- Откуда идет вещание?

  - Пятеро уманов. Сорок шесть ваших километров вниз по реке.

  Пятеро?! Всего пятеро? Неужели остальные погибли? Или просто разделились? Так, момент. Почему они так близко? Времени прошло море - декада! Неужели за десять дней они только на сорок шесть километров отплыли? Странно.

  - Давно за ними следишь?

  - Нашел на второй день.

  - И навесил маяк?

  Хаф передернул плечами, глухо спросил:

  - Ты была с ними?

  - Мои знакомые. Остальные где? Погибли?

  Он чуть заметно кивнул, не отрывая взгляда от обзорного экрана, на котором разматывалась темная лента реки.

  - Второй транспорт свернул в малый рукав пять дней назад. - короткое молчание. - Они были в деревне.

  Вот значит как.

  - Они...

  - Мертвы.

  Непробиваемая уверенность.

  - Из них...

  - Нет.

  Я смотрела на яута, даже не зная, что и сказать. Он их убил. Пристрелил из ароста. Убил своими руками! Я не могу назвать их друзьями. Не было у меня друзей. Но все же этих людей я знала хорошо. А теперь их... нет.

  - Смерть была безболезненной?

  Кивнул, чуть повернув голову.

  - Они... видели?

  - Да. - яута-те ответил вслух. - Они видели нападение. Поняли.

  Я закрыла глаза, массируя веки. Злиться на Хафа? Бессмысленно и глупо. Он сделал то, что должен был.

  - Они давно были в той деревне?

  - Прибыли днем. Ночью напали.

  Вот как... Пол дня.

  - Ннан"чин"де...

  Яут повернул голову, чуть склонил набок.

  - Спасибо, что рассказал.

  Хаф кивнул и вновь перевел внимание на обзорный экран. И никаких внешних проявлений чувств. Статуя, а не живое существо. И ведь не скажешь, что под бесстрастной оболочкой кипят эмоции! Я видела эти крохотные, практически мимолетные проявления: легкое подёргивание кончиков когтей, резковатые движение, напряженные, чуть сильнее обычного сжатые на штурвале пальцы. Он нервничает.

  Я тронула его руку.

  - В следующий раз говори такие новости сразу. Я не буду делать глупости. Я понимаю границы наших возможностей.

  Хаф совершенно по-человечески вздохнул.

  - Моя ошибка.

  - Ошибка? Сомневаюсь. Ты хотел уберечь меня от этого знания?

  - Возможно.

  Впервые яут ответил обтекаемо. Возможно.... Как же! Он точно знает, чего хочет или чего не хочет! Но не факт, что скажет. Вся моя интуиция буквально верещала, что сегодня - очень важный будет вечер. Этот полет, эти откровения...

  Перегнувшись через подлокотник, я тронула его за предплечье.

  - Хаф, я могу помочь брату? Если он... выжил.

  - Да.

  Он не повернулся, продолжая смотреть на экран, хотя я прекрасно знала, что его маска держит небольшую картинку в углу зрения, куда идет параллельное вещание со стационара атта. Он ВСЕГДА видит обзорный экран.

  И тут меня осенило!

  Он дает мне шанс вернуться к людям! Наступил себе на горло, наплевал на законы и традиции ради того, чтобы дать мне выбор! Не просто так он полетел спасать кучку уманов, на которых ему, по большому счету, плевать! Он понял, кто они такие. И дал возможность мне принимать решение!

  - Ннан"чин"де...

  Он повернул голову, вопросительно глядя на меня. Я уж не знаю, чего он от меня ждал. Уговоров? Просьб? Истерики? Я что - дура? Не спас? Значит, не смог! Я просто на мгновение представила, что он бы погиб, пытаясь спасти моих знакомых.... Я бы этого не простила. Ни им, ни себе.

  Едва удалось смешок сдержать. Спросила, чуть сжав его предплечье:

  - Когда ты начнешь делать себе нормальное оружие?

  Он вздрогнул всем телом. И расслабился. Я видела, как его отпустило. Словно мои слова ослабили туго взведенную пружину.

  Как же хорошо общаться с тем, кто тебя понимает с полуслова! Не надо долго объяснять, изгаляться, подбирать выражения, боясь ненароком обидеть!

  Я поняла, что не давало ему покоя. Он боялся утратить доверие. Его действия... чего уж скрывать, то, что он убил моих знакомых - неприятно. Но я точно знала, что им двигало. Он просто избавил от мучительной смерти. Так, как мог. И это помогло примириться и принять как есть. Вот если бы он ПОЗВОЛИЛ их утащить... этого я бы не поняла! А спасти их он бы не смог. Пока убедишь, пока выведешь. Ага... еще не факт, что они пошли бы за ним. А если бы и пошли? Не бросишь же потом в лесу. То, что он рассказал без утайки, лишь укрепило мое уважение к этому непростому существу.