Последняя встреча с Изрой прошла в тишине. Впервые злоязыкий риссари промолчал, проглотил подготовленные заранее слова.
Тихий смешок сорвался сам собой. Горький, усталый.
Мягкая губка легко смывала грязь, проявляя синяки и гематомы на бледной коже. Сейчас он смотрел в диапазоне зрения те-уман. Непривычный диапазон. Он редко к нему прибегал. Только когда родное зрение не давало возможности правильно оценить внешний мир или было по какой-то причине бесполезно.
Хидар дрогнула в его руке, попыталась сжаться, свернуться комочком, как детеныш кота, но он перехватил ее руку, не позволяя окунуть в горячую воду. Те-уман неудачно дернула кистью, чуть слышно вскрикнула от боли и открыла глаза.
Непонимание, недоумение, сменяющееся узнаванием.
- Ннан"чин"де...
Тихий, охрипший голос. Радость. Облегчение. Счастье.
Хаф осторожно дотронулся кончиками пальцев до мягкой кожи щеки. Бледной, холодной, мягкой. Хидар обхватила пальцами левой руки его запястье, потянув на себя, а он поддался, позволил ослабленной и изможденной девушке сделать то, что она хотела. Те-уман прикрыла глаза, тихо, счастливо выдохнула, уткнувшись носом в его ладонь.
Никто и никогда не был так ему рад...
* * *
Хорошо-то как!
Ннан"чин"де очнулся! Я теперь не одна! Больше не надо подрываться при малейшем шорохе, вздрагивать от каждого шелеста, от любого выпадающего из привычного шумового фона звука. Теперь можно... отдохнуть. Я уже не одна!
Эйфория накатывала, захлестывая с головой, примиряя с дергающим острой болью замерзшим запястьем, ноющим плечом, жгущими огнем царапинами, порезами и продранными когтями ранами. Всё это мелочи, недостойные внимания. Всё это лечится, всё пройдет и заживет. Всё это - не важно! Горячая мокрая ладонь обжигала щеку живительным теплом, унимая мелкую противную дрожь. Ннан'чин'де молчал, потакая моим слабостям: сидел на корточках возле моей "ванны" и терпеливо ждал, пока я отпущу его кисть. А мне совершенно не хотелось ее отпускать...
Я разжала пальцы, позволяя ему убрать руку, потерла мокрое лицо, размазывая размокшую кровь и грязь. Умываться одно рукой неудобно, а забирать мочалку у Хафа я не спешила: его забота приятна. Так справлюсь. А еще надо помыть волосы. То, что творится на моей голове, цензурными словами не описать.
- Ннан"чин"де, включи, пожалуйста, душ. - тихо попросила я. - И подай мне прямоугольную бутылочку. Голова чешется ужасно.
Моя просьба была выполнена мгновенно: на широкий бортик ящика, там, где обычно ставилась на крепежи крышка, опустилась бутылка шампуня. Парой секунд спустя раздался шелест вытягиваемого ребристого шланга, Хаф вновь появился в поле зрения, держа в руках головку душа, вынутого из паза в стене.
- Спасибо. - улыбка сама собой расползалась на губах.
Да я в жизни никому так не радовалась! Никогда! Даже в детстве! Даже родители не вызывали столь яркого и всеобъемлющего чувства радости и счастья, перетекающего в эйфорию!
Я так сильно привязалась к Ннан"чин"де? К мужчине-науда, представителю чужой расы, довольно уродливой с точки зрения человеческих норм красоты?
Надо быть честной с собой. К нему сложно не привязаться... Особенно, мне.
Зажав бутылочку между колен, я открыла клапан. Теперь бы еще на руку выдавить... Стоп. Зачем на руку? Надо сразу на голову, у меня же работает только дна... Мысль споткнулась: Хаф аккуратно обхватил пальцами бутылочку и легко выдернул ее, а потом мне на волосы полилась густая струйка шампуня.
- Закрой глаза. - произнес он.
Я послушно закрыла глаза. Тихий, практически беззвучный стук: Хаф поставил бутылочку на пол. Зашелестел включившийся душ, омывая подмерзшую спину теплой водой, зацепив на мгновение макушку.
- Подержи.
Я приподняла левую руку, Хаф вложил мне в ладонь тяжелую головку душа, а я тихо выдохнула, расплываясь в довольной улыбке: сильные когтистые пальцы осторожно коснулись макушки, распределяя по волосам шампунь, легко массируя голову, снимая сводящий с ума зуд. Через какую-то минуту он забрал душ, смывая пену. Опять вложил мне в ладонь душ и вновь намылил голову, аккуратно разбирая спутанные пряди, вынимая стебельки травы, веточки и сор, который я собрала, пока меня катали по земле эти черные уроды. А я откровенно наслаждалась происходящим.
Приятно...
Вымыв мне голову, Хаф вынул меня из воды, пинком перевернул ящик, сливая воду, вернул его на место, усадив обратно. Включился душ, очень теплая, практически горячая, но не обжигающая вода начала быстро наполнять "ванну": когда надо, этот душ мог выдать большой напор. Яута его использовали для мытья кар"кахтэр, благо, длина шланга позволяла.
Пока набиралась вода, Хаф куда-то отошел, но вскоре вернулся с тремя баночками, вылил их содержимое в воду. Резко запахло какими-то медикаментами и свежескошенной травой с яркими ароматами лимона. Знакомый запах... Мышечный релаксант, что ли? Я принюхалась. Точно, это он травой пахнет. Разбавленный водой, он становится слабым. Как раз поможет расслабить одеревеневшие и затекшие мышцы... А лимоном пахнет подстегивающая регенерацию жгучая дрянь. В воде она практически не жжет. Так, слегка пощипывает в... нежных местах. Третье... Что за препарат? Память молчала, не в силах опознать сложный резкий медицинский запах.
Я расслабленно растеклась в ящике, запрокинув голову. Хорошо... Очень теплая вода немного сглаживала колкий лед, прочно обосновавшийся под диафрагмой, но так я согреться не смогу. Даже если в кипяток окунуть...
Хаф вновь исчез из поля зрения, но я слышала его шаги, нарочито-громкие. Обычно он ходит бесшумно, словно призрак, но сейчас он шумел сознательно. Чтобы мне было спокойнее.
