Никто не возражал. Мирно разрешив последние разногласия в подготовке обеда, все разделили между собой последние хлопоты на кухне. В заметно приподнятом настроении, умиротворенно и радостно каждый занялся свои делом.

Ведь для каждого из них, независимо от их статуса и положения в доме, Рождество – это всегда не просто праздник, а скорее яркое олицетворение уюта и незыблемых традиций настоящего английского дома, предчувствие добра, теплоты, щедрости и милосердия.

Няня Миранда развернула очередную открытку, не устояв перед соблазном прочитать заранее, что придумала леди Ребекка. «В следующем году навсегда забудутся старые обиды, а Ваше сердце наполнится любовью к окружающим Вас людям.»

«Пусть Он будет счастлив, пусть Ему достанется эта открытка. Забыть все обиды и начать новую жизнь – это то, что Ему необходимо, чтобы быть счастливым. Слишком тяжела ноша для одного человека», – размышляла она, думая об отце Оскара Роберте.

Она была сильно привязана к мальчику и его отцу. Они были ее самыми близкими людьми. Она относилась к Роберту с подлинной сестринской любовью и сердечно жалела его. Несмотря на его всегда позитивное, доброжелательное и веселое настроение, глубоко в душе, и она это точно знала, он тяжело мирился с обстоятельствами его жизни, предначертанными ему самой Судьбой.

Жена Роберта Анна оказалась в стенах психиатрической больницы с диагнозом маниакально-депрессивного расстройства и в состоянии полной невменяемости спустя три года после рождения их сына Оскара. Драматические события тех лет до сих пор оставались под плотной завесой семейной тайны. Было лишь доподлинно известно, что в один прекрасный день дочь лорда Эшли от первого брака взяла на руки своего трехлетнего ребенка и шагнула из окна своей спальни с высоты десятиметровой замковой стены. Мать и дитя выжили. Но с того дня она уже никогда не приходила в сознание и не узнавала окружающих, постоянно твердила, что им незачем жить, и они должны оба погибнуть. Так суждено. В ее спальне была обнаружена ее прощальная записка «Простите меня, но вы сами этого хотели».

Убитые горем, лорд Генри и леди Ребекка так и не смогли понять и объяснить себе и близким, что произошло. Негласно было решено, что причиной нервного срыва послужила затянувшаяся, сильная послеродовая депрессия (роды были тяжёлыми), усугубленная тем, что лорд Эшли с самого начала был против брака его единственной дочери с мужчиной не из их круга – обыкновенным лондонским инженером из бедной семьи, без капитала и достойной родословной. Также поговаривали, что лорд Эшли грозился лишить свою дочь наследства, если она ослушается его воли, но реальные условия последнего его завещания были тайными и неизвестными никому, кроме адвоката семьи Эшли.

Со временем черные краски от произошедшего события постепенно стерлись. Анна жила в больнице, но в самых лучших условиях, которые могли быть предложены во всей Англии. Ее постоянно навещали, хотя она, к сожалению, уже никого не узнавала. Лорд Генри смирился с неизбежным роком, постигшим его бедную дочку, и делал все возможное, чтобы ее муж и ребенок никогда ни в чем не нуждались.

А Роберт отдавал сыну вдвойне всю ту любовь и нежность, которую он недополучал от матери, но так и не смог смириться с потрясением. Внешне сильный, мужественный и целеустремленный, внутри он был все еще сломлен, но мало уже кто знал и догадывался об этом.

Лишь няня Миранда, с ее добрым сердцем, сейчас искренне желала, чтобы это Рождество чудом растопило лед в его надломленной душе и пробудило Роберта к улыбкам, радостям, счастью и прощению.

Глава 9. Встреча гостей.

Несмотря на тревожные прогнозы леди Ребекки, все гости благополучно добрались к двум часам, почти одновременно наполнив приемный парадный зал замка веселым и радостным шумом.

Встреча гостей получилась по-домашнему теплой. Все члены семьи и слуги высыпали навстречу прибывающим друг за другом гостям и наперебой предлагали окружить замерзших, засыпанных снегом путников теплом гостеприимного очага.

Горячие ванны, комфорт прекрасно обставленных и украшенных гостевых комнат на втором этаже, лучшие в Англии сигары, горячий чай, кофе и закуски, пряный глинтвейн – все это было заранее приготовлено и с любовью продуманно до мелочей.

Со стороны мрачный замок сейчас был похож на веселый сказочный дом, полный волшебных запахов, красок и звуков. Его атмосфера настолько располагала к приятнейшему времяпровождению, что даже скептически настроенный Эдвард растаял под воздействием волшебства Рождественского праздника.

Больше всех радовался маленький Оскар. Он все утро провел в своей комнате, восторженно изучая подарки, которые нашел под елкой. И сейчас он, как нетерпеливый котенок, носился по всему дому, радуясь новым подаркам от гостей. Он волновался всю ночь и несколько раз спускался ночью в парадный зал, чтобы проверить, не выпил ли еще Рудольф, олень Санта-Клауса, оставленный ему накануне стакан молока. А во сне ему снились горы новых игрушек, книжек и сладостей. Его надежды сбылись. Ребенок, которого все любили и жалели из-за истории с его матерью, был буквально завален подарками и пребывал в полном восторге.

Спустя час, когда гости расположились в своих комнатах и согрелись после долгой поездки по кромешному снегопаду, прозвучал торжественный гонг, призывающий всех к Рождественскому обеду.

Праздничный стол накрыли в столовой. Это была просторная старинная комната с обшитыми дубовыми панелями стенами, картинами с натюрмортами и пейзажами и невероятно старым, еще семнадцатого века, ореховым буфетом вдоль всей стены. Буфет был полон предметов роскоши и старины. Леди Ребекка лично занималась его обустройством, и все предметы были подлинными произведениями искусства – от резных костяных табакерок из Китая восемнадцатого века до изящного французского фарфора двора Людовика Пятнадцатого.

Кухарка Мария была права насчет твердой привязанности семьи к традиционной английской кухне. Среди старинных картин и потемневших от времени антикварных предметов лягушачьи лапки или американский виски, такие модные в современных ресторанах Лондона, в этой столовой смотрелись бы нелепо. Вот душистое мясо прямо с вертела, благородная дичь и выдержанное в дубовых бочках вино – более гармонично смотрится в подобных интерьерах.

Но сегодня все немного иначе. Обычно присущая англичанам умеренность, сдержанность и педантичность уступила место безудержному, искрящемуся, как брызги шампанского, веселью и празднику вкусной еды.

Вместо белоснежной накрахмаленной скатерти постелена веселая скатерть в милую красно-белую клеточку. Красные и белые свечки зажжены и расставлены по всему столу в хаотичном порядке. Оскар настоял на том, чтобы украсить стол еще и белыми, красными и зелеными шарами и серпантином. В целом, это производило невероятное ощущение уюта и теплоты. Ну и блюда на этот раз оказались на высоте. Индейка произвела фурор, а многочисленные мясные и овощные закуски были встречены с большим воодушевлением.

– Дорогая Ребекка, в этот раз Вы превзошли все мои ожидания, – довольно сказал доктор Альберт, аппетитно расправившись с порядочной порцией жаркого.

– Скажите спасибо нашей славной Марии и всем, кто ей помогал, – ответила леди Ребекка, с удовольствием отмечая, что белый соус к овощам особенно удался, как она и просила.

– Артишоки и пастернак особенно хороши с этим восхитительным розмариновым соусом. Не поделитесь рецептом? Я бы хотел, чтобы моя кухарка научилась так готовить, – продолжал непринужденную беседу доктор.

Леди Ребекка жмурилась от удовольствия и предлагала еще добавки.

Елена и Николас сидели за столиком друг напротив друга. Николас, как загипнотизированный, смотрел на Елену, не в силах противостоять ее очарованию. Он не ожидал встретить ее здесь и все еще не мог прийти в себя, восхищенный ее красотой.

В отличие от Линды, надевшей сегодня яркое серебристое платье с открытыми плечами и глубоким декольте и сверкающей бриллиантами, Елена выбрала скромное, закрытое под горло облегающее платье из тончайшего изумрудного муара. Воротничок и манжеты отделаны французским кружевом Шантильи ручной выделки, мелкие, как бусинки, пуговицы на лифе обтянуты зеленым шелком. Из украшений – только одно кольцо с крупным изумрудом в окружении мелких бриллиантов.