Всё стало складываться из удивительных случайностей и совпадений, везений, как бывает только тогда, когда ты движешься (двигаешься, а не стоишь и не плачешь только) по своей дороге и, вся Вселенная начинает помогать тебе и становится твоим защитником… И, как это чудо происходит, я знаю не понаслышке, я это знаю сама, как зарождался каждый миллиметр моего счастья я помню. А насколько оно будет огромным – зависит только от меня.

*****

Сегодня, четыре года спустя, я и он сидим в летнем кафе на веранде, из окон виден берег реки, когда ветер приподнимает белые длинные прозрачные шторы. Наш общий ребёнок бегло читает меню, выбирая, что  заказать на обед после совместной прогулки на катере. Его папа на 24 часа прилетел из Франции, где он проживает со своим младшим сыном 2х месяцев от роду и его мамой. Родной папа моего сына, именно тот человек, от которого мы с ребёнком спасались так, что пришлось уехать тайно из Москвы в Мурманск.

Выбор старшего наследника пал на сосиски и картошку фри. Его папа выбрал супчик дня. Я заказала кесадилью.

Я спокойна, чувствуя себя уже давно и везде в безопасности, я просто общаюсь, присутствуя на встрече моего сына и его второго родителя – отца. А главное, во мне нет ненависти и злости, прошлое осталось в прошлом. Я жива, здорова, прекрасна внутри и снаружи, люблю жизнь и нахожусь в гармонии с ней. Благодаря помощи необыкновенной женщины-психолога и моим стараниям всё это стало возможным спустя пять лет.

*****

Р.О.: « Психолог может помочь найти выход из любой жизненной ситуации?»

И.М.: «Да, но вероятно, психолог будет не один. Я уверена, что психолог не является по аналогии терапевтом, который знает про все-все-все болезни, но поверхностно. Я проповедую такую парадигму, что психолог должен понимать проблему достаточно глубоко, те темы, с которыми он работает.  И не просто знать терминологии, названия, но именно разбираться в этом предмете, работать именно в этом направлении. И поскольку психология – достаточно широкое поле, нужна специализация».

*****

Я – в недостроенном домике около леса, где-то рядом МКАД, другие дома. В доме холодно.  Островок тепла только рядом с печкой и, когда догорают дрова холодно также, как на улице в апреле. Идёт дождь. Мне кажется, дождь идёт во всем мире, в каждом городе, посёлке. Я открываю дверь и курю, стоя в дверях, крыльца нет, есть только приколоченная деревянная лесенка из трёх ступенек до земли.

В доме курить нельзя, он из каких-то блоков, то ли бумажных, то ли пластмассовых, и я в дверях, и не в доме и не на улице, я между. Чтобы дойти до туалета, нужно надеть куртку и резиновые сапожищи, какие найду под скамейкой в маленьком коридорчике, на них налипнет глина и трава. Да,– я между -, уже не там, в том страшном месте, откуда не выйти только по одному своему желанию, но ещё и не здесь, в доме, находящемся как будто на краю земли и откуда можно уйти хоть сейчас, даже уехать.

Перед домом мой двадцатилетний внедорожник, старый, но верный друг – Ниссан Тиррано с правым рулём. Только ехать некуда. У меня нет моего дома, у меня нет места, куда хочется вернуться, нет работы и почти нет денег, чтобы что-то начать. У меня есть мой джип, черный кот и семь цветков в горшках. А ещё у меня есть сын, ему семь месяцев. Ради него я никуда не уйду из этого неуютного холода и буду ждать здесь, пока его снова привезут повидать маму.

Когда его папа привёз меня сюда, он вручил мне повестку в суд. Месяц назад в свой день рождения он не нашел лучшего подарка себе, видимо, и подал иск в суд об ограничении меня родительских прав на ребёнка, моего сына. Я кричала и плакала, я умоляла его не делать этого. Мне было страшно! Страшно? Есть ли такое слово вообще, чтобы передать, что я чувствовала тогда?

Когда он ушёл… я рыдала, выла в голос, мне хотелось стереть всё, что произошло, чтобы этого не было, мне хотелось исчезнуть самой. У меня не осталось сил, чтобы это переживать, чтобы осознать и потом начать бороться. Я хотела, чтобы всё прекратилось. Нет! Нет! Я умоляю, нет, пусть это всё неправда, всего этого нет. Я не хочу!!! Не хочу! НЕТ!! НЕТ! НЕТ!! Беспомощное моё воображение и вроде бы без сил бурно рисовало мне самые ужасные картинки из будущего. Вот опять у меня из рук вырывают моего сына, теперь уже навсегда, он кричит, у него не будет мамы и он ещё не знает, что это самое страшное, что может случиться с человеком – остаться без мамы, но чувствует, что происходит что-то ужасное.

Я помню заседания в суде, предварительное, следующее, перенос из чего-то, кажется, опека не пришла, а прокурор предложила просто и сразу лишить меня прав на ребёнка. Наверное, она уже давно сгорела в аду – меня нельзя обижать. Я, кажется, вставала на колени перед ним в коридоре у зала суда, или только хотела, я опять снова и снова умоляла, чтобы он не делал этого. Он сказал мне, что, если у меня будет новая машина, зарплата 100 тысяч и муж, тогда он отдаст мне ребёнка.

Спустя шесть лет, я вспоминаю все это. Мой сын и муж спят в комнате, а я сижу на кухне, в темноте и только свет гирлянды, оставшейся после нового года, освещает предметы. Но для меня помещение не ограничивается ноутом на коленях и звуком тикающих часов на стене. Я вся там в этом домике с дождём и повесткой на столе. Я вспоминаю, чтобы забыть.

Но между вспомнить и забыть есть кое-что важное, нужно переоценить всё, что случилось тогда. Я вспомнила то, что хотела забыть навсегда, потому что появился ресурс, как говорят психологи. У меня обнаружились силы, чтобы без вреда для себя вернуться в прошлое и осознать ужасные мучительные воспоминания.

Существуют определённые техники, нужно снова оказаться там, для этого и понадобятся силы, чтобы не завязнуть в острых неприятных ощущениях, а, взглянув со стороны и даже находясь внутри – понять для чего всё это происходило, чему научило, к чему привело.

Когда в жуткие моменты жизни кто-то говорит – “всё к лучшему”, бывает нелегко или невозможно поверить в эту истину. Понимание приходит с опытом, но, когда его нет, все силы нужно бросить не на выяснение причин случившихся неприятностей, а на их преодоление. Только когда выберешься, отряхнёшься и сможешь идти дальше, вот только тогда… чтобы груз прошлого не останавливал от проживания полноценной жизни, не тормозил недоверием к миру, возможности другой жизни, отсутствием веры в лучшее, в людей, в любовь, нужно переоценить и понять смысл произошедшего.

Шаг за шагом, по чуть-чуть освобождаясь от страха и боли, обиды и ненависти прийти к пониманию, принятию, прощению, даже благодарности это и есть к лучшему. Через боль и потери, страдания и отчаяние, но так бывает не всегда! Это – крайние меры, уроки, которые нельзя не пройти, если все прежние подсказки Вселенной – Бога – пинки, тычки и оплеухи не подействовали. Когда объясняют-объясняют – не понимаешь, приходится применять меры, которые или заставят начать жить или предложат медленно умирать. А свой выбор делает каждый сам.

Пройти уроки значит сделать выводы: «помудреть», принять другую философию жизни, в которую произошедшие ужасы укладываются  не как наказание и несправедливость, а помощь. Когда ищешь виноватых, обидчиков, жаждешь мести – это уход от ответственности за свою жизнь.  Только мы сами, всегда только мы сами создаём всё то, что происходит с нами: своими поступками, словами, мыслями, тем, какой мы каждый раз делаем выбор. Всё, что происходит в нашей жизни и люди, которые в ней встречаются, вс –  не случайность.

*****

С языка ребёнка на родительский. С умного на душевный.