Он смеялся ей в лицо. Наглец!
– Знаешь, в твоём исполнении это даже забавно, – с иронией парировал Райли. – Нет, ну, правда? Вроде бы ты не глупый ребёнок…
«Ребёнок?!», – в ярости подумала она, сжимая кулаки под столом.
– Ты что? Всерьёз веришь во всю эту чушь? – посерьёзнев, продолжил он, хотя глаза его насмешливо, провокационно поблескивали. – Есть тысяча и один способ войти в твой мир. Жениться на аристократке, например?
– И не мечтай. Ни один отец не отдаст такому, как ты, свою дочь!
– И что? Пусть не отдаёт. Существуют их матери – престарелые вдовы, жадные до молодых красавчиков, вроде меня, готовые за нежное слово, ласковый взгляд, умелую ласку отписать состояние случайному смазливому проходимцу, иногда даже в обход интересов собственных отпрысков. Аристократия – это не институт; это всего лишь красивый, но шаткий заборчик, который старательно пытаются выстроить те, кому удалось отхватить кусок побольше для своих, слабеющих из поколения в поколение, потомков. Вся эта мишура из привилегий – она кое-как ещё держится при солнечной погоде, но стоит подняться ветру?.. И – пф-ф! – от твоего маленького иллюзорного мирка останется не больше, чем от твоей блестящей, но бесполезной магии.
Всё это было сказано спокойным деловитым тоном, лишь тёмные глаза Райли азартно и зло блестели. Да быстрый темп речи выдавал, что тема всё же зацепила его за живое.
Джудит улыбнулась и подставила руку под щёку:
– Знаешь, а тебе идёт, когда ты злишься. На щеках румянец появляется и вообще… ты как-то даже живее выглядишь!
Он бросил на неё ледяной взгляд, а Джудит было только весело. Её смеющийся взгляд говорил ему: «Я буду смеяться над тобой, сколько захочу. Что ты мне сделаешь?».
– Мне кажется, ты меня недооцениваешь, – пропела она сладким голосом.
– Скорее всего это ты себя переоцениваешь. И, к слову, зря не прислушалась к моему совету. – надо было попросить для себя отдельный котёл, – усмехнулся ей Эдвард почти ласково. – Неужели ты правда наивно думала, что я позволю тебе получать оценку за мой счёт? Не заслужено?
– Отчего же незаслуженно? – деланно вознегодовала Джудит. – Я же с самого начала честно предложила разделить всю работу пополам? Но ты отчего- то предпочёл превратить меня в неблагодарную аудиторию для своих скучных лекций. А я ведь всё честно выслушала! Так что, мне совершенно заслужено полагается компенсация.
– Ничего тебе не полагается.
– Ты отвратительный тип! Ты об этом знаешь?
– Я куда хуже, чем ты способна вообразить, – с любезной улыбкой сообщил Джудит Райли.
– С чем, с чем, а вот с воображением у меня никогда проблем не было.
– Безумно рад за тебя. Было приятно поболтать, и всё такое прочее, но я свою работу сделал, так что?..
Он явно собирался позвать преподавателя. И всерьёз решил выставить её недотёпой, у которой хватает ума только на то, чтобы трещать как сорока? Хотя, строго говоря, всё так оно и было, но…
Мотивы собственного поступка для самой Джудит остались тайной за семью печатями. Возможно, будь у неё время опомниться и подумать, она бы ничего такого не выкинула, но времени не было. Это было секундным порывом, обдумать последствия своих действий она не успела, а Райли, развернувшийся к подошедшему преподавателю, не успел предотвратить случившееся. Да он и не мог ожидать, что Джудит, схватив щедрую щепоть толчённых игл дикобраза, поспешно бросит её в горячее зелье, под которым только-только погас огонь.
Всем известно, что игры дикобраза действуют как ускорители реакций. Это катализатор. Уже когда её пальцы разжались, а порошок тонкой струйкой просыпался вниз, она поняла, что натворила. С тем же успехом можно бросить гранату!
Время замедлилось.
Она увидела, как Райли поворачивается к ней и хмурится, а в следующий момент взгляд его сначала падает на приготовленное зелье, растущее вверх розовой шапкой пены, а потом задерживается на её пальцах, на которых темнеют остатки порошка. Потом лицо его искажается, и он делает резкое движение по направлению к ней, вскинув руки.
«Он – что? – думает Джудит, не веря происходящему. – Всерьёз собирается меня ударить?».
Думает отстранённо, даже возмутиться по этому поводу не успевая.
А в следующий момент он яростно сбивает её с ног, падая сверху.
Оглушительный взрыв, после которого все звуки на миг пропадают.
Кажется, пространство качается, как взбрыкнувшая лошадь и все мысли покинули Джудит, оставив возможность только чувствовать: твёрдый пол под спиной и саднящий затылок; тяжесть тела Райли, упавшего на неё сверху.
Она не могла видеть его лица, потому что её лоб упирался ему в плечо. Да, честно говоря, и не очень хотелось его видеть, потому что, приблизительно она представляла спектр испытываемых им чувств.
– Вы в порядке? – раздался взволнованный голос учителя. – Райли? Мисс Мэллиор? Вы не ранены?
Она невольно схватилась рукой за набитую шишку. Шок окутал её своеобразным коконом, все чувства стали заторможенными.
– Мисс Мэллиор?..
– Я, кажется, в порядке, – кивнула она.
Смотреть на этого Райли было страшновато. Не то, чтобы она боялась его. Испытываемые ею чувства были скорее, даже не страхом, а смущением. Никогда прежде ещё её выходки («эскапады» – как презрительно характеризовал их Джеймс) не приводили к таким последствиям.
Когда она взглянула на стол, увидела, что его разворотило, превратив в кучу хлама, с которого стекало нечто, напоминавшее серо-сиренево-розовые сопли.
Учитель теперь допытывался у Райли:
– Вы ранены?
– Нет, сэр. Успел поставить защитный щит.
– Покажите вашу руку!
При взгляде на руку Райли Джудит замутило. Та была багровая и покрылась вздувающимися на глазах пузырями. Больно, наверное? Почему же проклятый Райли даже бровью не поведёт?!
Нахмурившись, учитель проделал какие-то пассы. Руку Райли будто припорошило льдом.
– Больше ничем помочь не могу. Немедленно ступайте в лазарет, если не хотите, чтобы инфекция распространялась дальше. Кроме того, у Приворотного Зелья может быть неприятные побочные эффекты при подобном способе проникновения в организм. Так что, если не хотите до конца года грезить прекрасными очами мисс Мэллиор, не вздумайте заниматься самолечением. Вы меня поняли? – строго прорычал учитель.
– Да, сэр.
– И не воображайте, будто ваши травмы могут избавить вас от последствий того, что вы тут устроили!
– Простите, сэр, но это моя вина, – возразил Райли.
Взгляд учителя переметнулся к Джудит, требуя объяснений.
– Мисс Мэллиор, не хотите объясниться?
– Я… Мне… мне показалось, что зелье не готово, я лишь хотела ускорить процесс, вот и добавила порошок из игл дикобраза. Остальное вы видели.
– Да что вы говорите? – ехидно сощурился учитель. – Напомните, мисс Мэллиор, какой итоговый балл у вас в аттестате по Алхимии?
Плечи её поникли.
Джудит со вздохом ответила:
– Высший, но…
– Но у вас красивые глаза и прекрасные связи, да?
– При чём здесь это?
– Почему, имея в аттестате «Высший», вы позволяете себе не помнить простейших правил безопасности?! Я уже не стану упоминать о свойствах ингредиентов! Да вы хоть понимаете, глупая девчонка, что если бы не реакция и не знания мистера Райли, вас – элементарно! – могло бы убить?!
Джудит, опустив глаза, молча принимала вполне заслуженный (это она признавала) нагоняй, чувствуя, как от стыда и негодования горят щёки.
Возразить ей было нечего, но – боже! Как же это унизительно! Её никогда в жизни не ругали. Да ещё прилюдно! Да ещё на глазах «спасителя»!
– За сегодняшний урок вы получаете более, чем заслуженный вами, низкий бал, мисс Мэллиор. После занятий потрудитесь остаться и отдраить тут всё – вручную, без применения магии. Надеюсь, случившееся станет для вас уроком.
Глава 6. Взрывоопасные последствия
К её приходу парта, починенная профессором, выглядела как новенькая, если бы не заляпавшая её розовая липкая дрянь. Джудит подозревала, что с такой же лёгкостью учитель мог уничтожить и другие следы взрыва, но педагогический момент, – будь он не ладен, – никто не отменял.