– Какой суп? Вчерашний? – переспросила Карина.

– Да. Его нужно доесть.

В мамином стремлении к идеалу в ней странно сочеталась увлечение кулинарией и любовь к диетам и голоданию. Готовить она тоже любила: пироги, торты, пирожные, запеченное мясо и наваристые супы – все это она готовила не для себя и не для ненавистной дочери, а для того чтобы накормить двух своих любимых мужчин. Потому что она пребывала в стойком убеждении, что настоящая женщина должна уметь готовить, но к самому процессу еды она должна относиться с легким презрением и быть выше этого. Поэтому Карине лишь оставалось тоскливо облизываться на мамины вкусняшки и в одиночестве прятаться в своей комнате во время семейных застолий.

Карина с тоской покосилась на булькающие на плите кастрюли, чесночно-мясной аромат которых разносился по всему дому и разжигал аппетит.

– Да, давай, – кивнула Карина.

– Только Максимку докорми, – попросила мама, наливая суп, – И еще одна просьба: мы завтра с папой идем в кино. Ты завтра сидишь с Максимкой!

– Ну, мама! – с досадой протянула Карина, – Мне нужно готовиться к контрольной!

– Ничего! Он тебе не помешает!

Когда Карина докормила Максимку, её суп остыл, и она ела его кривясь от отвращения. Щелкнул в замке ключ, затем хлопнула входная дверь.

– Папа вернулся! – одновременно с радостью и испугом воскликнула мама и предостерегающе зашипела на дочь, – Брысь с кухни! Пошла вон!

Карина поспешно убрала тарелку в раковину и открыла воду.

– Брось, я сама помою! – шикнула мать,– Уходи!

Когда приходил отчим, Карина пыталась играть в прятки, прячась от него в своей комнате, как в норе. Но это не всегда удавалось. Когда у него было плохое настроение, он заваливался к ней в комнату и устраивал инспекцию. Если он находил пыль или какой-нибудь беспорядок, её ждало наказание. Мама никогда за неё не заступалась, казалось, что она сама его немного побаивается и старается во всем угодить. И в этот раз, сидя в своей комнате, Карина напряженно прислушивалась к разговорам из кухни, пытаясь уловить настроение отчима. Но на удивление все было спокойно.

Когда Карина принялась разбирать портфель, то ужасом обнаружила пропажу тетради с Канеки. Она в панике вытряхнула содержимое портфеля на пол и несколько раз перетрясла все книги и тетради. Но все оказалось безрезультатно – дневника тульповодства нигде не было. Карина с ужасом подумала, что, возможно, забыла его в парке на скамейке и решила сходить туда поискать. Но вспомнив о строгом характере отчима, девочка нервно закусила губу. Родители редко выпускали её из дома, все прогулки и тусовки были строго запрещены. Она осторожно выглянула из своей комнаты и, никого не увидев в коридоре, прокралась в прихожую, чтобы тайком сбегать в парк и поискать свою тетрадь. Когда Карина нагнулась, чтобы переобуться, заметила скомканный тетрадный листок на полу. Развернув его, она ахнула, узнав один из своих рисунков Канеки.

– Максим! – возмущенно позвала она брата, направляясь в его комнату.

Её братишка сидел на полу посреди детской и фломастерами разрисовывал её тетрадь. Затем вырвал листок, смял его и отбросил в сторону. Карина на минуту остолбенела от такой картины. Затем бросилась к брату и попыталась отобрать свою вещь. Но Максимка потянул тетрадку на себя и она разорвалась. Карина ошеломленно смотрела на свой разорванный и изрисованный фломастерами дневник, и на глазах выступили слезы. А Максимка громко заплакал. На шум прибежала мама.

– Что случилось? – спросила она, обнимая сына.

– Это она! – пожаловался мальчик, – Она отобрала у меня тетрадку!

– Она тебя обижает? – спросила мама, смерив Карину уничтожающим взглядом.

– Но это моя тетрадь! – воскликнула Карина, – Он стащил у меня…

– Закрой рот! – перебила её мать, – Не смей оправдываться! Как ты могла обидеть братика?

В дверях комнаты показался Андрей, и от его ледяного взгляда Карине стало не по себе.

– А ну дай сюда! – приказал он и выхватил смятую тетрадь у нее из рук.

– Не надо! – закричала девочка, – Отдай!

Но мать залепила ей пощечину. Андрей тем временем листал тетрадь, рассматривая рисунки и записи.

– Это что такое? – закричал он, – Что это такое, я тебя спрашиваю?

Карина покраснела и опустила голову.

– Это что аниме? – кричал отчим, – Я же запретил тебе эту заразу!

– Я… – еле слышно прошептала девочка.

– Что ты?

– Я… больше так не буду…

Андрей порвал тетрадь на мелкие кусочки.

– Я не верю твоим пустым обещаниям! – сказал отчим, вынимая ремень из джинсов.

Карина испуганно попятилась выставив руки перед собой.

– Извините меня, я больше так не буду… – умоляла со слезами на глазах она.

Ремень со свистом взлетел над её головой и больно хлестнул по рукам, которыми она пыталась закрыться от удара. Карина взвизгнула от испуга и боли. Отчим еще несколько раз её ударил по спине, рукам, по голове, пока мать не остановила его.

– Хватит, Андрюша, а то следы останутся! – вступилась она.

Андрей опустил ремень, Карина уже ревела навзрыд.

– Пошла вон в свою комнату! – рявкнул он, – И не смей выходить оттуда до утра!

Карина рыдая убежала в свою комнату и бросилась лицом на кровать. Отчим закрыл за ней дверь на ключ. Её душили слезы от обиды, но больше всего ей было жаль свою тетрадь, над которой она работала почти месяц. Ей показалось, что её мир рухнул, и от этих мыслей рыдания постепенно перешли в истерику. Устав от плача, она подняла от подушки голову и обвела взглядом комнату. Её била нервная дрожь, глаза застилала пелена слез, отчего окружающая обстановка показалась какой-то нереальной. Затем пришло безразличие, словно все это происходит с кем-то другим. Она обессиленно положила голову на подушку и сама не заметила как заснула.

Проснулась она от ощущения, что в комнате кто-то есть. Карина вздрогнула и, обернувшись, увидела сидящего за своим столом долговязого парня, одетого в белую рубашку и темные классические брюки, который показался ей странно знакомым. Она поморгала, чтобы прогнать это наваждение, но странный визитер не исчез, а обернулся к ней и широко улыбнулся белозубой улыбкой. Неожиданно она его узнала. Это лицо она рисовала много раз, пытаясь представить, как бы мог выглядеть персонаж аниме в реальности. Много раз представляя его лицо и пытаясь изобразить его. И теперь он был похож то ли на поп-айдола, то ли на сошедшего с экрана героя аниме. Он был очень высокого роста, с длинными худыми руками и ногами и непослушным ёжиком абсолютно белых волос на голове. Черты лица были не похожи ни на русские, ни на азиатские, но одновременно представляли собой странную, но красивую смесь того и другого. У него были высокие красиво очерченные скулы и острый выступающий подбородок, а большие серые глаза еще раз напомнили ей персонажа из аниме. Его длинная шея была покрыта затейливой татуировкой.