Локи пожала протянутую руку и взглянула на дядю. Он, хоть и делал вид, что сердится, с трудом сдерживал гордую улыбку.

***

Одним из дополнительных занятий, которые Локи выбрала в этом семестре, был уход за духами академии. Это возвращало в детство, когда отец собирал огромную сумку, брал сеть и отправлялся далеко на юг — ловить сбежавших из Утгарда духов. Локи всегда провожала его вместе с мамой. Он останавливался у калитки и, не оборачиваясь, махал, а Локи кричала, что будет ждать его возвращения. Пойманных духов отец продавал монахам Девяти, а те отправляли их через Колодец домой, в Утгард.

Охотничьи занимали большое, отдельное от академии здание прямо перед старой ареной для дуэлей. Внутри было прохладно из-за близкого соседством с чуть приоткрытым Утгардом. Локи отметила просторные вольеры. Это конечно, не то, что они видела в Свободных землях, но все же приятно было осознавать, что даже в Хеймдалле, городе из бетона и железа, есть островок, где духи могут побыть на относительной, конечно, но все же свободе.

Профессор Миллер, женщина в рабочем комбинезоне — ее широкое, обветренное лицо было приветливым, а от глаз шли морщинки, быстро провела перекличку и раздала задания. Локи предстояло сходить в кабинет за мазью для копыт духа-кирина.

В помощники ей дали Леер Герд, черноволосую подругу Штейна.

— Ангейя? — полувопросительно произнесла Герд, делая шаг вперед.

— Герд? — в тон ей отозвалась Локи.

Девушка удовлетворительно вскинула брови. Весь путь до восточного корпуса они провели в молчании.

— Ты уж прости Штейна, — вдруг сказала Герд, резко останавливаясь. Локи опешила. Оказалось, что Леер молчала не из-за презрения, а смущения. — Он не плохой, но уж слишком несдержанный. Расстроился, что его сестра не получила стипендии, а тут ты подвернулась. — Она неловко улыбнулась.

Локи невольно заулыбалась в ответ.

— Да ладно… Моя слава идет впереди меня. — Герд фыркнула и протянула руку.

— Зови меня Леер.

— Локи.

— Найдем лекарство и подлечим крошку духа.

Она распахнула перед Ангейей дверь в полутемный коридор, ведущий к одной из многочисленных лестниц. Вместе отыскав заставленный склянками кабинет, они расписались за вонючую копытную мазь в приклеенном к столику журнале. На обратном пути Локи вошла во вкус, рассказывая забавные случаи из папиной охотничьей практики, перескакивая через несколько ступенек и дурачась. Герд искренне хохотала и, казалось, они уже будто давние подруги. Схватив Леер за руку, Локи спиной спрыгнула с лестницы и нечаянно толкнула кого-то плечом.

— Прости… — ойкнула Ангейя. — Все в порядке?

— Уйди с дороги, — злобно прошипел парень, проскальзывая мимо Локи. Высокий, с собранными в хвост длинными черными волосами и нехарактерным для севера разрезом льдисто-зеленых глаз. Он толкнул Леер плечом, намереваясь выйти на улицу.

— Эй! — Локи схватила его за предплечье. Он был выше ее на голову, шире в плечах, сильнее и учился фехтовать явно не у провинциального мастера. — Ты сделал это специально! Извинись перед моей подругой.

Он сузил глаза, но Локи таким было не испугать — деревенские мальчишки тоже корчили из себя невесть что, а потом корчились от ударов ее боккена.

— Что ты сказала? — прошипел он.

— Извинись. Перед. Моей. Подругой. — Четко повторила она, не замечая предупреждающих жестикуляций Герд. — Или ты письменно извинишься? С гербовой печатью?

— Отпусти, — тихо процедил он.

— Локи, — испуганно зашептала Леер. — Это Кагерасу Гиафа…

— Да хоть сам Ярлодин. Мама не учила этого Гиафу вежливости? Мне было бы на ее месте стыдно… И нет, не отпущу, пока не извинишься.

Но вместо ответа он вырвал руку, толкнул плечом и выскочил за дверь.

— Ну ты вообще! — зашептала Леер с восторгом, смешанным со страхом, и ткнула локтем под ребра Локи. — Ты не представляешь, во что ввязалась!

— Кто этот патлатый йотун?

— Один из наследников Гиафы.

— Наследников?

— У них там все сложно, — Леер кисло покачала головой. — Пойдем к Миллер, а я по дороге расскажу, где тут лучше всего прятаться.

Профессор Миллер не терпела болтовни, поэтому Локи молча выгребала перья и птичий помет из клеток около лестницы, прокручивая в голове события последних недель. Она впервые в жизни прокатилась на поезде, увидела столицу и познакомилась с невестой дяди (при этом суровый по жизни Клауд отчаянно краснел и заикался), но счастливые воспоминания то и дело перемежались неприятной встречей в коридоре. Вроде полнейшая ерунда, но Локи дала слово расставлять все точки над «i» и не ругаться по пустякам, ведь случается, что обида — последнее оставшееся от человека.

— Эй! — Ангейе на голову прилетел пучок соломы. Локи подняла голову и увидела, как с лестницы свесилась, развеселившись, Герд. — Перекусим после выгребая дерьма?

— Конечно! Покажешь, где тут не отравиться?

— Цыц там! — гаркнула профессор, ткнув Леер пальцем в лоб.

Как ни странно, к кофейным автоматам возле старой арены почти не было очереди. Студенты лениво толпились кучками возле теплиц с овощами: смеялись, отдыхали после занятий, списывали невыполненную домашку, громко обсуждали учителей и предстоящий весенний бал. Сунув купюру в тридцать одинов, Локи получила чай, отдающий опилками и химическим запахом лимона. Подув в пластиковый стаканчик, она собралась присесть куда-нибудь, но Леер помахала ей, приглашая подойти к статуе, пьедестал которой был стерт многими поколениями студенческих задниц — хорошее место для обеда.

— Это Джет Левски, — представила друга Леер, прищуривая один глаз и указывая на толстяка, который проворно расталкивал очередь к автомату с чипсами и шоколадками. — Тот очкастый заумник — Гин Киота, — сидевший рядом Гин вежливо кивнул, на секунду оторвавшись от книги. — А там, — острый ноготок указал на старого знакомого, который бросал на них мрачные, но уже не злобные взгляды, — Зик Штейн. Мы зовем это просто Штейн. У него шесть сестер и огромная ферма, так что эта фамилия довольно известна в определенных кругах.

— Ты прости, если что не так, — примирительно сказала Локи, улыбаясь и протягивая руку.

Штейн пожал плечами, засовывая руки в карманы штанов и морща конопатый нос.

— Ладно уж. Это ты меня прости…

— О, а ты растопила его сердце! — захохотала Леер. — Да чтобы этот йотун извинился!..

Неожиданно студенты заволновались, даже смех притих. Стихла и Леер, которая уворачивалась от шутливых ударов Штейна.

— Гиафа? — Локи увидела, как его голова промелькнула в очереди, а затем толпа немедленно растворилась в пространстве. Получив сок, он направился обратно в охотничьи, но мальчик, несший тяжелый поддон с рассадой, запнулся и вывалил всю землю на Гиафу, оставив грязное пятно на белой рубашке. Все вокруг замерло. Локи непонимающе уставилась на вытянувшуюся в струнку Леер.

— Тебе жить надоело?

— Прости, я случайно…

— Я не люблю повторять дважды, но специально для тебя повторю. Тебе жить надоело?

Мальчик весь съежился, как будто ожидал удара. Гиафа схватил мальчишку за грудки и отшвырнул так, что он упал на клумбу, помяв нежные лиловые крокусы. И никто не заступился за него. Локи потрясенно смотрела на десяток студентов, прячущих глаза и пытающихся раствориться в Утгард или в саму Хель. Они его боятся. Причем настолько, что готовы терпеть то, что он толкнул мальчишку, повинному только в неловкости.

— Так дело не пойдет, — Леер ойкнула, когда Локи мягко, но настойчиво отодвинула ее в сторону и вышла вперед.

— Стой! — слабо пискнула Герд.

— Подожди, — шепнул Гин.

— Найди противника себе по росту, Гиафа. Он извинился, оставь его.

Кагерасу поднял голову и с неприкрытой насмешкой взглянул на Локи злобными ледяными глазами. Мальчик испуганно вытаращился.

— Снова ты? — Кагерасу, кажется, забыл о противнике, который медленно отползал подальше. Сообразил. — Не лезь не в свое дело.

— Вам не надоело смотреть на это представление? — спросила Локи у студентов. — Почему вы его боитесь? Да кто он такой, чтобы вы боялись? Это же просто неудачник, который бьет детей и строит злобные глазки…