В это время наш транспорт нырнул в один из туннелей, и на некоторое время массивное сооружение генератора скрылось из виду, а я тем временем продолжил:

– Так вот, после долгих раздумий, наши и ваши ученые, пришли к решению локально увеличить гравитацию, для чего были спроектированы и построены эти генераторы, – в этот момент вездеход порыкивая, вынырнул из туннеля и перед нами вновь предстал «ГГ», святящийся мягким зеленоватым светом, исходящим из вертикальных прорезей идущих по всему корпусу.

– И какая теперь тут сила гравитации, – вклинился в разговор Лютер.

– На территории всего производственного комплекса и на ближайшей территории 15,66 Тольпионов, на всей остальной планете сохранилась естественная гравитация, – ответил я.

– Это приемлемый для нас уровень, – высказался Лютер, сохраняя бесстрастное выражение на лице.

– Мы сделали гравитацию на уровне большинства обитаемых планет, ведь тут, помимо Трутов, работают и ангелы и люди, – ответил я.

В этот момент мы проезжали под железнодорожным мостом, по которому медленно тянулся железнодорожный состав, направляясь в космопорт.

– На какой стадии сейчас эвакуация? – спросил Лютер, наблюдая за поездом и вагонами, уходящими вдаль.

Машину слегка тряхнуло на ухабе.

– На данный момент эвакуировано полностью производство транспортных кораблей, легких боевых истребителей и кораблей класса «Стрела». Проектные, инженерные группы, и практически все банки данных были эвакуированы в первую очередь. По данным, полученным сегодня утром, можно сказать, что эвакуация завершена на 65 %, однако у нас осталось тяжелое и сверхтяжелое оборудование, а так же целые производственные комплексы, которые еще необходимо законсервировать, прежде чем приступать к демонтажу. Подземные генераторы и генераторы гравитации всё еще работают, а ведь только на их остановку понадобиться несколько дней.

– Если будет такая необходимость, мы, не задумываясь, бросим здесь оставшееся оборудование, – коротко ответил Лютер, глядя мне прямо в глаза.

– Понимаю, – с грустью ответил я, осознавая, что, скорее всего на планете останется очень много ценного имущества, но Лютер был прав, главное спасти население и информацию.

– Да ладно тебе Лютер, не нагоняй тоску, – вклинился в разговор Омегон.

– Мы должны знать реальное положение вещей. Для генерала, информация – это основа победы, – как на лекции ответил Лютер. – Мне кажется, я учил тебя этому.

– Все планы действуют только до первого столкновения с врагом, дружище, – в шутливой манере ответил Омегон, пихнув Лютера локтем в бок.

– Еще раз такое сделаешь, и я оторву твою глупую голову. Благо это никак на тебя не повлияет, – с угрозой промолвил Лютер, но я заметил веселые искорки в его глазах.

Омегон вновь рассмеялся:

– Вот за что я его люблю, так это за чувство юмора, – сказал Омегон, обращаясь ко мне.

Все что мне оставалось, так это улыбнуться в ответ.

Тем временем, наш вездеход въехал в самую старую часть промышленного комплекса и сейчас нас со всех сторон окружили строения и сооружения, возведенные еще во времена моего деда. Улица заметно сузилась, поддавшись давлению со стороны древних ангаров и перерабатывающих заводов. Над нашей головой замелькали закрытые переходы между комплексами, трубы и кабели, сплетающиеся в невероятную сеть, которой может позавидовать любой паук.

Я всегда удивлялся, как ремонтные группы разбирались во всех этих переплетениях проводов.

Впереди у нас лежал длинный участок дороги, упиравшийся непосредственно в главный шпиль, где генералов уже ждал лорд-фабрикатор Базилиус Каст.

– Послушай, Маркус, – прищурив один глаз и наклонившись чуть ближе ко мне, начал Омегон. – Я однажды бывал у вас на Астельхейме и видел ваших женщин.

Я внимательно его слушал, правда, абсолютно не понимая, к чему он клонит.

– Так вот, – продолжил он. – Относительно недавно, я вдруг узнал, что вы – труты, как бы это сказать… Бесполые. Как такое может быть?

В тот момент я надеялся, что генералы не заметят, как я покраснел. Лютер ухмыльнулся и, делая вид, что не слушает, отвернулся к окну, якобы заинтересовавшись местной архитектурой.

– Ну, это не совсем так, – думая как же лучше объяснить, начал я. – Рождаемся мы действительно гермафродитами, но к определенному возрасту, с учётом баланса общества, трута определяют в соответствующий род. С этого момента мы считаемся взрослыми и получаем гражданство с соответствующим пакетом прав и обязанностей. Этот период жизни очень важен для нас и когда трут становиться мужчиной или женщиной он празднует это, как свой второй день рождения.

– И как это происходит, – удивился Омегон. – В смысле, как вы становитесь мужчиной или женщиной?

– После решения Королевского Комитета по демографии нас направляют к Малифику, который в течение семи дней вводит нам специальные гормоны. Всего, этот процесс занимает от ста до ста двадцати дней, после чего Трут начинает свою жизнь женщиной или мужчиной.

– Удивительно, – подвел итог Омегон. – Райнес мне проспорил, – весело усмехнулся генерал, ударив своим массивным кулаком по ладони.

– Кто? – не понимая, спросил я.

– Это мой маршал. Возможно, скоро с ним познакомишься, – отмахнулся Омегон. – Мы поспорили с ним, что у трутов есть женщины. Он не верил.

– Видимо у тебя в легионе все такие, – глядя искоса на Омегона, промолвил Лютер. – Вы банда варваров. Твой маршал глупец, потому что не изучает историю, а ты глупец, потому что не интересуешься миром, который тебя окружает. Бывшая родина трутов была практически полностью уничтожена рейдерами, а численность их сократилась, чуть ли не до сотни особей. После войны, нашими ученными, был разработан комплекс мероприятий по возрождению их вида. Одна из мер как раз и была генная инженерия, так как на тот момент, мужских особей оставалось не больше десятка, а половина их женщин не могли иметь детей. Мой легион тогда доставлял наших ученных в один из слабозаселенных миров их сектора, где тогда обосновались выжившие.

– Ну, тогда меня мало интересовал это вопрос. Тогда столько миров было уничтожено, – на этот раз Омегон был серьезным, шутливость его мгновенно пропала.

– Да, тогда мой народ чуть не исчез, но сейчас, мы стали еще сильнее и на этот раз, враг обломает о нас свои зубы, – добавил я, вспоминая мрачные страницы нашей истории.

– Вы и тогда отлично бились, – спокойно сказал Лютер. – Я сам неоднократно сражался с воинами трутов плечом к плечу. Адульман был величайшим из них. Он неоднократно спасал жизни ангелам, что делает ваш народ нашими верными и полноправными союзниками.

Упоминание величайшего из героев нашего народа, жившего тысячелетия назад, поразило меня до глубины души. Многие в наше время, считали Адульмана мифической личностью, собирательным образом, и вот я, невзначай, получаю доказательство его существования. Это было поразительно. И только сейчас, я стал в малой части ощущать возраст двух архангелов сидящих передо мной. Они лично знали Адульмана, а ведь даже когда он только родился, эти войны уже не одно тысячелетие путешествовали сквозь звезды. Нет, привыкнуть к ангелам нельзя, они лишь с виду кажутся такими же, как ты, так же смеются, грустят и просто живут. Но они – это бессмертные дети Создателя, некоторым из них уже миллионы лет, как например Лютеру, да и Омегон вел в бой своих воинов на край Вселенной, когда мой народ только выбрался из подземных пещер. Тут моя мысль повернулась совсем в другом направлении. Ведь точно такие же бессмертные, могущественные существа, сейчас летят сюда, чтобы уничтожить нас. Уничтожить, так же, как и множество других миров уже павших за почти три года. Страх сжал моё сердце, холодный пот выступил у меня на лбу. Ведь хоть я и являюсь военным офицером, но чтобы сосчитать реальных боев, в которых я участвовал, хватит и одной моей шестипалой руки.

Видимо, приступ страха был сильно заметен, ибо ко мне обратился Омегон.

– Не унывай Маркус. Мы прибыли сюда, чтобы дать Люциферу бой. Мы обязательно спасем всех, кого сможем, даже ценой своей жизни.