– Я же говорила, что это плохая затея.

Люська повернулась к ней и молча кивнула.

Зазвенел звонок.

– На следующем уроке пишем проверочную работу по творчеству Маяковского. Готовьтесь, – прошипела Наталья Борисовна и, схватив со стола журнал, удалилась из класса.

Класс загалдел.

– Сусанин, а ты чего себя в список не написал? Ссышь, да? – крикнул Копытов, обращаясь к Суворову.

– Да иди ты, Копыто, – отмахнулся Суворов.

– А девки у нас вообще все ссыклища, – сказал Копытов, усаживаясь на парту Володиной и Серафимовой.

– Я не собираюсь в ваших дурацких затеях участвовать, – сказала Наташа, поправляя волосы. – Детский сад какой-то, честное слово.

– Вот и я о том же, – ввернула Люська.

– Ты вообще молчи, Люська-п…дуська, – сказал Копытов.

– Дурак, – обиделась Люська.

– Наташка, у меня к тебе деловое предложение, – сказал Копытов, ухмыляясь.

– Какое ещё предложение? – полюбопытствовала Наташа.

– Если ты с нами пойдешь, то я тебе свой х.. покажу.

Наташа закатила глаза и отвернулась от Копытова.

Люська хихикнула. Суворов заржал и начал биться головой о парту.

– Сусанин, мозг вытечет, – крикнул Копытов. – Так что, Наташ, пойдешь? – спросил Копытов, обращаясь к Володиной.

– Да ну тебя, Копытов, с твоими дурацкими шуточками, – отмахнулась Наташа.

– А ты зря, Натах, отказываешься. У Копыта знаешь какой? Ты ещё такого не видела, – подошёл Шебакин.

– А ты-то видел, что ли, Шебакин? – спросила Наташа.

– Шеба у нас – специалист по х..м, – крикнул Кузнецов.

– Ща как тресну, Серый, – Шебакин подскочил к Кузнецову.

– Не, Серый, Шеба не специалист по х..м, а просто х…вый специалист, – крикнул Копытов.

Суворов лег на парту и затрясся.

– Маринка, – крикнула Люська. – Иди сюда, а то всё пропустишь.

Марина, которая сидела в третьем ряду на последней парте, подошла к общему собранию.

– А что тут происходит?

– Да тут у нас Копытов собирается своё хозяйство показать тем, кто с ним на дело пойдет, – сказала Люська.

– Я-то думала, у вас тут правда что-то интересное, – вздохнула Марина Соловьева.

– А тебе разве не интересно, Марин? – ухмыльнулся Копытов.

– Нет, Копытов. Представь себе, это мне вообще не интересно.

– А у нас Соловьева только книжками интересуется, ее х..м не удивишь, – заржал Шебакин.

– Шеба, – ввернул Копытов, – еще неизвестно, что она там за книжки читает. Там, может, мой…, – Копытов помахал рукой возле своего причинного места, – детский лепет по сравнению с её книженциями.

Наташа и Люська прыснули от смеха.

– Дураки, – сказала Марина. – Ну что с вас возьмешь, если ваши интересы выше причинного места не поднимаются. Остается надеяться только на то, что вы это перерастете. – Марина смерила Копытова презрительным взглядом. – Хотя вряд ли.

Копытов фыркнул:

– Фифа какая.

– Маринка, застегни ширинку! – крикнул Шебакин.

Марина покрутила пальцем у виска, посмотрев на Шебакина как на полного идиота, и вернулась на свое место.

У десятого «в» сейчас должен быть последний урок, а потом по домам. Прозвенел звонок, но никто не спешил рассаживаться по партам. Была середина мая. Хотелось думать обо всем, кроме учебы. Хотелось гулять, дурачиться, беситься, влюбляться, но только не учиться.

В класс вошла математичка Надежда Петровна. Следом за ней шла девочка небольшого роста, белокурая, миниатюрная, с кукольным личиком.

– Здравствуйте, ребята, – поздоровалась Надежда Петровна. – Я привела к вам новенькую.

Класс с любопытством уставился на новенькую девочку. Девочки смотрели настороженно, почуяв в ней соперницу, мальчишки – с неподдельным интересом.

Копытов присвистнул:

– А чё на последний урок-то? Где она раньше-то шаталась?

– Копытов, где твое гостеприимство? Так вести себя просто неприемлемо. Что о вас новенькая подумает?

– Лично мне все равно, что она обо мне подумает, – вальяжно сказал Копытов.

– Помолчи, Копытов, – резко осадила его Надежда Петровна. – Девочку зовут Алиса Крылова. Теперь она будет учиться в вашем классе. На последний урок она пришла, потому что сначала её распределили в «а» класс, но там … в общем, вышла накладка и её перевели к вам. Так что прошу любить и жаловать.

– Алиска, пососи мою пиписку! – крикнул Шебакин.

– Шебакин, замолчи! Как тебе не стыдно? Девочка к вам только пришла, а ты вон её как встречаешь. Бессовестный, – сказала Надежда Петровна. – Алиса, не обращай на них внимания. Садись рядом с Суворовым, – Надежда Петровна указала на свободное место рядом с Димой Суворовым.

Алиса прошла за парту и села. Пока она вытаскивала из сумки учебник и тетрадь, Суворов внимательно её разглядывал.

– Сусанин, глаза не сломай! – крикнул Копытов.

Суворов показал ему кулак.

Если бы не появление новенькой девочки в классе, то урок можно было бы считать самым скучным и нудным из всех, что когда-либо были. Время тянулось медленно-медленно за решением скучных, никому не нужных уравнений. Всем хотелось поскорее вырваться на свободу и вдохнуть опьяняющий весенний воздух. Окна хоть и были открыты, в классе стояла духота и пахло пылью.

Звонок показался всем самой лучшей мелодий из когда-либо слышанных. Класс похватал свои сумки и рюкзаки, на ходу засовывая в них учебники и тетради, теряя полусломанные ручки и обгрызенные карандаши.

Надежда Петровна диктовала домашнее задание, но её уже никто не слушал. Спустя полминуты класс опустел. Остались только новенькая Алиса и Суворов. Надежда Петровна вздохнула и, прихватив журнал, вышла из класса.

Алиса аккуратно сложила учебники в сумку и посмотрела на Суворова:

– Слушай, а почему тебя называют Сусаниным, если ты Суворов?

Суворов пожал плечами:

– Сам не знаю. Как-то прицепилось – и всё. Теперь только Сусанин да Сусанин.

Алиса улыбнулась:

– Не люблю прозвища. Люди ведь не собаки, чтобы им клички давать. У каждого есть имя. Тебя как зовут?

– Дима.

– Вот видишь, Дима – очень красивое имя. А то – Сусанин.

– Алис, а ты где живешь?

– На Школьной.

– Ух ты, а я рядом. Хочешь провожу?

– Давай, – согласилась Алиса.

Суворов и Алиса вышли из школы. Народу уже почти не было. Все разбежались. Остались только несколько человек.

– Какая погода хорошая, – сказала Алиса.

– Так весна ведь, – сказал Суворов.

– Обожаю весну.

– Алиса, а ты чего так странно в школу новую пришла, под конец учебного года? – спросил Суворов.

– Так получилось, – коротко ответила Алиса.

– Понятно.

– Дим, а этот Шебакин всегда себя так ведёт? – спросила вдруг Алиса.

– А ты на него обиделась?

– Да нет. Просто.

– Алис, ты на него не обижайся. Он… ну просто он веселый такой. Он не может без своих шуточек. А вообще он безобидный.

– Шуточки у него какие-то… дурацкие… – сказала Алиса.

– Согласен. Но на то он и Шеба. Без него скучно было бы. Хотя, знаешь, Алиса, иногда мне кажется, что за этой его показной бравадой и веселостью скрывается ранимая натура.

Остаток дороги Суворов с Алисой шли молча. У одного из домов Алиса остановилась:

– Ну вот и пришли. Здесь я живу.

– Алиса, слушай, мы с пацанами и девчонками из нашего класса сегодня вечером на дело идем. Ты не хочешь к нам присоединиться?

– А что за дело? – с интересом спросила Алиса.

– Это секрет. Но мы тем самым хотим проверить, на что каждый из нас способен. Помнишь, как Раскольников рассуждал: «тварь ли я дрожащая или право имею?»

Алиса с беспокойством посмотрела на Суворова:

– Вы что, кого-то убить собрались?

Суворов засмеялся:

– Нет, до такой степени мы, конечно, ещё не дошли. Но будет страшно.

– А как же я пойду, если даже не знаю, что там будет? – спросила Алиса.

– Я не могу тебе это рассказать, потому что ты ведь не в нашей компании пока. Неизвестно даже, пойдешь ты с нами или нет. В общем, ты подумай. Это на самом деле интересно. Если надумаешь, приходи в одиннадцать часов вечера ко входу на кладбище.