Он пригляделся к одногруппнице, пытаясь понять, как и что могло привлечь во взрослом мужчине такую с виду простую девчонку. Самая обычная… Как она могла зацепить этого человека?

– Пока, Виктор, – весело бросила мужчине Нелли, тот опустил стекло, и девушка наклонилась к нему.

Поцеловала, наверно. Или нет. Глеб не видел, потому что не желал видеть.

Он решительно пошёл навстречу Сомовой, и та заметила его. Её зелёные глаза удивлённо распахнулись, а улыбка исчезла с лица – его паршивое настроение передалось ей с такой естественной лёгкостью, словно они были связаны незримыми нитями.

Это странное ощущение пронзило Глеба, и он вгляделся в глаза девчонки. Красивые, умные и… немного напуганные.

Он замер, понимая, что выглядит сурово и этим пугает девушку. Надо было немного успокоиться и только потом подойти к ней. Нормально спросить, поговорить, объяснить… Она не может быть с Виктором, потому что такие девочки, как она, не западают на мужиков ради денег, а помимо денег в этом человеке ничего хорошего не было.

Виктор – та ещё скотина. Сомова ему подходит, как и любая, наверно… Но что она могла найти в нём? Глеб постарался припомнить: Сомова никогда не тусовалась в его компании, он никогда не встречал её в барах или на вечеринках… Вроде бы, она даже не гуляла с каким-нибудь нормальным парнем, которого бы Глеб знал, а знал он всех нормальных парней в универе и близлежащих районах.

Зелёные глаза глядели на него, испуг исчез из них, осталось лишь удивление.

Ивлев шагнул навстречу, понимая, что и так очевидно, что он направляется к ней, так что придётся как-то объяснить своё поведение.

– Глеб! – раздался звонкий голос Вики, и парень поморщился, как от боли.

Как невовремя! Теперь не подойти и не поговорить с Нелей. И теперь даже неудобно говорить о пороках Виктора, когда он сам, наверно, кажется Сомовой довольно порочным.

– Глеб! – миг, и тонкая талия Вики оказывается в его объятиях.

Так обыденно, так дежурно, что он не испытывал от этого ничего, кроме раздражения из-за того, что всё невовремя.

Сомова выдохнула и прошла мимо, кивая в знак приветствия и смущённо пряча взгляд: кажется, она теряется, когда застаёт кого-то обнимающимися или целующимися. Так странно для девушки, которую подвозил Виктор…

Это движение ресниц, когда Сомова отводила взгляд, Глеб запомнил и проматывал в памяти. Так мило, скромно и глупо – это невозможно сыграть.

И нежный свежий цветочный запах, который оставила проходящая Сомова. Запах, сумевший пробиться через сладкий аромат Викиных духов, от которых Глеба уже тошнило.

Сомова показалась ему мелкой – по сравнению с ним и с Викой на каблуках так и было, Неля едва доставала парню до плеча.

Мелкая, толком не накрашенная, одетая в простую одежду и в синих кроссовках под цвет пальто – она показалась вдруг воплощением зла. Такого зла, которое очень удачно маскируется и которое просто так не распознаешь.

В памяти всплыло движение ресниц… Да, жуткое злое зло, даже он чуть не залип на такую стеснительную красотку! И это он! Бывалый вечный сердцеед и стойкий к любым женским приёмчикам! А сколько разбитых сердец всяких простачков на счету у подобных малышек? До простачков Глебу дела не было, но вот за себя стало обидно: как он мог не разглядеть за милой неприметной личиной подстилку Виктора?

Глеб автоматически наклонился и поцеловал в губы Вику, провожая взглядом Сомову и задаваясь вопросом: «Зачем она с ним?» Девушка так не походила на тех, кому нужны лишь деньги… Но это же Виктор! Человек, которого Глеб ненавидел всей душой! Виктор не может быть интересным и не может привлекать женщин чем-то, помимо денег!

Ивлев приобнял Вику, и они направились следом за Сомовой. Глеб продолжал смотреть на её спину в синем пальто и думать о том, что ему казалось: времена, когда молодых девушек интересовали взрослые мужчины с деньгами, прошли где-то в девяностых. Сейчас всем нравились такие, как он: дерзкие, наглые, но при этом умные и если не прям ведущие здоровый образ жизни, то точно следящие за собой. Не нищеброды, разумеется, но вполне среднего достатка.

Но Виктор! Нет, это не укладывалось в голове Ивлева!

И в тот момент к нему подскочил поздороваться однокурсник, весело хлопнул по плечу и спросил насмешливо:

– На Сомову запал? Вика, следи за ним!

Короткое крепкое рукопожатие, и, не дожидаясь ответа, бодрый однокурсник переключился на кого-то другого.

Глеб глянул в лицо своей девушки: она восприняла совет серьёзно и теперь сверлила парня подозрительным взглядом.

– Что? – спросил Глеб раздражённо. – Пошли скорей, опоздаем! – и, чтобы замять тему, ускорил шаг.

Нелли затерялась в толпе, пропав из виду, но не покинув мысли Ивлева.

Она будет его.

Просто, чтобы досадить Виктору. И просто, чтобы доказать себе, что времена богатых дядек прошли – в моде вечные идеалы: молодость и харизматичность. То, что было у Глеба, и чем он прекрасно и беззастенчиво пользовался.

***

/Нелли/

Нашу группу привели в цех, где рабочие делали детали для тракторов, если те ломались. Зачем это было сделано, никто не понял. Наверно, чтобы многие сразу передумали изучать выбранную профессию и пошли на другие факультеты.

Нас привели на завод, в цех, где царил шум и, как показалось нам всем, хаос. Нам выдали страшенные выцветшие синие халаты и девушек попросили повязать косынки, чтобы волосы не торчали.

В результате видок у меня получился тот ещё: в советские времена колхозницы и то выглядели привлекательнее того чуда, которое я увидела в отражении, когда проходила мимо зеркала.

Я не отличаюсь высоким ростом, и потому халат на мне смотрелся убого, а косынка выглядела смешно – нежно-розовая в белый цветочек. Ужас.

– Красотка, – шепнул мне Глеб, проходя мимо.

Я глянула на него. Ему тоже не шёл выцветший видавший виды халат, и потому я ответила:

– Ты тоже красавчик.

Он усмехнулся и демонстративно оглядел меня, словно издеваясь. Я отвернулась и пошла к таким же несчастным, как и я, девушкам, которые с ужасом взирали на себя в другое зеркало, к слову, мутное и пыльное, словно в него вообще сто лет никто не заглядывал.

Нас привели в какое-то небольшое помещение с настолько пыльными окнами, что можно считать, что без окон. Привели, предварительно дав расписаться в альбоме по технике безопасности. Общее правило было простым: никуда не ходить, ничего не трогать и не покидать пределов той каморки, где мы находились.

Там располагался местами пыльный, а местами свежеокрашенный станок по изготовлению валов, и все столпились вокруг него.

Мне это место не понравилось сразу, и потому я стояла не в первых рядах. Пусть те, кому это интересно, рассмотрят всё получше, а я так, для галочки поприсутствую.

Кто-то встал позади меня, причём так близко, что явно нарушил все возможные личные пространства. Кажется, он даже склонился ко мне, потому что я ощущала макушкой его дыхание, но не подавала вида.

Глеб.

Мне не требовалось оборачиваться, чтоб понять, кто стоит за мной, едва ли не прижимаясь. Видела, как девчонки строят ему глазки, и чувствовала его запах. Боже, я уже знаю запах Ивлева! Какой кошмар!

Мне стоило огромных усилий игнорировать его: настолько рядом, а мне и деться-то некуда. Он, поняв, что просто так меня не проймёшь, подул на мои волосы.

Я сжала кулаки. Что он себе позволяет? Зачем он это делает? Хочет влюбить в себя таким странным образом? Влюбить явно из принципа, потому что я не нужна ему, это точно. Или не влюбить, а окончательно выбесить? Но для чего?

Ивлев подул вновь, и по моему телу пробежали мурашки, поскольку парень, казалось, ещё больше приблизился. Моё дыхание сбилось и стало неровным от близости этого человека, но я старалась, чтобы он не почувствовал моего волнения.

Каким же надо быть, чтобы так легко приблизиться, почти прижаться ко мне и заставить краснеть. Сам наверняка ничего подобного не ощущал ведь!