Он увидел Нахима со спины. Ссутулившееся тело на стуле, руки закреплены кожаными ремнями к подлокотникам, ноги связаны друг с другом и закреплены с осью стула, тоже кожаным ремнем, стул на колёсах массивных, крепких, не как в офисе. Казалось, он похудел еще больше. Беренг обошёл вокруг, не стесняясь увеличить радиус до максимально возможного и сел на стул напротив, обычный офисный стул. Нахим стал взрослее, черты лица стали более острыми что ли, или просто мышцы напряжены, он напоминал бывшего алкоголика после удачного лечения зависимости: глаза не бегают, но не останавливаются надолго, темперамент спокойный, сам он молчаливый, настроение нейтральное.

– Привет. – Спокойно сказал Беренг, стараясь не смотреть в глаза.

– Привет, Беренг. – Так же спокойно ответил Нахим.

Беренг не думал, что Нахим по-прежнему помнит его, он не думал, что тот узнает его! Невольно он посмотрел в глаза Нахиму, и не выдержав, сорвался в пропасть. Боль – вот что было в них, бесконечная бездонная боль. «Неужели с ним здесь плохо обращаются?» – потребовал разобраться в ситуации он сам от себя.

– Как тебе здесь? – Набравшись смелости все же выдавил из себя Беренг..

– Всё хорошо. Но кормят паршиво. – Нахим изобразил кривую улыбку.

– А в остальном?

– В остальном – всё хорошо.

– Ты понимаешь, зачем ты здесь?

– Конечно.

– Зачем же?

– Чтобы стать руководителем эксперимента. Это подготовительные курсы.

– Правильно. Так и есть.

– Только вот одного не понимаю.

– Я слушаю.

– Почему меня привязали к стулу?

– Наверное, они не знают тебя так же хорошо, как я. Ты прости их, Нахим, прости.

– Я прощу их, но ты отвяжи меня, Беренг. Ты же меня знаешь.

Беренг замер. Он не знал, что ему делать. На всякий случай, он незаметно нажал кнопку под столом – два раза – подойти сотрудникам безопасности и остановится в ожидании.

– Конечно. Сейчас я сниму браслеты.

Беренг встал, зачем-то осмотрел поверхность стола, потрогал её и медленно подошел к Нахиму, неловко принялся откреплять ремни, руки немного дрожали, но он не мог побороть эту дрожь. Наконец, Нахим был освобожден от ремней и, как в дешёвом американском боевике, он потер запястья.

– Ноги сам уж распутай, будь добр. – Уже отходя обратно к столу, но не садясь на кресло, произнёс Беренг.

Нахим не спеша отвязал кожаные ленты на ногах, и вновь посмотрел на Беренга своим глубокими страдальческим взглядом. От паузы, повисшей воздухе, Беренгу становилось душно.

– Я всё это время думал о тебе. – Наконец, произнес Нахим.

– Правда. И что же ты думал?

– Как хорошо, что ты дал мне шанс измениться, дал возможность начать новую жизнь.

Беренг переминался с ноги на ногу и наконец присел на стол.

– Я рад, что тебе нравится.

– Ну этого я не говорил. Но я благодарен тебе. Только скажи мне, долго мы ещё здесь пробудем? Когда начнётся эксперимент?

– Скоро начнём. Ещё не всё готово.

– Я думаю, что два года, проведённые здесь – это много, это очень долго. Нужно начинать работать.

Беренг выдохнул с облегчением. Похоже, лекарства и гипноз работали, как надо. Парень совсем потерял счёт времени, а значит он расслаблен. И говорит так спокойно. «Пожалуй, я в безопасности наедине с ним».

– Ты уже проходил начальное обучение?

– Только общую теорию. – Нахим словно силился вспомнить, что же он здесь делает – Устройство здания, формы отчётов, команды для испытуемых, правила взаимодействия с испытуемыми. – Беренг кивал на каждой фразе.

– Это всё очень хорошо. Это нужные вещи. Тебя знакомили с испытуемыми?

– Нет. Я никого здесь не видел. А они здесь?

– Кто-то, наверное, здесь. Ты помнишь, как попал сюда?

– Я подал заявку через интернет, а приехал я сюда на девятьсот двадцать третьем автобусе.

– Верно. Так и было.

– Начать бы скорее эксперимент. – Начал бормотать Нахим. – Так хочется начать его уже. – И еще что-то, что совершенно невозможно было разобрать.

– Конечно, мы скоро начнём, но тебе нужно пройти практическую подготовку. Начнём с практики, нужно попрактиковаться. – Беренг заметил, что сам начинает говорить бормотаниями, голос в конце предложений затухал, нужны были усилия, чтобы его было слышно.

– Да, я и говорю. Ты верно говоришь. Давай уже перейдем к практике. Нужно практиковать.

Нахим сжался на своём стуле и уснул, как засыпают обычно маленькие дети – внезапно и крепко. Беренг поначалу растерялся, не зная, что делать, но вошли сотрудники медперсонала и с ними врач. Она объяснила, что Нахиму вкололи успокоительное перед встречей, но, видимо из-за сильного волнения лекарство подействовало на нервную систему быстрее.

– Он быстрее растратил свои силы. – Пояснила врач.

– Нам нужно, чтобы он был смелый и решительный, а не чтобы он растрачивал силы. – Серьезно сказал Беренг.

– Не волнуйтесь. Мы это исправим. Хотите посмотреть на кого-нибудь ещё?

Беренг не спешил с ответом. Он не хотел, но терять время он так же не мог.

– Что там с молодыми людьми, которые поступили с ним вместе?

– Они содержаться раздельно. Можем привести их сюда.

– Давайте каждого по-очереди. И чтобы они друг друга не видели.

– Разумеется. – Отчеканила врач и ушла.

Беренг остался наедине со своими мыслями. Он достал сигарету и закурил. Тремор не проходил до сих пор. Он отходил постепенно от взгляда Нахима. «Переживание не даётся легко. Даже, если это боль другого» – вспомнил он фразу из книги, которую когда-то читал, но теперь не помнил ни автора, ни названия. Боль Нахима оставалась в нём. Конечно, он вытравит её алкоголем или встречей с любовницей, но сейчас она была в нём, всё ещё обжигая и делая больно. Он достал телефон и написал сообщение любовнице. В дверь постучали. Он поспешно убрал телефон и потушил сигарету.

– Войдите! – Громко и отчётливо произнёс он.

Дверь отворилась. Сначала в проёме появилось кресло с молодым человеком на нём, за ними в комнату вошёл медработник, не без усилия заталкивая кресло. Медработник оставил кресло на безопасном расстоянии от Беренга и поспешил уйти.

Молодой человек был так же привязан, как и Нахим. Он смотрел то, на потолок, то на стены, но не на Беренга. Выражение лица его было откровенно придурковатым, рот приоткрыт в улыбке идиота. Подобного персонажа играл Челентано в одном из своих первых фильмов. Только парень был симпатичнее. Беренг смотрел на него с растерянностью и скрываемым отвращением – ему всё казалось что из приоткрытого рта пойдет слюна или что подобное, но ничего такого не происходило.

– Ты слышишь меня?

– Слышу. – Абсолютно нормальным голосом сказал парень.

– Кто тебя привёл сюда?

– Оно привёл.

Беренг утвердительно кивнул. Заложенная модель в парне работала отлично. Средний род, как обезличенное местоимение, нейтральное, безоценочное, универсальное – всё, как было принято в современной модели упрощения сознания. Он даже попытался представить, как люди общаются, используя новую, упрощённую форму коммуникации, но у него не выходило – он не мог так сразу спуститься на этот уровень и удивился сам себе, что упрощение тоже не даётся легко, даже если это упрощение другого.

– Чего бы ты хотел пожелать сейчас?

На лице. Парня отобразилось удивление, по-видимому связанное со сложностью в конструкции предложения. Беренг поспешил исправить ситуацию.

– Что ты сейчас хочешь?

Парень молчал, но удивление с его лица куда-то исчезло. Беренг догадался верно, что парень не мог чего-то хотеть, потому что он ничего не знал. Перед ним с таким же успехом могли посадить гигантскую картофелину и она тоже молчала бы, не зная что ответить. «Пустота определяется отсутствием наличия» – пришла мысль Беренгу, но записать её не представлялось возможным. И с этой мыслью приходил тайный соблазн навязать ему свою волю, подчинить себе и можно было представить с какой простотой это дело осуществить, но Беренг знал и понимал, что каким бы марионетками не были эти трое в его руках, нельзя отказываться от главной цели – экспериментального подтверждения его модели, теории, которую он описывал в своём труде, ведь за этим экспериментом он видел спасение.