждающее тепло. Теперь не получится сказать, что виноваты оборотни, но какая разница? Мы сидели в долбанной темнице долбанного лорда и не понятно, что будет дальше. К черту предрассудки. Я хотела близости Раеля, горячих поцелуев и плевать, во что это выльется.

Он протянул, ведя губами к моему рту:

— Тогда мне было все равно, а потом… — хриплый голос ласкал слух, и суть терялась, — я ведь сам привел тебя к Варлю, отдал тебя ему. Как я могу снова предать тебя и воспользоваться?

Я давно понимала это и обрадовалась раскаянию в голосе. Слова подтверждала легкая энергия: никакой похоти и требования, только нежность и желание быть со мной. Мы стали просто мужчиной и женщиной, которых тянуло друг к другу.

Наконец Раель подобрался к губам. Он застыл, касаясь их своими и терпеливо ожидая позволения. Не получилось ответить сразу — дань стереотипам, которые кричали, что слишком быстро. Но это была наша ночь, и я подалась вперед, целуя Раеля, отдаваясь в его власть. Он словно не ожидал и застыл, позволяя ласкать свои губы, обхватывать то верхнюю, то нижнюю. Я делала это медленно, не собираясь торопить момент и наслаждаясь податливостью такого мощного оборотня.

Он отвечал неторопливо, сперва раскрыл рот и несмело коснулся меня языком. Я нашла в темноте плечи Раеля и стала изучать пальцами каждую впадинку. Ему нравилось, он уже смелее обхватывал мои губы и водил языком во рту, углубляя поцелуй, делая его страстным. Пальцы массировали затылок, резко и сильно, не позволяя отстраниться. Теперь не хотелось быть жертвой: я высвободилась и припала губами к шее Раеля, обвела языком впадинку между ключицами и почувствовала, что он запрокинул голову.

Во мраке раздавались рваные вздохи. Как бы оборотни не проснулись. Хотя плевать на них. Я смелела, опустилась ниже и обхватила губами сосок Раеля, принимаясь лизать, потягивать и прикусывать напряженную горошину. Не получалось остановиться, ведь он так упоительно вздрагивал и дышал, давил ладонью на затылок, заставляя ласкать еще и еще. И я ласкала, высовывала язык и едва не задыхалась. Не было времени втянуть воздух, ведь он так близко, так манил.

Я провела языком вверх по груди, широко раскрыла губы и прильнула к жилке на шее. Она билась, излучая энергию, наполняя меня возбуждением Раеля, истинным, не магическим. Терпение заканчивалось, становилось мало вздохов и скромных ласк. Ладонь соскользнула на живот Раеля, затем пальцы коснулись пряжки ремня. Он резко втянул воздух и сжал мои волосы дрожащими руками. Изнемогал, но терпел.

Я отстранилась, грея дыханием его шею. И Раель сорвался, сжал мою грудь и впился в нее пальцами, окутывая сосок теплотой.

— Нет, — шепнула я и застыла, только слабо водила пальцами вдоль ремня и представляла, как Раеля наполняла сладкая дрожь. Пусть терпит и думает, сколько может получить. Он напрягся и показалось, что вот-вот кинется на меня и возьмет по своему усмотрению. Пальцы на груди давили до сладкой боли, но Раель все-таки убрал руку и покорно расслабился.