После этих слов команда Доминго уставилась на Кармпэна, будто видит его впервые.
- А-а...- протянул Геннадиус, абсолютно ничего не понимая из только что услышанного.
- Большого значения, говоришь?
- Да, командир.
- Например?
- Я сказал, что они ставят на карту. А "что" и "когда" станет известно в свое время.
- Хорошо,- растерянно проговорил командир.- Тем не менее меня ждет работа. Всех нас.
Командир и капитан поговорили еще немного.
Геннадиус прагматично одобрил присутствие Доминго со своим кораблем, подчеркивая, что тот усиливает общую мощь космических сил в регионе; однако, про себя очень боялся, что фантазия Доминго создаст ему дополнительные трудности. Конечно, по мнению Геннадиуса, Доминго со своим кораблем вряд ли будет полезен настолько, насколько ему хотелось бы. Но он решил, что попытается не думать о присутствии Кармпэна и о том, к чему это может привести.
- Капитан, думаю бесполезно приказывать тебе отправиться со своим кораблем патрулировать Да Гама... или вернуться домой.
- Так точно, командир. Я снова и снова повторяю. Мои планы не изменились.
Командир обреченно вздохнул.
- Хорошо.- И уже более примирительным тоном добавил:
- Похоже, погода портиться и приближается ненастье. Справишься?
- Постараюсь. О таких мелочах не думаю.
ГЛАВА 17
Детекторы на всех кораблях предупреждали о надвигавшемся шторме. В этом регионе штормы вызывались столкновением магнитных и гравитационных сил, в результате чего материя, составляющая вечные облака, сжималась больше обычного. А часть ее выплескивалась в виде грозовых штормов с электрическими разрядами, переливаясь всеми цветами радуги. Это напоминало грозы, происходящие на далекой Земле.
Если какая-либо колония находилась на пути шторма, жители прятались в убежищах в глубоких подземельях или улетали на надежных кораблях, которые в состоянии опередить электронную непогоду. Вихри из сплетающихся атомных частиц хлестали магнитные и другие поля, нарушая связь между кораблями, сметая урожай всех форм жизни в пространстве и на планетных поверхностях. Но подобные штормы бывали крайне редко.
Надвигающийся шторм был не из крупных и находился в нескольких метрах от них. Шквал ударил по кораблям. Ядерно-магнитный вихрь разорвал связь между кораблями, препятствуя их продвижению вперед, экраны погасли. Даже за пределы туманности в чистое пространство доходили отголоски этих мощных бурь. Нарушалась астронавигация, временно выводились из строя приборы на кораблях, из-за чего они сбивались с курса.
В первые минуты шторма команда Доминго успела увидеть, как вихрь разбросал корабли космических сил; стрелки приборов на "Пэрле" задрожали, зашкаливая все показания, и корабль, отрезанный от всего остального мира, несся в неизвестном направлении.
Правда, внутренняя связь на "Пэрле" не прерывалась и продолжала работать исправно.
Молчало только устройство Кармпэна, несмотря на неоднократные попытки связаться с ним. Брэнвен и Искандер отправились в его каюту, чтобы выяснить причину. То, что они увидели, привело их в растерянность: он лежал на полу и, как это бывает при космической болезни, бился в конвульсиях.
Брэнвен склонилась над ним, мягко потянула за край одежды, но тот не мог или не хотел реагировать на это прикосновение. Не отвечал на взволнованные вопросы вошедших.
Женщина подняла голову и нерешительно посмотрела на Бейза.
- Как ты думаешь, у Кармпэна может быть температура? Он кажется горячим.
- Не знаю,- в первый раз Искандер действительно не знал как поступить. Он спросил по межсвязи, обращаясь ко всем:
- Кому известно о биологии Кармпэнов?
Оказалось никому. Никто даже не мог сказать како-го рода первую помощь следует ему оказать, какое лечение провести. Доминго предложил занять выжидательную позицию, но ждать пришлось недолго.
Ко всеобщему облегчению, Искатель поднялся сам и заявил, что не болен. Он сообщил, что просто страдает от напряжения, пережитого при телепатическом контакте с некими странными формами жизни, появившимися в сырой, бурлящей туманной среде.
Под воздействием шторма местные формы жизни переносили боль и их страдания передавались сознанию Кармпэна.
Симеон ничего не понял.
- Я думал, что ты можешь отключаться от посторонних влияний,- сказал он.
- Обычно я могу. Но сейчас не осмеливаюсь. По межсвязи воцарилась тишина и Симеон понял, что все внимательно вслушиваются в их разговор.
- Но ты же знал, что здесь в туманности есть различные формы жизни, не так ли? Наверняка знал.
Кармпэн ответил слабым жестом, но Симеон не понял его значения.
- Просто я имею в виду, что ты должен отключать свое сознание от того, что тебе приносит страдание. Искатель наконец заговорил.
- Я повторяю. Сейчас это невозможно. Все это не так просто, как кажется.
Брэнвен вмешалась в разговор, сказав о том, что волновало всех:
- Ты говорил, что можешь отключить свои мысли от наших, не так ли?
- Я так и делал, уверяю вас. Но в случае с формами жизни за пределами корабля, я не могу. Моя задача исследовать и изучать их.
- Это те самые "вещи особой важности", о которых ты говорил Геннадиусу?
- Да.
Кармпэн замолчал и трудно было заставить его добавить что-либо к уже сказанному.
Несколько часов спустя шторм стал ослабевать и больше не представлял опасности для корабля и его команды. Погода оставалась ненастной и Доминго не мог с точностью определить их местонахождение.
Капитан освободил трех человек от дежурства, отправив их отдыхать. Он понимал, что все устали и необходимо время для восстановления сил.
Спэнс Бенкович не собирался спать и отправился в гости к Брэнвен. Он хотел поговорить с ней. С тех пор, как эта привлекательная женщина появилась на борту, он все время думал о ней.
Когда Брэнвен увидела его на пороге своей каюты, ее переполнили смешанные чувства. В основном, он вызывал у нее отвращение. Она могла воспринимать его как товарища по команде или, на худой конец, как случайного знакомого. Но как только она пыталась представить его в роли любовника, ей становилось не по себе.
