Наконец на его вопрос ответили:

– Вы наверняка знаете столько же, сколько и мы, господин премьер-министр.

Дэвис повернулся к говорившему – из чистой вежливости. Дэвиса интересовала только информация, но не ее источник.

– Почему бы вам все равно не ввести меня в курс дела? Будет полезно услышать наиболее полную картину произошедшего.

– Как вы знаете, сэр, стрелявшего задержал сотрудник Департамента внутренней безопасности. Это, безусловно, спасло жизнь президенту Томпсону. Сэру Нилу Матьюсону, к сожалению, помочь не удалось. Убийцу доставили в полицейский участок Паддингтон-Грин[12] для допроса, который и идет прямо сейчас.

– И мы полагаем, не так ли, что эта атака была приведением в жизнь тех угроз в адрес президента Томпсона, о которых нашим разведывательным службам стало известно до мероприятия?

– Да, господин премьер-министр, именно так.

– Прошу прощения, но о каких угрозах идет речь? – раздался голос с другого конца комнаты.

Дэвис повернулся в сторону говорящего. Им оказался помощник комиссара Службы столичной полиции, один из неофициальных присутствующих лиц. Формально находясь здесь в качестве обычного свидетеля, мужчина явно удивился новой информации.

– От ИРА[13] поступила прямая угроза президенту Томпсону, – пояснил, повернувшись, первый говоривший. – Угроза была настолько конкретной, что дальнейшее участие бывшего президента в мероприятии было под вопросом.

– Под вопросом для кого?

– И Великобритании, и США. С учетом угрозы Томпсону, его участие стало дополнительным фактором риска. Таким фактором, без которого мы могли бы обойтись.

Помощник комиссара выслушал ответ и не стал продолжать расспросы. Дэвис, однако, хотел знать больше:

– Допустим, что это правда и президента Томпсона попросили еще раз обдумать посещение мероприятия. Чей голос был решающим? Кто настоял на его присутствии?

– Белый Дом, сэр. Нам было сказано, что они увеличат количество секретных агентов и этого будет достаточно.

– А мой офис?

– Ваш офис полностью положился на Белый Дом в решении этого вопроса, сэр.

Улыбка озарила лицо Дэвиса. Эта информация почему-то прошла мимо него (в причинах он разберется), но прямо сейчас это было то, что он хотел услышать. Решение было принято американцами. Из-за этого им будет непросто критиковать британское правительство.

Непросто, но реально. Нужно было понять картину целиком.

– Насколько мы уверены в том, что произошедшее сегодня напрямую связано с той угрозой?

– На данный момент мы не можем быть абсолютно уверены, – ответил второй собеседник. Еще одно знакомое Дэвису лицо – еще одно узнавание, которое возмутило его. – До тех пор, пока мы не получим достоверного подтверждения от самой ИРА. Но обстоятельства подсказывают, что наше предположение верно.

– В каком смысле?

– В том смысле, что Томпсону угрожали, и он же пострадал, хоть и не смертельно. Отсюда логично предположить, что озвученную угрозу воплотили в жизнь. Кроме того, теперь нам известна личность стрелка – Эймон Макгейл, родом из Белфаста. В текущей политической обстановке одна только его национальность указывает на вмешательство либо UVA[14], либо ИРА, так как это – активные ирландские вооруженные группировки. Совместим это с конкретной угрозой, и вывод напрашивается сам собой.

Дэвис согласно кивнул.

– А этот Макгейл, не пошел ли он на контакт и не подтвердил ли свои мотивы? – спросил он. – Или даже просто свою лояльность? И в таком случае необходимость в подтверждении от группировки, конечно, отпала бы.

– Да, отпала бы. Но, к сожалению, нам ничего не удалось от него узнать. Он ничего не говорит, только подтвердил свою личность. По крайней мере до тех пор, пока к нему не придет адвокат.

– Значит, нам нужно что-то с этим делать.

Дэвис уже увидел возможность переложить хотя бы часть вины на Белый дом. Стремясь поскорее претворить это в жизнь, он заторопился:

– Если он не говорит без адвоката, его нужно предоставить.

– С этим уже разобрались, – снова первый собеседник. Дэвис повернулся в его сторону. – Дело было срочное, поэтому ваш офис все организовал в ваше отсутствие, господин премьер-министр. Конечно, они были очень щепетильны в выборе правильного человека. Государственный адвокат смотрелся бы невыгодно с точки зрения левой прессы, в то время как адвоката, замешанного в связях с террористами, ни за что не приняли бы американцы.

Таким образом, проконсультировавшись с Министерством юстиции, MI5 и Секретной службой США, они решили нанять независимого адвоката с безупречной репутацией. С ним уже связались, и, скорее всего, он посетит Паддингтон-Грин, чтобы проконсультировать Макгейла и представить его на интервью завтра рано утром. После чего, надеюсь, мы будем знать гораздо больше.

– Скорее всего он будет там утром? Вы надеетесь узнать гораздо больше после этого?

Дэвис не мог скрыть своего раздражения. Его будущее как политика было под угрозой, и это приводило его в отчаяние.

– Все это звучит очень неуверенно. Может, мы перестанем выдавать желаемое за действительное и прикрываться благими намерениями?

Собеседник открыл рот для ответа, но Дэвис остановил его, пренебрежительно махнув рукой. У премьер-министра были еще вопросы:

– И кто же этот адвокат, которому мы так доверяем и на которого возлагаем такие надежды?

– Его зовут Дэниел Лоренс. Он известный адвокат по правам человека, и у него репутация неподкупного человека. Мы подумали…

– Я знаю, кто такой Дэниел Лоренс, – проговорив это, Дэвис услышал, как изменился его голос. Известие о том, кто будет адвокатом, было плохой новостью.

– Дэниел Лоренс – крестный сын Энтони Хаверсьюма. Ради соблюдения приличий я предположу, что не это было причиной его выбора для задания. Но, за исключением досадного недоразумения с его родственными связями, я полагаю, что мистер Лоренс – хороший выбор.

Слова Дэвиса не нуждались в объяснении. О его непростых отношениях с членом парламента Энтони Хаверсьюмом было хорошо известно.

Хаверсьюм был министром при Дэвисе, пока не покинул свой пост, отчаянно критикуя Дэвиса, который в свете возобновившихся мирных переговоров пошел на уступки террористам Северной Ирландии. С тех пор ирландские террористы (и католики, и протестанты) активизировались. Это стоило жизни сотням людей и укрепило позицию Хаверсьюма, сделав его самым ярым критиком Дэвиса. Если бы у премьер-министра был заклятый враг, им был бы Хаверсьюм.

Дэвис продолжал:

– Вы утверждаете, что мы надеемся узнать больше после утреннего допроса Макгейла? До тех пор давайте сосредоточимся на том, что нам уже известно. Во-первых, как Макгейлу удалось пронести оружие на площадь, если мы ограничили вход?

Ответил третий человек – еще один, насколько Дэвис мог судить, практикующий защиту от темных искусств; еще одно лицо, которое он отказывался узнавать.

– Его пистолет был обмотан маскирующим скотчем. На его теле не было никаких следов, ничего, что говорило бы о том, что что-то было приклеено к нему. Значит, можно предположить, что пистолет он подобрал на самой площади, что кто-то оставил его там для него.

Последнее заявление хлестнуло Дэвиса, будто кто-то дал ему пощечину. Свет в конце его воображаемого туннеля стал затухать. Когда он заговорил, в его голосе звучала ярость:

– Не хотите ли вы сказать, что кто-то, у кого был пропуск через нашу охрану, пронес и оставил для него этот пистолет? Что все это было спланировано изнутри?

– Это единственный логичный вывод, – сухо прозвучал ответ, – в этом замешан кто-то, кому доверяют. Макгейл не смог бы осуществить такое самостоятельно.

Наступила тишина, пока Дэвис обдумывал информацию. Он переводил взгляд с одного лица на другое в поисках альтернативного мнения, но нашел лишь молчаливое согласие. Пораженный, он повернулся к тому, кто принес дурные вести.