Тютя присвистнул, да и я признаться честно заинтересовалась. Мне вновь стало любопытно, хотя страшно.
Я про себя думала. Что за первая без вести пропавшая жена у Геры? А где сама пропадает женщина? Сбежала от мужа? Допек женщину, та не выдержала и убежала от супруга без оглядки? Или Гера убил жену? С одной стороны интересно, а с другой стороны пугливо. Про какой цирк говорит Перчатка? И почему Перчатку называют Перчаткой? Может у него фамилия Перчатков, Перчаточкин или Перчаточников? Да тут вариантов с фамилией может быть многовато. Не стану гадать, а послушаю, что говорят дальше. Добровольно уйти мне и Тюте все равно не дадут, а я навострила уши и внимательно слушала.
– Перчатка, не собирай сплетни. – уместился на скамейку третий мужчина. – Если ты не соберешь все сплетни мира, то все кабаны вымрут, а снег в Москве растает и больше никогда не выпадет.
– А ты меня не перебивай, Жирка. – рявкнул Перчатка. – Не перебивай, когда я говорю. Не можешь слушать, так уши снегом прихлопни, а рот на тряпочку завяжи. Так будет надежнее, чтобы не тявкал.
– А ты сам не тявкай, а то пулю в лоб получишь!
– Это, что ты меня пугаешь?
– Я? Тебя пугаю? – расселся на середине скамейки Жирка. – Чего мне тебя пугать! Я пуганиями не занимаюсь. Надо будет я тебя и так приструню. Уж поверь мне. Я много не болтаю, да и как ты сплетни по всей Москве не собираю.
– Себя приструни, Жирка!
Лицо Нины побелело как снег. А тонкие пальцы рук покраснели. Я заметила, что у нее нет обручального кольца. Она не замужем?
– Мне нужно к Гере … – смогла выдавить из себя девушка. – Я хочу увидеть его. Он мне нужен. Мне бы с ним поговорить. Увидеть его еще раз. Позовите ко мне Геру.
Вован взял девушку за руку.
– Не стоит тебе его видеть. Давай я тебе скорую помощь вызову, Нина? Тебя отпустит. Тебя на ноги поднимут, и забежишь вновь. Ты вся бледная и холодная. У тебя руки ледяные.
– Хорошо, что сердце не ледяное. – проговорила девушка. – И душа есть. Живая душа.
– Ниночка, ты бредишь? – поднял ее на руки. – Встань со скамейки. На ногах постоишь. Чего расселся, Жирка? Слезь, говорят. Нина, я тебя на скамейку положу. – снимал с себя черную куртку Вован. – Тебе нужно согреться. – укрыл девушку курточкой он. – Я тебя согрею своей курточкой.
– Вован, да укрой Нину хоть песцовой шубой, она этого не заметит и не оценит. – хохотнул Жирка. – Она оценит Геру, за которым она постоянно бегает. Она к нему как бегала, так и будет бегать. А ты, Вован, как кретин. Беги от Нинки. Нинка красотка. С ней одни проблемы. За Германом как за хвостиком бегала. Она ему надоела, он ее отшвырнул. Когда ему приспичит, пальчиком её поманит и она к нему опять бежит, как заведенный динозаврик. Тебе оно надо? Не пускай Нинку к себе на квартиру, убегай от нее. Мы так с Перчаткой думаем. Хоть в чем – то мы сходимся, а ты сразу на нас с кулаками полез. Ей стало плохо и Нанка вспомнила про Геру. Да нафига ей пятидесятилетний старик? Ну, вот зачем? Да с её божественной красотой она найдет себе любого! Я повторюсь любого! Поманит своим сексуальным указательным пальчиком и своими сексуальными ногами, повиляет бедрами да любой ляжет у её ног. Любой не импотент мужик мысленно и не мысленно разденет красотку раз сто, а то и десятки тысяч. А она выбрала себе старикана! Старик да не промах! Использует красотку, а та и рада этому. Нинка, у тебя что ума ни грамма нет? Зачем тебе Гера? Когда вокруг много достойных молодых мужчин.
Она закашляла.
– Не собирай ерунду. – лежала на скамейке под курткой Вована девушка. – Мне нравится Гера, но я его не люблю.
– Но тебя к нему тянет.
– Жирка, тянет. – слабовато кивнула головой она. – Мы же вместе выступали в одном номере, а потом он меня прогнал. Я очень рыдала от того, что Гера меня вытурил с номера, который придумала я. Мне было очень обидно и больно. – хрипловатым тихим голосом выпустила пар изо рта Нина. – Он меня подставил. А мне клялся, что он меня не подставлял. После этого я прибежала со слезами на глазах к Вове. Гера звонил и звал навстречу, но мне до сих пор обидно. Несмотря на мою обиду, я бы хотела с ним увидеться и поговорить. Вы из – за меня хотите насолить Гере? Но у вас это не получится. Он меня не первую прогоняет с номера. У него очень трудно задержаться. Я и так с ним год продержалась. – вновь закашляла. девушка. – Мне и так повезло.
Вова сидел на скамейке в одной тонкой белой рубахе. По нему видно, что он околел. Как бы он сам ноги от мороза не откинул.
– В чем тебе повезло? – дул на свои руки Вован. – Да он тебя загонял как сидорову козу! Нина, ты, крутилась перед ним как автоматический глобус на эскалаторе, покачивалась на тонкой лиане и подавая ему апельсиновый сок. Ублажала его, как только могла! А он тебя с номера турнул и выкинул, а тут он вдруг тебе звонит. Что его совесть замучила или никто перед ним не скачет? Так заскачет! Малолетки на него запрыгнут так, что повиснут на его шее и оближут его как обезьяна обезьяну. Что вы в нем находите?
– Я …
– Что ты, Нина? Давай, я все – таки скорую помощь вызову. Ты совсем слаба, говоришь еле – еле. Я боюсь, что с тобой что – то случится. Нина, послушай меня, тебе нужна медицинская помощь. – настаивал и от холода дрожал Вова. – Что с твоим сердцем? Поехали в больницу и тебя в ней обследуют. Приведут тебя в нормальный здоровый вид, то выглядишь чуть красивее Ринопитеки.
Женщина, которая позвала меня на помощь и младшего Тютина улыбнулась. Она стояла возле меня.
– А это что за суслик? Или это бобер? – нахмурил брови Жирка. – Что за Ринопитек?
– Жирка, ты как был тупым, так им и остался. – брякнул Перчатка. – Не знаешь, кто такой Ринопитек, так не говори. Промолчал бы в сторонке.
– А ты будто бы знаешь.
– Я не знаю, поэтому и про него и рта не открываю.
– Да хватит вам обоим! – перебил Жирку и Перчатку Вован. – Ринопитеки – это вид обезьян, у которых необычный нос. Он у них как бы "обрублен", а ноздри смотрят вперед.
Тютя осветил головы Жирки и Перчатки. Да и сама послушала. Ведь я этого не знала.
– Их существует пять видов, некоторые из них очень редкие. – добавил и крепко держал в руках папку Тютин. – Первый шаг в поиске партнера делает самочка. А что делает и как самка привлекает к себе партнера, я промолчу. Это нужно знать только взрослым.
– А ты, что тут детей увидел? – хихикнул Жирка. – Здесь детей нет, можешь смело говорить. Мне самому интересно стало, что самка творит с самцом. Она что перед ним голая танцует? Выплясывает перед ним танец живота? Или брейк – данс выворачивает?
– Практически. – находился вблизи меня Тютя.
Я прижалась к нему.
– О! Вау! Так перед нами умный ботаник! – воскликнул, хлопнул в ладоши, и смело уставился на Тютина Жирка. – Значит слабак и тюфяк.
– Почему я слабак и тюфяк? – не отвел взгляд от Жирки Тютя. – Слабаком и тюфяком никогда не был и не собираюсь становиться. А то, что я умный, так это да! – не скромничал и взял меня за руку он. – Я умный с самого рождения.
– Ботаники сильными не бывают. – ходил по снегу Жирка. – А ты что – то на ботаника слабовато внешне похож. Где же твои растрепанные нерасчесанные волосы? А очки с толстыми круглыми линзами ты, где посеял? В библиотеке? – хихикал он. – Тебе, что библиотекарша дала расческу, чтобы хоть как – то походить на человека? А! Я понял! В тебя втюрилась библиотекарша и она тебе дала свою расческу. Случаем это не та библиотекарша, которая прижалась к тебе, как гололед на дороге? Гололед на дороге сам не отрывается, он исчезает только тогда, когда плюсовая температура. А библиотекарша, ничего так себе! Хороша, – окинул оценивающими глазами на мое тело Жирка, – но похудеть бы ей на килограмм восемь и будет супер. Само то! А так что – то полновата! У тебя, что библиотекарша не умеет за собой ухаживать? Так загоняй её по дому или вокруг дома. Пусть изрядно попотеет и ни в коем случае есть своей библиотекарше много не давай. Стакан гречки на день и хватит! Ну, можешь еще и стакан кефирчика налить. – дал мне послабление в диете он. – И за два месяца станет стройной, как балерина.
