Тут и утро. Затопали похоронщики, застучали молотками, вгоняя острые гвозди в крышку гроба. Потом подняли гроб и понесли. Слышит Юлия, как в могилу ее опускают. И как комья земли сверху сыпятся. Зарывают, значит…

И все. Похоронили Юлию.

Полежала она немножко – похороненная, – а затем крышку гроба толкнула, открывается ли?.. Крышка сразу же и отскочила, словно и не была гвоздями прибита.

Встала Юлия, смотрит: поля, леса, дорога извилистая… Ну, она и пошла по этой дороге. Шла, шла и пришла в какой-то город. Народу в городе видимо-невидимо. И все как один – мертвецы. Юлия сразу и поняла, что это и есть Магония – город мертвых.

Идет она по улице – словно ведет ее кто. Уже заранее знает, где прямой улочкой пройти, а где в кривой переулочек свернуть. Глядит: дом стоит – и будто именно сюда ей и надо. На крылечко поднялась, дверь отворила…

А за дверью – свадьба. Сидят мертвые гости, а на месте жениха с невестой – окровавленный мотоциклист и Юлина душа.

Душа в подвенечном платье, а лицо все заплаканное. Повернулся к ней окровавленный мотоциклист.

– Целуй меня! – требует.

– Нет, нет, – в ужасе шепчет Юлина душа, отстраняясь.

– Горько! Горько! – кричат мертвые гости.

Тут Юлия как крикнет:

– Душа, душа, поди на место!

Тотчас Юлина душа вся прозрачная сделалась и под потолок взлетела. Мертвецы со своих мест повскакивали, руками над головами машут, пытаясь ее поймать. А душа – в облачко белое превратилось. Подлетело это облачко к Юлии и окутало ее с головы до ног. Юлия два раза глубоко вдохнула и почувствовала, как душа в нее вошла.

– Убейте ее! – закричал окровавленный мотоциклист, указывая на Юлию окровавленным пальцем. И первый бросился к девушке.

А за ним бросились остальные мертвецы.

Юлия же припустилась наутек. Бежит, бежит и чувствует – все! Нет больше сил. Вот сейчас мертвецы ее догонят и растерзают. Забежала она в первый попавшийся дом, а там – бабулька-колдунья ее дожидается. Держит наготове старушечье платье и черный платок.

– Переодевайся скорей! – торопит.

Не успела Юлия все это на себя надень, как в дом ворвался окровавленный мотоциклист. Смотрит: сидит себе старушка, пряжу прядет.

– Эй, бабка! – грозно приступил к ней окровавленный мотоциклист. – Здесь не пробегала молодая красивая девушка?

– Нет, милок, – отвечает Юлия, – не пробегала. Уж я бы видела.

А в это время колдунья на цыпочках подкралась сзади к окровавленному мотоциклисту да ка-а-к звезданет его дубиной по голове! Мотоциклист так и грохнулся на пол без чувств.

– Ну, все, – говорит колдунья, – в ближайшие двести лет он не очухается. Уж я об этом позабочусь. Можешь, девка, спокойно замуж выходить и детишек рожать. Никто тебе мешать не будет…

Распрощались они сердечно. Показала колдунья, где с того света на этот свет выйти можно. Да еще так удачно получилось, что выход в Америке оказался. Вот Юлия и вышла прямо в городе Нью-Йорке, где ее жених дипломатом работал. Он так обрадовался появлению своей невесты, что тут же написал заявление об увольнении. И поехали они в Россию, в Орловскую область, обвенчались там и поселились в деревне Сковорода. Дипломат пошел работать пастухом, очень ему здесь дипломатическое образование пригодилось, а Юлия устроилась дояркой, потому что ей понравилось пить парное молочко.

Вот вам и вся сказочка, а мне бубликов вязочка.

Жил на свете маленький мальчик. Звали его Данилушка. И была у него очень строгая мать. О чем ее Данилушка ни попросит, она всегда говорит: «Нельзя». И то нельзя Данилушке, и се нельзя Данилушке. Короче, ничего ему нельзя.

Но пуще всего запрещала ему мать ходить в правую сторону от дома. В густой таинственный лес.

И вот однажды Данилушка подумал: «И чего это мама мне все запрещает? Вот возьму да и схожу в лес».

Взял да и пошел…

Идет он по лесу, идет и вдруг видит: впереди, за деревьями, озеро блестит на солнце. Подошел Данилушка поближе. Вода в озере чистая-чистая. Каждый камешек на дне виден.

Сел Данилушка на прибрежный песок. Отдыхает.

И чудится ему, словно бы зовет его кто-то:

– Дани-и-илушка-а-а… Дани-и-лушка-а-а…

Вскочил Данилушка, всмотрелся в воду и увидел красивую-прекрасивую женщину, лежащую на дне.

– Кто вы? – испуганно шепчет Данилушка. – И откуда знаете мое имя?

– Как же мне не знать, Данилушка, – отвечает утопленница печальным голосом, – если я мама твоя родная.

– Врете вы все, – топнул Данилушка ножкой. – Никакая вы мне не мама. Моя мама сейчас дома.

Вздохнула женщина тяжко. Пошли по воде волны. И слышит Данилушка такие слова:

– Не мама она тебе вовсе. А злая ведьма-вампирша. Утопила она меня обманным путем. А у тебя, мой родной сыночек, каждый вечер кровь из шейки сосет.

– Как это – кровь сосет? – спросил Данилушка, холодея.

– Не могу я больше говорить, – замогильным голосом отвечает женщина. – Тяжко мне… тяжко…

Повернулся Данилушка и со всех ног бросился бежать. Прибежал домой, юркнул под одеяло, зажмурил глаза, а в ушах звучит голос утопленницы:

– Тяжко мне… тяжко…

Тут дверь отворилась, и раздался другой голос:

– Данилушка, ты уже спишь? Давай я тебя перед сном в шейку поцелую.

– Не надо, – отвечает Данилушка из-под одеяла, а сам весь дрожит от страха.

– Но я ведь каждый вечер тебя в шейку целую. Почему же ты сегодня не хочешь, чтобы мама тебя в шейку поцеловала?

– А потому не хочу, – набравшись храбрости и откинув одеяло, выкрикнул Данилушка, – что никакая ты мне не мама! А ведьма-вампирша проклятая! И не целуешь ты меня, а кровь сосешь!..

Не успел Данилушка произнести эти слова, как с ужасом увидел, что волосы у «матери» превратились в извивающихся змей, нос вытянулся и заострился, а ногти на пальцах стали черными.

– Ах ты, щенок! – закричала ведьма-вампирша страшным голосом и бросилась на Данилушку.

Но Данилушка, ловко увернувшись, выскочил из комнаты и закрыл за собой дверь на задвижку. Потом подбежал к телефону и набрал номер полиции – «102».

– Сержант Травкин слушает! – раздался в трубке решительный голос.

– Злая ведьма-вампирша хочет высосать из меня кровь! – что есть силы закричал Данилушка.

– Ясненько, – сразу разобрался в ситуации сержант Травкин. – Выезжаем.

И не успел Данилушка положить трубку, как на улице послышался сигнал полицейской сирены: ВАУ-ВАУ-ВАУ… А в следующую секунду перед Данилушкой появился мужественный сержант Травкин.

И как раз вовремя…

Потому что ведьма-вампирша вышибла дверь и бросилась на Данилушку. Но сержант Травкин успел подставить ей ножку. Ведьма-вампирша грохнулась на пол. А пока она падала, Травкин ей наручники надел и – КЛАЦ-КЛАЦ – их на замок защелкнул.

Данилушка хотел было рассказать сержанту что произошло. Но Травкин и так все понял.

– Статья двенадцатая! Пункт «Д», – сказал он. – «Вампиризм». Карается сроком до десяти лет со строгой изоляцией в самых отдаленных уголках Сибири.

– Чего? Чего? – с кривой усмешкой спросила ведьма-вампирша.

– А того самого, – отрубил сержант Травкин. – Вы у мальчонки кровь пили? Пили! А теперь с вас кровушку попьют. Увести преступницу…

Короче говоря, ведьму-вампиршу посадили в полицейскую машину и увезли в тюрьму. А Данилушка и сержант Травкин отправились на берег лесного озера.

Здесь Травкин, не снимая кителя, нырнул в воду и вытащил маму Данилушки.

– Благодарю вас, сержант! – сказала она. – Вы поступили как настоящий герой.

– Да какой я герой, – смутился Травкин. – Я простой полицейский.

– Нет, вы не простой полицейский, – возразила Данилушкина мама. – Вы самый лучший полицейский в мире!

– Ну уж вы загнули, – говорит Травкин, а сам стоит довольный-предовольный.

– Вы спасли меня и моего сына, – продолжает мама Данилушки. – Поэтому просите все, что хотите.

Сержант Травкин покраснел, как помидор.

– Я прошу вас выйти за меня замуж, – сказал он застенчиво.