Когда только переехала в другой город, то некоторое время просидела возле остановки, подготавливая себя ко всем взлетаем и падениям, которые в скором времени со мной должны произойти. Вот именно тогда- то я и познакомилась с одним очень понимающим человеком, с которым у меня завязалось неплохое общение. Именно им я и заполняла свою пустоту…

Микаэлла.

Что я почувствовала, когда узнала об аварии, которая случилась с Арчи во время гонок? Шок. Растерянность. Смятение. Страх. Боль. Но шок, конечно, преобладал над всеми другими эмоциями. Он был настолько сильным, что меня всю, будто парализовало. Казалось, я не могла даже вздохнуть. Было такое ощущение, что я действительно некоторое время не дышала, а потом прямиком отправилась в больницу, как только смогла прийти в себя. А началось ведь все с простого звонка. Я решила устроить вечеринку в честь окончания колледжа, на которую планировала пригласить абсолютно всех. Все-таки не каждый же раз бывает такое событие. Я знала о том, что Джорджия уехала сразу же, как только учеба подошла к концу. Досрочно забрала свой диплом, собрала вещи, попрощалась с мамой и исчезла. Останавливать ее не собиралась, так как знала, что не послушает, а во вторых, просто чувствовала: между нами уже нет той дружбы, которая была. Нет, конечно, я знала ее номер, и в любое время могла позвонить, но почему-то этого не делала. Все это больше было в качестве формальности. Не более. Не позвонила я ей и тогда, когда узнала о том, что случилось с Арчи. А зачем? Даже не смотря на то, что у них так ничего и не получилось, я по прежнему не хотела подпускать ее к нему слишком близко. Если он не достался мне, то пускай не достанется никому. А во вторых, Джорджия слишком эгоистична, слишком погружена в свои собственные проблемы, чтобы сопереживать хоть кому-нибудь, кроме себя любимой.

Хорошо, что с Арчи все обошлось. Сильный шок и сотрясение мозга, сломана нога, перелом ребер и бедра, но это ещё ничего, ведь могло бы быть гораздо хуже. Он мог бы просто напросто погибнуть, но пугало то, что Арчи находился в коме, и никак не мог прийти в себя. Врачи лишь разводили руками. А мне, да и всем остальным приходилось молча наблюдать за этим, ведь помочь ему на данный момент могли только высшие силы. Но что-то после этой аварии во мне по отношению к Арчи изменилось. Вроде бы я испытывала те же чувства, но с каждым днём они холодели, притуплялись, исчезали. В конечном итоге, к нему у меня осталась лишь жалость. Стыдно в этом признаться, но только после этой аварии я осознала, что это была не настоящая любовь, а какое-то наваждение, что-то похожее на одержимость. Мне больно за него, как за человека, но не любимого…Столько времени я мучила себя, а оказалось зря….Все зря….Но как могла, я продолжала его поддерживать, хотя сама безумно нуждалась в этой самой поддержке, которую неожиданно оказал Тайлер. Именно при таких обстоятельствах и начались наши отношения. Возможно, все это так глупо и неправильно. Ведь все могло бы быть так с самого начала без лишних переживаний и мучений. Но жаль, что некоторые вещи мы осознаем очень поздно. Иногда даже в самый последний момент….

Арчи.

Я видел лишь ее лицо. Клянусь, я видел лицо Джорджии, и как она звала меня на помощь. С трудом разлепил невероятно тяжёлые веки. Там, где я находился, было так хорошо, так спокойно, но именно страх за любимую заставил меня очнуться, заставил меня окончательно прийти в себя. Я долгое время не мог понять, что же все-таки произошло. Где я? Почему? Зачем? Но вскоре память вернулась ко мне, я вспомнил абсолютно все. Меня мучила адская боль, но я думал лишь о ней. Казалось бы, уже все. Хватит. Можно отпустить и ее, и эту ситуацию, но я не мог. Какая-то тревога не давала мне этого сделать. И я во чтобы то ни стало просто обязан увидеть ее, поговорить, возможно, даже в последний раз, но поговорить. Узнать. Я не могу потерять ее так просто. Без борьбы. Раз и навсегда. Она моя. И всегда будет моей. Потому что я люблю ее несмотря ни на что. Ко мне приходили учителя, одногруппники, и конечно же мои братья-байкеры. Я ждал ее. Но она так и не появилась. Ни разу. Хотя так в ней нуждался. Именно в ней. Но она снова была не рядом, не со мной, а я мучился, скучал, тосковал, переживал все внутри, никому не показывая своей боли и отчаяния. Мое восстановление проходило долго и мучительно, а хотелось уже сбежать из этой больницы, чтобы поскорее отыскать Джорджию. Микаэлла с особой радостью поведала мне о том, что Джорджия уехала из города, и где она на данный момент, не знает, но я все-таки вытянул из нее всю правду, от которой легче, к сожалению, не становилось. Я больше не мог без нее, меня ломало изнутри. Поэтому собрав всю волю в кулак, отправился прямиком к ее матери. Только она могла мне помочь на данный момент.

Мама Джорджии оказалась очень хорошей женщиной. Мы сразу нашли с ней общий язык, хотя я по сути для нее лишь незнакомец. Ко всему она отнеслась с пониманием, за это я ей безмерно благодарен. Готов был ее расцеловать до смерти, когда эта милая женщина все-таки согласилась дать мне новый адрес и номер телефона своей дочери. Но попросила лишь об одном. Я не должен был говорить каким образом смог отыскать ее, ведь врагом для Джорджии, конечно же, она не хотела становиться. Все это ее мать сделала во благо. Ну а я готов был прыгать от счастья, словно маленький ребенок. В этот же день отправился в путь. Не мог. Больше не хотел ничего ждать. Сегодня я увижу ее. А остальное не имеет значения. Несколько часов езды на байке и я на месте. Плевать, что я никогда не был в этом городе, ничего в нем не знаю. Она для меня самое главное. Я понимал, что уже одержим своей любовью, но уже не мог иначе, ведь Джорджия въелась не только в мой мозг, в мое тело, в кровь, бегущую по венам, не только в сердце, но и в душу. Только рядом с ней чувствую себя цельным. И в этот раз я ни за что ее не отпущу. Все было бы хорошо, но какая-то непонятная тревога не давала мне покоя, поэтому я взял с собой на всякий случай ствол. Мало ли. Хотя все это больше походило на абсурд. Еду к любимой девушке, а беру с собой не цветы, а оружие. Видимо я точно сошел с ума, но ведь и она безумна. Мы оба безумно безумны в своем безумии. Да, именно так. И никак иначе.

Долго стоял возле подъезда Джорджии, где она жила на данный момент, но никак не мог заставить себя подняться. Какая-то чертова лестница со множеством ступеней разделяла нас, а я, словно жалкий трус медлил. Сам не знал, зачем. Но оказалось, так было нужно, ведь только я сделал шаг, как к подъезду подъехала дорогая иномарка с тонированными стеклами, а из дверей показалась Джорджия собственной персоной в красивом наряде, и блядь, с улыбкой на лице! Все! Это конец! Видимо страдал из нас только я один. А она уже справилась со всем сама, все пережила. Это похвально, но сука, больно. Такого поворота событий я не ожидал. Казалось бы, что ещё надо? Я увидел все своими собственными глазами, но как больной мазахист продолжал пожирать парочку убийственным взглядом, наблюдать за тем, как любимая направляется навстречу к другому, который уже вышел из машины, чтобы встретить и усадить в машину девушку. Мне бы уйти, сбежать, но я продолжил всматриваться в лицо парня, которое показалось мне почему-то очень знакомым. Где то я его уже видел, только не мог вспомнить, где именно. Несколько секунд. И я вспомнил. Вспомнил его. И все, что с ним связано. Но лучше бы, мать его, я не вспоминал, ведь этот парень, сука, сын того подонка, который износиловал Джорджию…

Ведь знал же, блядь, что должно что- то произойти. Нутром всем своим чувствовал! И оказался прав. Благодарил высшие силы, ведь если бы я не приехал сюда, в этот город прямо сегодня, то неизвестно чем бы все это снова закончилось. Машина тронулась, а я стал терпеливо ждать, поскольку не мог действовать на данный момент в открытую. Нужно поймать виновников с поличным. Да, конечно, вполне может быть, что сын даже и не подозревает о том, какой у него папаша, чем занимается, но позволить себе отпустить Джорджию с ним не могу, просто сдохну, погибну, загнусь в адской агонии, если все таки допущу это. Самому хотелось нагнать на своем байке этого мудака, вытащить оттуда Джорджию, избить его до полусмерти, чтоб больше не смел приближаться к ней. Ведь она моя! Только моя! Но это все лишь эмоции, а действовать нужно умом, ведь один неверный шаг. И все. Подвергну опасности не только себя, но и ее, а я просто не могу допустить это. Я спасу ее, чего бы мне это не стоило. Вот тот самый шанс, который не могу упустить, ведь я, словно одержимый жажду отмщения. Хочу, чтоб справедливость восторжествовала. Жажду закопать эту мразь живьём за все мучения моей девочки. И я этого добьюсь. Гнал за ними, но не на полной скорости, ведь не мог вызвать подозрений, иначе мудак поймет, что за ним идёт слежка. Как я и предполагал, сынок от отца ушел не далеко, потому что вывез мою Джорджию за город, остановился на пустыре, где был всего лишь один старый заброшенный дом. Моя девочка уже поняла, что в большой опасности, молила отпустить, кричала, звала на помощь, вырывалась, даже пробовала драться, но понятно, что мудак сильнее. Он просто схватил ее и стал затаскивать внутрь. Во мне все клокотало от злобы. Трясло, как ненормального. Но действовать пока было ещё рано, хоть я и вооружен, неизвестно сколько ещё таких мудаков извращенцев собралось внутри этого дома в ожидании жертвы. Но и медлить тоже нельзя. Стал выжидать идеального момента. Знал, что этот ублюдок точно не из тех, кто хочет просто тупо трахнуть, иначе не стал бы везти ее в какое-то конкретное место, просто всунуть, удовлетворив свою похоть, он мог и в машине. Этот тип, из тех, кто хочет мучить, издеваться всеми возможными способами. Такой как он жаждет крови, боли, страданий. Потому что он такой же, как и его отец. Мразь. Подонок. Больной ублюдок. Извращенец. Был уверен, что нам с ней помогли силы свыше, ведь дверь, что вела в подвал, где находилась Джорджия оказалась открытой. Даже не вошёл, а ворвался внутрь. Увиденное повергло меня в шок, вызвав одновременно дикую волну гнева. Импульс этой злобы пронзил насквозь. Я просто больше не мог себя контролировать. За свою жизнь повидал многое, но чаще всего оставался ко всему хладнокровным. Но сейчас я не мог. Глаза налились кровью, в которую уже поступила большое количество адреналина. Вот оно состояние аффекта. Сейчас я способен на все. Даже на убийство. Ради нее я готов идти по краю. Оказалось сынок лишь был посредником. Теперь он с большим интересом наблюдал за происходящим в стороне. А именно за тем, как собственный отец вливает что-то в рот Джорджии, на которой уже разорвана одежда и присутствует многочисленные следы сопротивления. Борьбы. Да, моя смелая девочка. В этот раз не хотела сдаваться. Боролась до конца. Но, конечно, против двоих мужиков она просто бессильна. Уже догадывался, что это была за жидкость. Мощный возбудитель. Это до какой степени нужно быть подлой мразью, чтобы ещё и заставить свою жертву начать желать свое собственное износилование. Не верил своим глазам, но именно так оно и происходило. Прежде чем разумом Джорджии окончательно не овладел мощный дурман, я смог прочитать по ее губам, как она попросила меня о помощи. А дальше началась наша схватка. Нет, это не ее борьба, и не моя. Она наша.