Я продолжал свое существование в этой внутренней тишине. Ходить было некуда. Два раза я набирал номер Ирины, но она не брала трубку. Я даже рассказал о проведенной с ней ночи Мишке. Он как-то вытащил меня в пивной бар. Я не люблю пиво, но Мишка так смачно расправлялся с креветками, и отхлебывал напиток, что я не мог удержаться. И сам бар был хорош, в стиле дикого Запада, с неплохой кухней и достойным сервисом. Немного раздражала дурацкая музыка, но мы пересели в маленький зал. Тут было потише.

– А что ты хотел? – рассуждал Мишка, профессионально очищая очередную креветку. – Она посмотрела на то, как ты живешь. Квартиры нет, машины нет. Значит – беспонтовый. У нее двое детей к тому же. Оно тебе надо?

Я не знал. Но почему-то сейчас мне захотелось, что бы Ира ждала меня дома. О ее детях я как то не думал.

– Баба одинокая. Голодная. Понравился мужик, получила свое и все. Ты, думаешь, один такой у нее?

В словах Мишки была бесстыдная правда. Я и сам догадывался о таком варианте.

– Тебе, что бы с ума не сойти, надо найти постоянную бабу. Пусть разведенку, главное – без детей. И умную. Но где ж такую взять? Не в интернете же знакомиться? Ладно. Я поищу.

Мишка, как всегда, был полон идей. И он тут же стремился воплотить в жизнь.

– А поехали в «Пристань»? Кабак отвратный, но баб там до кучи. Одиноких. Стопудово, оттуда один не уйдешь.

– Не, Мих. Не хочу я этих одноразовых приключений.

– С работай-то у тебя как?

– Ровно все. Через неделю запускаем в пилотном варианте проект «Еда в Чите».

У меня уже был помощник – рекламный агент. Маленький, быстрый, рыжий, похожий на белку пацан сумел уболтать владельцев почти всех заведений на размещение своих данных в проекте. Некоторые уже оплатили участие в нем. Федорович ликовал и передал благодарность от Гарика вместе с премией. На работе я проводил все больше времени. Дома мне делалось неуютно, и временами – страшно. Часто, лежа в ванне, я слышал, как в квартире кто-то перемещается. Конечно, это были звуки из соседских квартир, искаженные толстыми стенами. Но на ночь я оставлял включенным крошечный светильник в коридоре. Он был выполнен в виде маленького цветка. Иногда мне казалось, что я чувствую первые признаки психического заболевания. Тогда я смотрел старые комедии с Максом Линдером или читал О`Генри. Но, просыпаясь, по давней старательской привычке, в пять утра, я опять ощущал звон тишины. От нее даже пищало в ушах, как пищит во время простуды, после хорошей дозы аспирина. Сейчас я уже не мог сказать, что бы рад переезду.

Глава V

***

Однажды внезапно Федорович пригласил меня на обед.

– Это обязательно. Будет Гарик. Надо обсудить кое-что важное.

Нам накрыли стол на четверых в отельном кабинете ресторана. Я заказал суп и овощной салат. Федорович распорядился насчет пельменей по–китайски. Стол был хорошо сервирован. Все портил только лист стекла поверх скатерти из хорошей натуральной ткани.

Пришел Гарик. Я понял, кому предназначен четвертый прибор. С Гариком была та самая зеленоглазая девушка из приемной. Выяснилось, что зовут ее Аленой и она не просто секретарша, а помощник руководителя. Она имела влияние на всех менеджеров предприятия.

Гарик тоже принялся за пельмени. Алена медленно ела жульен. Мы ни разу не пересеклись с ней глазами.

– Вот что я думаю, – сказал Гарик после нескольких пельменей, – надо нам наружной рекламой заняться. Сайт готов, надо, что бы люди о нем узнали. Радио, телевидение, газеты – это все потом. Сейчас надо запустить визуализацию. Нам нужен какой-то простой и запоминающийся логотип.

– Вроде как дорожный знак – вилка и ложка, – встрял Федорович. Идея Гарику понравилась.

– А почему нет? Знаков таких много. Путь на подсознании сыграет. Руслан, ты – ничего, что я на «ты»? – спросил он, и, не дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил, – ты должен взять за основу этот знак и поэкспериментировать. У нас есть родственное рекламное агентство – там асы работают. Съездите вместе с Аленой, поговорите.

Впервые мы посмотрели с Аленой друг на друга. Я отметил, что цветом ее глаза схожи со сделанными под изумруд подвесками на люстре в кабинете, где мы сейчас обедали. Алена глянула коротко и спокойно. Она только спросила: – Когда?

– Договоритесь с Русланом. Возьмите машину из свободных, и скатайтесь. Да, и вот еще что! Надо подобрать места для размещения баннеров. Нам нужны самые проходные точки. Их надо объехать, сфотографировать, потом связаться с хозяевами конструкций, и составить договор. Бюджет я на это выделил. Если сэкономите – получите премию.

Гарик уже объединил нас с Аленой в одно целое. По мельчайшим движениям ее мимических мышц я понял, что ей это не нравится.

– Я и сама могу съездить. У Руслана (впервые прозвучало в ее исполнении мое имя) дел и так много – он сайт заполняет каждый день. Да и город я лучше знаю.

– Вот, как раз ему и надо город изучить. Не ты же будешь потом этим проектом рулить, а Руслан! Ну, в общем, – сказал Гарик, вставая, и одновременно вытирая рот салфеткой с логотипом ресторана, – вы меня услышали.

Гарик и Алена ушли. Федорович сосредоточенно доедал салат.

– Да… Алена еще та баба. Красивая, заметил? И главное – умная. Ты не смотри, что она молчит. Она тут половиной всего хозяйства управляет, если не всем хозяйством.

– У нее с Гариком не только деловые отношения? – неожиданно для себя спросил я.

– А вот это – не наше дело. Ты в эту сторону не думай. Понимаю. Девка премиум-класса. Но… не твой формат. И даже не мой. Все, пойдем арйбайтен.

***

Грядущая работа с Аленой почему-то изменила мое состояние. Нет, я не влюбился, и даже не хотел ее. Просто возникло ощущение начала очередного этапа в жизни. В Алене я видел признаки иной жизни, иной грани бытия, иного уровня существования. И дело было не в ее близости к хозяину корпорации. Дело было в том, что я входил в новый круг контактов. Теперь Гарик порой сам заглядывал в мой кабинет, и, жестом показывая, чтобы я не вставал, садился напротив. Чаще всего он рассказывал, как раскручивались такие сайты в Москве и Петербурге. В рассказах было много ценной информации. Гарик разбирался в тонкостях воздействия рекламы на сознание потребителя. Это были хорошие уроки для меня.

– Ну, вы там не затягивайте с Аленой… – уходя, говорил он.

И эта фраза «Вы с Аленой», который он объединял меня с загадочной зеленоглазой женщиной, меняла мое состояние. Я подсознательно стал ждать каких-то перемен.

В город уже вступила зима, бесснежная, дымная и морозная. После работы я попросил Мишку свозить меня в какой-нибудь магазин мужской одежды.

– Ну вот! Другое дело. Начинаешь превращаться в человека.

– Не в том дело. Холодно. Куртка нужна теплая. Ботинки. Ну и так, по мелочи.

– Не вопрос. В пять у моей машины.

Мишка привез меня в магазин «СнобЪ». Название было именно таким, с заглавным твердым знаком на конце. По мнению владельца магазина, это должно было придавать заведению импозантность, и намекать на классику. Но внутри был все-тот же стандартный безликий евроремонт. Неоновый свет делал лица продавщиц невзрачными. Сами продавщицы были вялые. Подвесной потолок в углах серел пылью. На входе я чуть не упал, не заметив сливающуюся с кафельным полом высокую ступеньку. Ручка пластиковой двери лопнула от мороза.

Я выбрал добротный темно-синий пуховик. Хотя Мишка советовал мне купить такой же, но бордового цвета. Пуховик был крыт отменным набивным плотным хлопком – я не терплю кожаные и капроновые вещи. Соседний отдел съел еще несколько тысяч с моей карточки – я взял высокие серые ботинки. Потом были куплены серые брюки в стиле «милитари» и свитер. Я увидел его случайно, и сразу понял – это моя вещь. Он был черный, нарочито – грубой вязки, но из мягкой натуральной шести. Свитер был уютный, как домашняя пижама.

– Классный свитерок, – оценил Мишка.

Он довез меня, укомплектованного пакетами до дома, но зайти отказался – его ждала девушка в магазине, где у Мишки был отдел.