Господи, дай мне силы! Пожалуйста! Дай мне выдержать… Даже если я обдеру все пальцы и ладони в кровь, собью ноги и колени, я все равно это сделаю, изящно, с расслабленной улыбкой на губах, с грацией умирающего лебедя.
Я не помню, как и когда это сделала и что меня заставило проделать первое движение. Задержала ли дыхание, остановила ли сокращения сердца, ток крови в венах, когда очень медленно, едва удерживая равновесие, стала опускаться вниз, присаживаясь с очень ровной осанкой прямой спины, расправленных плеч и высоко поднятой головой в начале на одно колено… потом на второе… Не спуская затуманенного взгляда с тебя, с твоей бесчувственной маски неуязвимого сверхчеловека, с твоей черной живой тьмы в твоих глазах, твоей второй кевларовой кожи, хитинового защитного экзоскелета изнутри и снаружи. Ты и был сейчас этой тьмой, ее ожившим воплощением и неважно, чьим последователем-адептом ты являлся, был ли самым извращенным садистом, психопатом-убийцей или изощренным манипулятором-палачом… Всё что сейчас было тобой и наполняло это комнату, как любая черная материя или дыра, затягивало в себя всё, что находилось в пределах твоей досягаемости… затягивало Эллис Льюис и её рассыпающийся на черные зеркальные осколки тонущий разум.
Я поняла, что сделала бы это в любом случае, даже если бы соображала лучше, с абсолютно трезвым рассудком и меня не сжигало до самых костей кипящей плазмой взорвавшихся эмоций. Да, в начале на одну коленку, потом на вторую, удерживая спину ровной, когда пришлось вытягивать левую руку и опираться дрожащей ладонью о холодный пластик винилового покрытия пола. Прогибая немного поясницу в момент соприкосновения разжатых пальцев правой руки с напольной плиткой, удерживая голову высоко, как это вообще возможно для подобного унизительного положения.
Да, Эллис, ты совсем не так давно называла Дэниз Эпплгейт дрессированной кошечкой своего Хозяина Александра Рейнольдза, а теперь? Кто ты сама теперь в этой позе, на четвереньках, с обнаженной грудью и разрезанными кружевными трусиками вдоль всей твоей промежности? И кто для тебя сидящий перед тобой Дэниэл Мэндэлл, и почему ты не можешь отвести от него взгляда, хотя прекрасно чувствуешь, что у тебя нет на это никаких сил? Держаться за то, что отбирало у тебя всё – волю, энергию, твою сущность, высасывало из тебя саму жизнь; беспомощно цепляться за него, его глаза, неподвижные черты лица так, будто ты вот-вот скончаешься, если попробуешь разорвать этот контакт и связь хотя бы на секунду!
– Не спеши!.. Ты же не на соревнованиях, кто быстрее добежит до финишной прямой. Тем более, ты так безупречно танцевала у шеста, и тебе определенно это нравилось, если не более чем! А сейчас что мешает, Эллис? Сделать это с настоящим удовольствием и желанием кончить от каждого своего возбуждающего движения? Ты должна это чувствовать в себе, хотеть не меньше, чем доползти до моего члена. Покажи мне, как это тебя заводит! Я хочу, чтобы ты доползла до меня мокрая и готовая! Готовая на все! Покажи, как ты меня хочешь, моя порочная сучка…
Кажется я всхлипнула или порывисто выдохнула и не знаю от чего, от твоей последней фразы или движения твоего члена, слегка приподнявшегося над твоими бедрами от сильного эрогенного сокращения. А может от всего сразу? Ударило топящим приливом по перегоревшим контактам и расплавленным уязвимым точкам перевозбужденного сознания и тела.
Вторая попытка переставить коленку правой ноги вперед увенчалась не большим успехом. Меня продолжало раскачивать и мутить, как от бешеной качки раскрученной на максимум центрифуги.
– Слушай музыку, Эллис… и если не ту, что сейчас играет, то ту что внутри тебя… слушай музыку своего тела, себя, и своих желаний…
Слушай меня, мой голос, отпечатки моего дыхания, кожи, касание моих ладоней и пальцев, их фантомные следы с немеющей пульсацией поверх твоего бл**ского тела и внутри… Да, толчки и скольжения в вагине, в налитом кровью клиторе…
Боже, ты это произнес вслух, или у меня окончательно поехала крыша? И похоже меня затрясло от очередной волны бесконтрольного исступления.
Я бы могла сейчас попытаться воскресить в памяти картинки с той же Дэниз, её коронного номера в библиотеке твоей шикарной квартиры на Риверз-Гарден или фотографии из глобальной сети интернета самые эстетичные и "вдохновляющие", но… мой мозг попросту отключился, как будто осознал за меня, что это может только помешать и на хрен всё перебить. По мышцам и нервам пробежал забытый ток недавно пережитых ощущений у шеста во время танца и… твоего вторжения в мою ничем не защищенную от тебя зону личного комфорта. И я действительно почувствовала пульсирующие змейки-следов от оттисков твоих подушечек и фаланг на шее, лице, губах, на языке с солоноватым послевкусием твоего и моего аромата; скольжение холодного металла столового ножа по моей промежности, на моей горячей вульве и клиторе, твоих пальцев в сжатых кольцах изнывающего от этой убивающей пустоты влагалища…
Она прогнулась к полу грудью, вытягивая вперёд вначале одну руку, затем чуть погодя вторую, прижимая, томно скользя изгибами локтей к по холодному глянцевому пластику черно-белой плитки. Ещё ниже, почти уже касаясь подбородком и затвердевшими сосками пола, глядя на тебя из-под прорезей черной маски неотрывным взглядом… голодной, но весьма ленивой пантеры. Выпуская свои "коготки" и выпячивая попку, как самая настоящая кошечка, разминающая свое гибкое пластичное тело после сладкого сна.
– Умница… – твоя щедрая похвала, не знающая пределов, и я реально не понимала, почему ласковое звучание этого слова в твоём бархатном голосе так воздействует на мое сознание и тело. Как позывной для условного рефлекса, долгожданная команда спящим инстинктам и подсознательным уровням нераскрытых граней.
Меня выгибает ещё сильней, с дополнительной стимуляцией визуальных образов – тебя, твоего прессующего взгляда, неподвижного лица, тела и… попеременных сокращений упругого возбужденного члена. Бл**ь, мне реально хотелось стонать и чуть не мурлыкать, отключая все недавние треволнения и парализующие страхи. Нет, это не я их гасила один за другим, а твои ментальные приказы, твой вибрирующий шёпот в моей коже, под кожей, в глубинах сжимающихся мышц и на поверхности растворяющегося в твоей тьме сознания. Ты реально скользил по мне, во мне, погружал в пульсирующую спираль разгорающегося вожделения свой голос, свои пальцы, сдавливал ладони на горящих участках спины, ягодиц, рисовал точечной акупунктурой по чувствительной линии промежности, нежнейшим складкам вульвы и клитора. Да, это и было моей персональной музыкой – твоей затягивающей и проникающей в поры эпидермиса мелодией, которая меня вела, ласкала и возбуждала с каждым проделанным и пройденным шагом, движением…
Подтянуться за рукам всем корпусом, выгибающейся волной, привстав на руках, чуть приподнять плечи и спинку, лечь на бедра, продолжая сверлить тебя вызывающим голодным взглядом. Я не на соревнованиях? Ты прав! Но и я могу продлить этот танец на полу на целые часы! Ты об этом не подумал? Или все-таки знал, что это не обычное показательное выступление, а ты сам являлся частью этого безумного процесса, а может и его ведущей скрипкой. Ты бы не позволил мне схалтурить или сорваться с ритма твоего ментального подавления, и я действительно тебя хотела, задыхалась именно из-за тебя, от острейшего желания к тебе, а нет от сложных физических упражнений на полу… До дичайшего остервенения, до одури и сдерживаемых слез.
Я чувствовала, как текла моя киска, реагируя на каждое визуальное сокращение твоего члена болезненным сжатием до самой матки. Как усиливались фантомные отпечатки и касания твоих пальцев внутри влагалища при моем очередном сложном движении или обжигающей рези в коже, мышцах и даже в костях. Мне так хотелось ощутить весь объем и длину твоего каменного пениса внутри себя, что в какой-то момент мне на самом деле показалось, что я ощущаю его растягивающее давление и неспешные толчки в глубинах моих вагинальных мышц и именно в моменты моих откровенных вызывающих телодвижений. И мне это не просто казалось, ведь когда я доползла до дивана, до твоих черных лакированных туфель из итальянской кожи, до расставленных чуть в стороны ног, твой член уже стоял в вертикальном положении во всей своей красе, достигнув пика своего возбуждения без единой манипуляции пальцев или руки с твоей стороны.
