– Как! Что это!!!

Из ничего в пустоте между темнотой и Артёмом соткался незнакомец. Он схватил правой рукой за подбородок и близко, почти касаясь, притянул к своему лицу. Его рука была очень горячей, а дыхание как прежде холодное с легким запахом мяты.

– Я же сказал сидеть и думать, а не шататься и совать руки! Ты что плохо понимаешь или думаешь, что это шутки!

Уперев ладонью в горло, резким движением толкнул вперед. Выскользнув из мрака, Артём рухнул вниз, точно совместившись с лежавшим самим собой. Кошмары исчезли

Незнакомец подошел к лежавшему обездвиженному парню и, опершись на колено, положил левую руку ему на грудь. Запрокинул голову назад, чуть заметно шевеля губами, начал шептать какие-то слова. Воздух колыхнулся, и бледное красное свечение от ладони начало расползаться по всему лежащему без чувств телу. Мгновение и как будто от мощного электрического разряда его выгнуло дугой и напряженно затрясло. Его образ то снова раздваивался, то сливались воедино. Это продолжалось несколько секунд. Яркая вспышка…, и словно выброшенная на берег медуза, Артем рухнул, распластавшись по полу.

– Люди, ну откуда к Вам столько внимания… – вытянув руку ладонью вперед незнакомец резко сжал её в кулак и выбросил в сторону кресла.

Они снова сидели друг напротив друга. «Джокер», вальяжно развалившись, продолжал увлеченно заниматься своими ногтями. Молодой человек на своём месте, его руки вольно, раскидисто возвышались на подлокотниках, а голова болталась на груди. Одна нога свободно вытянута вперед, другая упирается коленом в полупрозрачный зеленоватый столик, на котором прямо перед ним лежит листок. Похоже, что он сделан из пергамента, слегка изогнутый, края неровные, написанный текст как будто вытеснен. Палец дрогнул, и легкая волна оживления прокатилась по всему телу, сделав глубокий вдох, парень очнулся. Приподнявшись, не понимающим взглядом обвел вокруг себя. Внезапно острая боль пронзила мозг, ощущение было настолько нестерпимым, что руки сами сдавили голову, иначе казалось, что в следующее мгновение её разорвёт.

– Что это было? Что со мной сейчас было? – процедил он сквозь зубы.

– Я жалею, что дал тебе возможность двигаться, но это уже позади. Что ты решил? Продолжишь свою никчемную жизнь и встретишь смерть гниющим живым трупом или воспользуешься шансом всё изменить?

– Я не понимаю, моя голова просто раскалывается! Сделайте что-нибудь….

Пауза…, незнакомец пристально всматривается в скрюченную фигуру. Парень, согнувшись в позу эмбриона, запутавшись пальцами в волосах головы, его руки изо всех сил сжимают виски, вид жалок и беспомощен. И судя по всему, эта картина нравилась незнакомцу. Выждав еще какое-то время, он привстал и лишь коснулся ладонью затылка, как боль моментально исчезла. Вздох облегчения, Артём выпрямился, медленно растерев ладонями лицо, откинулся назад.

– Хотя и время сейчас не властно, но находится с тобой здесь вечность я не сбираюсь. И так. Твой ответ?

– А если я откажусь?

– Назад в разбитую машину с искалеченным лицом, сломанной ногой, а что будет дальше я вкратце набросал уже… Так «ДА» или «НЕТ»!

– Я согласен! – его голос дрожал и звучал ели слышно.

– Скажи внятно, утвердительно!

– Я согласен! – в этот раз, хотя сказано было громче, но голос все равно дрожал.

– Ты сделал правильный выбор! Осталась маленькая формальность. Перед тобой лежит договор, в нём расписано моё предложение, все, что тебе надо сделать, это приложить безымянный палец левой руки внизу текста.

– Но я не знаю, что там написано я не понимаю эти символы?

– Да? Это Вы люди живёте ложью! Хотя формально ты прав! Это же письмена Бога, откуда тебе её знать – это было сказано с явным отвращением – читай, – он провел рукой и буквы перемешавшись, выстроились вновь, но уже на русском языке.

Прочитав, он сделал, так как сказал незнакомец. На листке вырисовался кроваво красный отпечаток.

– Ну, вот и чудесно! Я не говорю, прощай, я говорю до встречи – с этими словами он с жал кулак и дунул в него, словно хотел затушить свечу. В этот же момент всё погасло.

УТРО

По-зимнему поздно, солнце осторожно выглянуло из-за горизонта. Его первые лучи ласково скользили по крышам домов, даруя частичку тепла в это морозное утро. Воробьи с синицами искренне радуясь началу нового дня, весело прыгали по голым веткам старой рябины и шумно чирикали наперебой друг другу. Снежные шапки небольших сугробов переливались в утреннем свете разноцветными искрами. Этот прекрасный пейзаж, торжества зимы, открывался из окна не большой комнаты на четвёртом этаже старенькой «хрущевки». Артём уже не спал, но продолжал лежать в постели, укрывшись с головой одеялом. События этой ночи были настолько яркими, реалистичными и в тоже время невообразимыми, и неподдающиеся пониманию, что нельзя было разобрать – это был сон или нет. Он ясно помнил, что тайком взял отцовскую машину, попал в аварию, но то, что происходило дальше, просто не укладывалось в уме.

– Я врезался в дерево и потерял сознание, поэтому мне в мозги залез весь этот бред. Сейчас я либо в больнице, либо дома, куда меня доставили в бессознательном состоянии. Пока это было единственное пришедшее на ум объяснение случившемуся. Ужасно болит голова, был сильный удар, возможно, я что-то себе поломал. Да! Скорее всего я в больнице. Интересно, в каком состоянии машина? Отец мне этого не простит… Артём продолжал лежать под одеялом, боясь его откинуть, оттягивая миг реальности.

Боль была нестерпимая, казалось, что мозги разорвут череп и выпрыгнут наружу, попробовал пошевелиться, руки ноги целы и не подавали никаких признаков травмы. На лице тоже не чувствовалось каких-либо последствий ночного столкновения. Что бы удостоверится в своих ощущениях, он осторожно ощупал брови, нос, губы – всё было цело. – Видимо головой я ударился крепко, раз так болит, странно что лицо осталось целым, хоть в этом повезло!

Кто-то скинул одеяло и ударил жуткий запах застаревшего перегара, перемешанный с чесноком и долгое время не чищеными зубами.

– Сыночка ты уже не спишь? А я вот сижу, жду, когда же ты проснёшься. Мой малыш так сладко спал, что мне было жалко тебя будить. Сыночка, папе плохо. Надо для папы сходить в магазин. – Протянул руку, и колючая шершавая ладонь с «траурной» каёмкой под ногтями скользнула по щеке.

– Я сколько раз просил! Не надо меня гладить! Пожалуйста, оставь меня, моя голова сейчас просто расколется.

– Ну, не шуми, кому я сказал! Папе плохо… Надо для папы сходить в магазин. Понимаешь, о чем я? Подъём я сказал! – Еле шевеля языком, он пытался сказать, как можно строже.

– Что с машиной? – сначала он пожалел о вопросе, но потом понял, что отец вообще ничего не знает и не понимает, что произошло.

– С какой машиной, ты о чём?

– Я вчера сам пришёл или меня привезли?

– Ты пришел… Ты меня, что, не слышишь? Эй! Сыночка! Папе плохо. Вставай и бегом в магазин. – Замахнувшись он потерял равновесие и неловко выкрутившись, завалился на диван.

– Во сколько я пришёл? – Выкарабкавшись из-под грузного тела отца Артём присел, обхватив колени. Он с раздражением наблюдал за болтающейся головой отца. Его шарообразное лицо с огромными морщинистыми мешками, мало напоминали того человека, который когда-то любил и оберегал их с мамой. На него смотрели стеклянные, безумные глаза, а на потрескавшейся губе свисали слюни, при этом изо рта тянуло зловонием.

– Я же говорю! Ты пришёл…

– Во сколько?

– Откуда я знаю! Но раз ты дома, то значит, ты пришел… Что за глупые вопросы? Давай, вставай.

– Если я умру ты будешь переживать? или тебе на это тоже наплевать, ты даже ничего и не заметешь! Ты последние свои мозги пропил, – С досадой прошептал Артём и уткнулся лицом в подушку, сжимая ладонями виски.

– Ну, не надо на меня ругаться. Лучше сходи для папы в магазин. Слышишь, что говорю, а то сейчас ремня получишь. – Он не уверенно встал и шатаясь из стороны в сторону, чуть не падая, попытался вытянуть ремень из брюк. – Ишь разбаловался, я тебя сейчас быстро на место поставлю. Вставай и иди в магазин. – Последние слова он попытался сказать грозно, насколько это возможно в таком состоянии.