Он оперся о руку, спрыгнул вниз, мягко приземлившись на пол, и быстро пошел куда-то в темноту.
О чем-то спорить с ним у меня не было никакого желания. Мне очень хотелось ему доверять. Так, как я никогда и никому не доверяла из людей. Целиком, безоглядно.
Глупо? Несомненно.
Но мне ОЧЕНЬ хотелось ему доверять...
- Как пожелаешь. - одними губами беззвучно добавила я.
Он услышал и сбился с шага. Всего на мгновение, едва заметно вздрогнув. Косо глянул на меня. Но больше ничем не высказал своего отношения к моему мнению. Лишь быстро нес куда-то во тьме коридоров, сворачивая по одному ему ведомому маршруту. А я... а что я? Я просто подчинилась его решению. Смысла дергаться и настаивать на своей самостоятельности я не видела. Я просто доверилась ему.
Конечной целью нашего похода оказалась довольно большая комната, уставленная массой оборудования. Еще один технический отсек? Воин посадил меня на крышку какого-то устройства, вручил трофейный короткий меч и растворился в темноте. Ушел проверять помещение.
Вернулся быстро. Отобрал меч, положив на неподвижную часть капсулы, он опять поднял меня на руки. Крышка отъехала в сторону. Меня посадили в мягкое нутро. Я не сопротивлялась, делая то, что он показывал. Воин указал на ботинки и дернул футболку, жестом указам на пол. Ну ладно. Снять так снять. Я быстро сняла указанное. Повинуясь жесту - легла на мягкую слегка волнистую лежанку. Последнее воспоминание: опускающаяся крышка, мягкий свет и темнота.
* * * * *
Яут стоял неподвижно, опершись рукой о ребристую крышку регенерационной капсулы. Устройство едва заметно гудело. Удивительно, что оно работало. Удивительно, что на корабле вообще хоть что-то работало после такого падения.
Остро дернула спина. Верхние клыки непроизвольно дрогнули, но яут не издал ни звука. Двигаться он мог беспрепятственно, значит, позвоночник не поврежден. Остальное значения не имело. Глянул на капсулу. Диагностика завершилась, на экране потекли резкие символы наудского письма. Прочитал. Нахмурился.
Рука сжалась в кулак. Он колебался. Всего мгновение. Знал, что его действия не нашли бы понимания у большинства соплеменников. Поморщился. Где они, эти недалекие головорезы одной с ним крови и расы? Мертвы.
Мог ли он поступить иначе?
Нет.
Спина все еще чувствовала неизмеримую тяжесть двигателя.
Великий Воин! Нежданная охота, нежданный долг... сезон скоро. Отвратительно.
Взгляд скользнул по капсуле. Умана. Дитя Первой Крови. Она не знает законов... не будет требовать.
Тяжесть на спине, безнадежность...
Она - не будет. Он - будет.
Не обязан. Закон дает лишь шанс. Возможность сохранить жизнь. Он прикрыл глаза.
Вспышка воспоминания: тихий мягкий голос: "Как пожелаешь".
Когти скрежетнули по металлу.
За свою жизнь он сделал много ошибок. Делал так, как принято, а не так, как хотел. Он делал так, как требовали традиции. Его действия не вызывали нареканий у Наставников и Старейшин. Но потом, в тишине долгих перелетов, воспоминания выедали его изнутри.
Вновь всплыл в памяти разговор с кар'клеем Черным Крецом. Долгий разговор в тишине кехрите под пустыми взорами черепов поверженных врагов. Разговор о том, что есть Кодекс и Закон. Как и чем его истинная трактовка отличается об общепринятой в среде таких же пустоголовых юных головорезов, каким был и он в то время.
Перевел взгляд на капсулу. Умана спала. Маленькая, хрупкая, не приспособленная к той жизни, что он ведет с юности. Такие как она вызывали лишь презрительное фырканье у его сверстников. Слабое, неприспособленное к жизни создание. Так они считали. Хаф прикрыл глаза, позволив себе насмешку. Прав был кар'клей. Недалекие сопляки с раздутым самомнением и гордыней! Может, именно потому так много молодняка погибает в первых испытаниях? Из-за самомнения? Веры в свою непобедимость? А ведь маленькая, слабенькая, практически беззащитная умана смогла сделать то, что две трети его сверстников не смогло: выжить при первой встрече с каинд амедха. Может, именно потому, что она ясно и без иллюзий понимала, на что способна?
Хаф тряхнул головой.
Сейчас не то должно занимать его разум.
Сможет она выжить или нет, зависит не от нее.
От него.
Именно он даст ей шанс. Или погубит.
Тихий мягкий голос: "Как пожелаешь" и доверчиво прижавшееся к груди хрупкое тело.
Яут дрогнул всем телом.
Никто и никогда, даже на мгновение, так не верил ему и не доверял.
Он делал много ошибок. Но никто не мог упрекнуть его в том, что он предавал доверие!
Хаф принял решение.
Он тронул пульт. Крышка отошла.
Возможно, он об этом пожалеет.
Яут приподнял спящую девушку на руки, осторожно снимая с нее одежду. Умана не шевелилась. Спала. И будет спать еще долго.
Время покажет, прав он или ошибся в очередной раз.
