–А если предположить худший вариант, с чем мы можем столкнуться?

–Разрушение конструкций установки от теплового взрыва, ядерного взрыва не обещаю!

–Здание хоть в целости останется?

Я глубоко вздохнул и улыбнулся:

–Не ручаюсь!

Гируш внезапно расхохотался:

–Вот это по-мужски – честный ответ! Ну, Шелт Тройз, не смею более отрывать вас от работы. Через пять дней жду отчета о выполнении пунктов перечня, за которые вы отвечаете. До встречи!

После рабочего дня я, не задерживаясь, поспешил домой, ведь там меня ждала любимая женщина. Нуви, оказывается, освободилась уже после обеда и, не откладывая, занялась поиском жилья для нас.

–Милый, я обратилась в агентство недвижимости, они обещали нам помочь. Сейчас я позвоню их сотруднику, он прокатит нас по городу и покажет несколько вариантов. Потом, где-нибудь поужинаем.

–Хорошо, звони.

Машина подъехала через десять минут, разговорчивый парень вел одновременно автомобиль и просвещал нас об инфраструктуре Ульбика. Он то и дело указывал на дома, где имелись свободные квартиры. Нам приглянулся обособленный квартал, состоящий из трехэтажных зданий. Он располагался недалеко от одной из внешних остановок магнитной дороги научного центра, и в то же время был окружен большими соснами, которые сумели сохранить при строительстве.

Тут находились две свободные квартиры, одна двухкомнатная, которая при осмотре нас не впечатлила, другая имела четыре комнаты на двух уровнях и огромную теплую террасу. Этот вариант покорил нас обоих, Нуви от восхищения зажимала рот ладонями, осматривая комнату за комнатой. На террасе, полностью закрытой зеркальным остеклением стояли кресла-качалки, стол, огромный диван и даже электрический гриль с вентиляционной вытяжкой. За окнами высились могучие сосны и поддерживали впечатление непосредственного пребывания в лесной чаще. Я осторожно узнал цену аренды, она была мне по карману, тем более на новой должности, когда мой оклад только возрастал. Мы прямо на месте заключили договор, получили ключи, проводили риэлтора за дверь, и заорали от восторга. На террасе я схватил Нуви в охапку, и мы закружились в безумном пируэте.

–Шелт! Поставь меня на ноги! Хватит уже, мы можем упасть!

–Милая я хочу есть!

–Я тоже хочу!

–А давай мы купим продукты и приготовим, что-нибудь на нашем гриле, смотри какой тут вид!

–Давай! Пошли в магазин!

Минимаркет находился внутри квартала. Мы купили колбаски для жарки, овощи, хлеб, сыр, кофе и пиво. Нуви принялась хлопотать по хозяйству, а я на такси поехал забирать вещи из нашего прошлого жилища. Через час мы, качаясь в креслах, вдыхали запах жарившегося мяса, потягивали пиво и болтали на разные приятные темы.

Утром, проснувшись на огромной кровати, я даже не сразу сообразил, где нахожусь. Однако надо было собираться на работу, до остановки мы шли, держась за руки, и беспрестанно заглядывали друг другу в глаза.

Сегодня был, последний рабочий день недели и через час надо было идти на техническое совещание к доктору Престу, я подготовил отчет о деятельности нашего отдела и направился в зал совещаний. Лаборатория доктора Преста на данный момент имела следующую организационную структуру – четыре отдела и выделенный опытно-испытательный корпус, которым заведовал Дабс. Там уже в серийном количестве, с помощью глюонных технологий изготавливались базовые сферы. После чего внутри них собирались нейтронно-мезонные структуры нуклонных чипов, работало одновременно несколько таких систем. Зивас возглавлял отдел перспективных разработок, там обкатывались новые идеи по дальнейшему усовершенствованию М-генераторов. Отдел материаловедения трудился над разработкой новых материалов и сплавов, глюонная технология давала широкий простор для такого творчества, его начальником стал Нир. Третий отдел изучал структуру ядра материи и пытался комбинировать из элементарных частиц то, что не удалось создать природе. Ответственным назначили Кроуза, его брат Руз по-прежнему оставался работать в команде Зиваса. Четвертый отдел вместе с производственно-испытательным комплексом был моей вотчиной.

Все поочередно рапортовали о проделанной работе и планах на следующую неделю. Прест внимательно выслушивал каждого докладчика, иногда задавал вопросы, один из которых, заставил меня напрячься.

–Доктор Зивас! Группа инженеров-генетиков из Ростау предоставила план своих исследований на наших установках глюонной механики?

–Нет еще, но сегодня обещали. Меня больше тревожит то, во что они собираются превратить наш испытательный корпус!

–А что такое?

–Ну, как же! Они просят выделить место для размещения подопытных животных – мышей, обезьян и свиней. Их надо кормить, поить, убирать фекалии. Дабс создал в своем корпусе стерильные условия, а тут, извиняюсь, собираются развести настоящее свинство!

–Свиньи то им зачем? – удивился Прест.

–Объясняют, что строение внутренних органов у них близко к человеческой физиологии.

–Значит так, пребывание животных на территории корпуса запрещаю однозначно! Пусть придумывают, что угодно, хоть на руках их приносят и усаживают под систему физических воздействий. Может, какой-нибудь стол анатомический поставить, чтобы потом помыть можно было после них? Хотя запахи все равно останутся! – Прест стал недовольным и раздражительным. – Черт знает, что такое! Тут же и нуклочипы и свиньи! Пока все отставить! Буду выходить на директорат, пускай выделяют специальное помещение, вынесем туда одну систему глюонной механики, дадим оператора, и пусть там занимаются своими исследованиями.

–Зачем они животных то собрались мучать? – по-детски наивно спросил Дабс.

Прест автоматически ответил:

–Будут учиться восстанавливать поврежденные или увядающие функции органов, так сказать омолаживать мозги, сердце, печень. Что-то в этом роде, так мне их руководитель объяснял.

Тут Дабс простодушно выдал такое, что мы все загнулись от смеха:

–Вот это да! Может тогда оставить их у меня. Пусть потренируются сначала на обезьянах, а затем может и мне помогут восстановить ослабевшие функции! Я готов выступить в роли добровольца.

–Это, какие у тебя функции ослабели? – спросил кто-то, вызвав повторный приступ смеха.

Для себя я тогда понял, что, видимо, высшее политическое руководство страны, внимательно отнеслось к достижениям глюонной технологии, о чем ему, конечно же, доложили. И первым делом решило применить их на самом важном для себя направлении, так как, вопросы старения и дряхления являются самыми актуальными для вершителей мира. Этим хорошо объяснялась срочность подключения к нашим работам института генной инженерии из Ростау, и спешная организация их постоянного филиала при нашем научном центре. Обладающие властью персоны, даже не стали дожидаться окончания этапа испытаний, а решили прямо на опытных системах глюонной механики провести серию экспериментов на живых организмах. Как я себе и представлял, наши технологии, конечно же, впечатлили отраслевых специалистов от медицины. Появлялась возможность, не повреждая целостности живых тканей проникать вглубь органов, находить поврежденные участки и уже на клеточном уровне проводить лечение и стимулирование роста новых клеток. Лекарственные вещества можно было вводить точечно, непосредственно в больные или ослабленные клетки, причем в минимальной и безопасной дозировке, не перегружающей остальные системы организма. Здесь я перечислил только то, что мне как физику-химику доступно было предположить, а профессионалам своего дела перспективы открывались наверняка более широкие.

Совещание закончилось, и я поспешил наведаться на испытательный комплекс, где мы готовились к приемке реакторов, они уже находились в пути, и в ближайшие сутки ожидалось их прибытие. Одну камеру предстояло смонтировать на стенде, остальные поместить на склад. Стенд был уже готов, но так как базовые элементы еще не поступили, а остальные узлы и агрегаты навешивались на них, то и стенд стоял пустой. Создавалось впечатление, что ничего не происходит, но на самом деле, подготовительные хлопоты велись полным ходом. Мы заканчивали работы на установке утилизации тепловой и электрической энергии, на контуре аварийного охлаждения инертным газом, продолжали наладку устройств управления и измерения.