– А что девушка об этом говорит?

– Ничего не говорит. Ее отец, Желтый Медведь, человек с ужасным характером; спорить с ним никто не решается. Он очень любит свою дочь и боится с ней расстаться. Но, когда он был в походе на Ворон и его едва не убили, Двойной Гром его спас, а потом попросил девушку. Желтый Медведь не мог отказать тому, кто спас ему жизнь, но попробовал отделаться от него. «Моя дочь слишком юна, чтобы стать женой. Через две зимы, в месяц Первого Снега, ты получишь ее», – сказал он. На это Двойной Гром дал ему двадцать лошадей, много одеял и ружье, чтобы он сдержал свое слово. Так что через четыре луны старик получит девушку.

– Как плохо! Как плохо! – сказала Женщина-Горностай. – Мне ее жаль; мне жаль всех девушек, которые становятся женами стариков. Они становятся рабынями у своего мужа и его старших жен.

– Да. Нелегка, нелегка будет ее жизнь, – согласилась Выдра, и разговор перешел на другие темы.

После этого мы с Апси вышли и пошли по лагерю кутенаи, нас везде встречали гортанными приветствиями и рукопожатиями, а иногда мы слышали несколько слов на языке Черноногих. Так мы встретили Зарю, которая делала колышки для вигвама, ее отца и его жену-кутенайку, которые принесли для него шесты. Это был высокий, могучего сложения, с суровым лицом человек из племени нез-персе – Народа Синей Краски, как их называли Черноногие. Название такое они получили за то, что единственные из всех добывали эту редкую и очень дорогую краску, которая встречалась в каменных породах где-то в их землях далеко на западе.

Когда мы остановились, Заря выпрямилась и сказала отцу, кто мы такие. Он вяло пожал нам руки, пробормотал приветствие на ломаном языке Черноногих и снова углубился в работу. Когда мы пошли дальше, мне показалось, что я уловил в глазах девушки просьбу простить его неприветливость.

В сумерках девушка в сопровождении жены отца, кутенайки, пришла навестить Женщину-Горностая и получила обещанные подарки – в том числе толстую шерстяную шаль ярких цветов, что заставило девушку запеть от радости. Девушка свободно говорила и рассказала нам о своей жизни среди нез-персе: о том, что дичи было мало, и люди зависели от того, сколько лососей удастся загарпунить в большой реке, про которую я решил, что это либо Колумбия, либо Змеиная. Но о ее будущем муже, старом Двойном Громе, не было сказано ни слова.

Когда эти двое ушли, мой дядя заметил, что Заря была самой прекрасной, самой замечательной девушкой, которую он встретил с тех пор, как нашел и взял в жены самую замечательную и самую лучшую женщину, которая сейчас сидит рядом с ним. В ответ на это Женщина-Горностай, с блеском в глазах, толкнула его локтем и сказала, что на комплименты он всегда был падок.

Но прежде, чем она успела еще что-то сказать, меня прорвало, сдерживаться я больше не мог:

– Женщина-Горностай! Белый Волк! Я хочу эту Зарю! Хочу, чтобы она была моей! – крикнул я.

– Тихо, тихо! Ты слишком молод, чтобы жениться. И в любом случае жениться на индианке ты не сможешь, – сказал по-английски мой дядя.

– Ты ведь женился! Почему я не могу?

– Со мною все было в порядке, и я рад, что так поступил. Но ты – другое дело. Бизоны скоро исчезнут; торговля с индейцами прекратится. Вся страна будет заселена белыми, и ты должен будешь жить по-новому, и жена-индианка будет тебе мешать. Так что нет. Придержи коней, парень, и в должное время, когда придет пора жениться, ты найдешь хорошую белую жену.

– Белый Волк! Что ты ему говоришь? – спросила Женщина-Горностай.

– Всего лишь говорю, что он слишком молод, чтобы жениться, – спокойно ответил дядя.

– Может, не так уж и молод; когда мы поженились, ты был в его возрасте, – сказала она. И добавила, обратившись ко мне: – Но об этой девушке ты должен забыть. Ты знаешь, что она обещана человеку с запада…

– Да, старику, у которого много жен, – перебил я.

– Но это не наше дело. Наше дело – соблюдать условия мирного договора между племенами с запада и нашим народом равнин. Если ты женишься на этой девушке, это будет война. И это будет конец наших надежд на большую торговлю с племенами, живущими в горах и к западу от них!

– Хорошо сказано, женщина, хорошо сказано. Ты очень мудра, – сказал дядя.

Я ничего не ответил, но ни на минуту не поверил в то, что этот старый нез-персе может стать источником неприятностей, если девушка предпочтет меня ему.

Я вышел, и Апси вслед за мной, и он сказал мне:

– Моя сестра здесь неправа. Какое дело Синей Краске и другим племенам до неприятностей старика из-за женщины? Никакого! Тебе нужна эта девушка; так познакомься с ней, дари ей хорошие подарки, а потом выбери момент и попроси ее стать твоей женщиной. Я буду с тобой; я помогу тебе.

– Хорошо. Начнем прямо сейчас: сходим к ее отцу, подарим ему что-нибудь и попробуем склонить его на свою сторону.

Я сразу побежал к нашим фургонам, наполненным товарами для торговли, и взял в одном из них два одеяла – одно для отца девушки, другое для его жены-кутенайки. Но, когда мы были рядом с его вигвамом, моя решительность испарилась.

Я остановил Апси и прошептал:

– Давай не сейчас; он поймет, что мы пришли, чтобы посмотреть на его дочь. Я попробую встретиться с ней в другой раз.

– Ха! Струсил! Дай мне одеяла и иди за мной. Я покажу тебе, как это делается, – ответил он и пошел вперед.

Глава третья

Заря

Мы вошли в вигвам, произнеся обычное для Черноногих Ух-хух-хух-хух, разрешение войти. Но Желтый Медведь не произнес обычного Окай, или приветствия. Вместо этого он одарил нас холодным взглядом со своей лежанки в глубине вигвама и предложил сесть напротив.

Его жена-кутенайка сидела рядом, слева от него, и, когда мы заняли свои места, Апси протянул ей одеяла, говоря словами и знаками, что это подарок от меня ей и ее мужу. Благодарно улыбаясь, она поблагодарила меня на своем гортанном языке, положила их на колени и стала гладить, любуясь их плотной поверхностью, но мужчина только бросил на них холодный взгляд и ничего не сказал.

Заря сидела напротив нас, на своей лежанке, и отсутствующим взглядом смотрела на тлеющие угли; на меня она даже не взглянула, и только раз бросила взгляд на Апси, когда тот сказал:

– Девушка, скажи своему отцу, что мы хоти кое-что узнать; мы хотели бы, чтобы он рассказал нам о далекой стране на Западе.

Заря своим мелодичным голосом перевела наш вопрос, а потом краткий ответ Желтого Медведя:

– Он говорит, что это бедная страна. В ее лесах мало оленей; на равнинах мало антилоп; в реках мало рыбы. Единственная хорошая страна – это эти равнины, где водятся бизоны, и, если бы его люди всего лишь слушали его, они могли бы жить здесь постоянно. Кто такие Черноногие, чтобы считать всю эту землю своей? У Народа Синей Краски такие же права на нее.

– Но мы в мире с твоим народом; вы можете приходить и убивать бизонов, сколько вам нужно, вы можете приходить в наш лагерь и охотиться вместе с нами, – сказал Апси.

– Да. Но как долго? Только до тех пор, пока, как это обычно бывает, ваши и наши юноши не поругаются из-за чего-то и прогонят моих людей назад, в бедную страну на западе. Так вот, я не уйду! Я не трус; я останусь по эту сторону гор, даже если это будет стоить мне жизни.

Да уж, шутки у нашего хозяина были невеселые. Апси сменил тему.

– Скажи отцу, – сказал он девушке, – что я с ним согласен; это богатая страна. Не только эти животные здесь есть, но и редкие и священные. Только вчера, чуть ниже этого места, мой друг, который здесь сидит, Красный Лис, убил белого бизона. Далеко, ниже по Большой реке, жрица нашего племени, Бобриха, видела здесь белого бизона, и вот почему мы здесь. Так вот! Тот, Кто Наверху, выбрал моего почти-брата, чтобы убить его!

И Апси продолжил свою речь, расхваливая меня, рассказывая о моей отваге и удачливости во всех начинаниях. Это был распространенный обычай у черноногих – друг расхваливал ухажера девушки ее родителям.