— Дальше я не пойду, — сказала Френни, дыша через рот. — Пройдешь через парк, потом через мост и вверх по ступенькам.

— Держи, — Архитектор достал книжку и протянул на ладонях. Френни полистала ее, задумчиво пожевала губу.

— Эта!

— Почему именно эта? — Архитектор удивился ее выбору.

— Баскетболист, — Френни сказала это таким тоном, что Архикетор рассмеялся, обнажая острые зубы. Вычеркнул из книжки душу, осторожно протянул Френни. Она бережно приняла ее и сжала в ладонях, словно пичужку.

— Увидимся еще, барышня, — Архитектор галантно поклонился. — Привет доктору Гвен передай.

— Надеюсь, что никогда. Не передам.

После этого он забыл про нее, продвигаясь вперед, на чудесный запах неизвестного колдовства. Запах привел его прямо к заброшенному парку аттракционов. Уродливые останки карусельных лошадок теперь скорее напоминали головы гоблинов на пиках. Выцветшее лицо клоуна на стене «Комнаты смеха» смеялось беззубым ртом. Оно заставило поежиться даже Архитектора. Человеческие вещи умирают без присмотра так же быстро как бабочки в сачке. Колесо обозрения накренилось на бок и, если бы не парочка деревьев, вросших в него, оно бы давно свалилось, проломив дырявую крышу катка. Но больше всего здесь было ворон. Даже не кладбище их не было так много. Птицы расхаживали по карнизам лотков, сидели на перекладинах колеса обозрения, каркали и шелестели крыльями, неторопливо уступая Архитектору дорогу.

Одна из ворон сидела ему на плечо и куснула за ухо. Он засмеялся.

— Здравствуй, Моргана.

Ворона слетела на землю, взмахнула крыльями и превратилась в его старую знакомую. Она была женщиной высокой и статной, одетой в плащ из перьев. Ее синие глаза в обрамлении густых ресниц смотрели на него холодно и немного презрительно. Темные волосы, в которые также были вплетены вороньи перья, были убраны в косу.

— Я слышал, что и ты собралась на вечеринку. А ты помолодела, — он с любопытством настоящего архитектора обошел вокруг, рассматривая ее, словно произведение искусства. — В последний раз ты была сгорбленной старухой с противным характером. Может Болотная ведьма наслала на тебя проклятие, а теперь ты нашла свою любовь и расколдовалась?

Моргана повела плечами, поправляя плащ из перьев, и величественно вскинула брови. Свежий провинциальный воздух явно пошел ей на пользу.

— У меня нет времени с тобой разговаривать по пустякам. Чуешь колдовство?

— Чую. Ты не знаешь, кто поставил барьер?

На лице Морганы впервые промелькнули какие-то эмоции. Ведьма боялась. И поэтому обернулась вороной и осторожно облетала периметр вместо того, чтобы просто послать свои тени на поиски. Вороны загалдели сильнее, и запах ударил в ноздри удушающим облаком.

Архитектор едва успел отскочить в сторону от молнии, ударившей в Моргану. Ведьма взмахнула плащом и взлетела, громко каркнув. Безумный старик в ватнике держал в руках ветку дуба, которая смердела тем самым запахом, пропитавшим лес насквозь. Туча ворон заполнила воздуха, издавая душераздирающие вопли.

— Мирддин? — удивился Архитектор.

— Думали, не приду? — захихикал старикашка, посылая еще одну молнию. Молния попала прямиком в дерево и расколола его надвое, заставляя Моргану испуганно метнуться в сторону. Приземлившись, она крутанулась, принимая человеческий облик. — думаете, дам свершить задуманное?

— Постой, старик, давай поговорим! О чем ты?

— Я все знаю, думаете нет, а? — он безумно захохотал, посылая молнии из посоха во все стороны. Моргана вскрикнула, призывая тени. Но старик двигался слишком хаотично, чтобы она могла его поймать. Архитектор некоторое время наблюдал за пляской света и теней, предпочитая не вмешиваться в старые семейные дрязги.

Моргана крутанулась волчком, собирая тени вокруг себя и раскрывая огромные вороньи крылья. Взмахнув ими, она подняла такой вихрь, что на мгновение Архитектор перестал ориентироваться в пространстве от поднявшейся в воздух пыли, песка, листьев и мелких веток. И за это же мгновение когтистые вороньи лапы подхватили его за плечи, продирая своей бритвенной остротой видавший виды плащ. Земля и воздух поменялись местами и Город Семи Ветров предстал перед ним внизу. Город, которого быть не должно, город на семи разломах древней силы. Пролетев над парком, Моргана ловко пропетляла между высотными домами и бесцеремонно сбросила его перед мостом. Архитектор ловко перекатился и, поймав в воздухе слетевшую шляпу, картинно нахлобучил на голову. Внизу вилась распухшая от дождей мутно-коричневая река, сердито пробираясь среди городского мусора.

— Дальше идешь один, — проворчала Моргана, сбросив вороний плащ. — Я в обход.

— А, все еще дуешься на Нимуэ?

— Не твое дело, — отрезала ведьма, обернулась вороной и была такова.

Спустившись ниже, петляя между отчаянно цепляющимися за склон деревьями, Архитектор вышел к мосту, под которым река обрывалась и впадала в такое же мутное озеро. Стараясь не шуметь, он принюхался и размашисто ступил на подгнившие доски. Река взбрыкнула, обдавая его фонтаном пенистых вонючих вод. Благополучно преодолев мостик, он с каким-то разочарованием решил, что-либо Владычица занята, либо теряет хватку, раз решила всего лишь наслать на него пару волн. Сбросив с плеча налипшую упаковку от «Сникерса», Архитектор засунул руки в карманы и широким шагом вскочил на пригорок, осматривая лестницу, что вела на Холм. Дом был отсюда не виден, но он чуял его, жаждал его, знал, что он за яблоневыми деревьями ждет его. Восхождение заняло много времени, но Архитектор успел к закату. Старуха Моргауза ждала его у входа в сад. Сидела на трехногой табуретке, опираясь спиной на ржавые прутья. На ее морщинистых, широко расставленных ногах в перекрученных чулках, лежал дробовик, который она любовно чистила. Подле нее сидело четыре огромных пса неопределенной волчьей помеси. Лениво, сонно жмурясь, они могли в любой момент разорвать Архитектору горло.

Перекатив из одного уголка рта в другой вонючую сигару, Моргауза вперила в него ненавидящий взгляд. Будь ее воля, украсила бы его парой дыр.

— Тебя все ждут, — прохрипела она, сплевывая сигару.

— Благодарю, — Архитектор холодно прикоснулся к шляпе и прошел мимо, чувствуя, как пять пар глаз вперились ему в спину.

В саду стоял аромат яблок: душный, щедрый, спелый запах осени. На мгновение он замер, наслаждаясь этим чувством. В Доме на него обрушился гвалт голосов, и сотни рук похлопывали его по плечам и спине, подталкивая к центру, где на огромном кресле умирал Король.

Так было всегда. Король уходил умирать под сенью яблонь, где ведьмы продлевали ему жизнь. Долгие столетия он дряхлел, терял зрение и разум, а потом возвращался сюда, чтобы возродиться. Металлический обломок, расколотый пополам котел, наконечник копья уже лежали перед ним, уродливым стариком с клочковатой бородой, на столе. Он хрипло дышал, перебирал костлявыми пальцами обтрепанный подлокотник кресла и скалил остатки зубов сквозь дыхательную маску.

— Камень, — глухо приказал он и тут же закашлялся кровью.

Архитектор медленно сунул руку за пазуху и, выпростав из-под плаща, с удовольствием взглянул на ритмично пульсирующий самоцвет. Камень молчал. Уже многие столетия молчал, но Короля это не волновало. Архитектор ненавидел его. Ненавидел самой жгучей ненавистью, и ненависть вела его и дала осмелиться. Сотни лет он возрождался вновь и вновь для того, чтобы отдать Королю свое сердце и снова умереть. Архитектор шагнул к центру и возложил камень, но, едва он коснулся осколка меча, как руку его пронзил выстрел, а в ногу впился пес. Тени Морганы пригвоздили Моргаузу к месту. Игрейновская служанка заняла отвалившейся ногой псов. Доктор Гвен отключила аппарат искусственной вентиляции легких, сверкнув в полумраке стеклами очков.

В полнейшей тишине Король разразился квакающим смехом.

— Мирддин, — прошептал Король, и на губах его выступила кровавая пена.

— Он не придет, — глухо сказала Игрейна. — Озеро вышло из берегов.